Зола улыбнулся.
— Ты слишком узко мыслишь, дорогая Ванда, — меня передёрнуло, когда он назвал меня дорогой. Я бы что-нибудь ему да предъявила, только на это уже не было времени. — Попробуй абстрагироваться. Попробуй на секунду отвлечься. Если проблем быть не должно, но разум и жизнь Пьетро находятся под угрозой, то что послужило этому причиной? Я дам тебе подсказку: тебе не кажется, что ты слишком сильно из-за этого переживаешь?
И тогда я во все глаза посмотрела на Золу. Я никогда не думала, что это произойдёт именно таким образом, но мне приходилось смириться. О господи… Это же… Нет, я не могла быть права. Ни за что. Я не хотела быть в этом права.
Мой голос дрогнул.
— Это мой страх? — прошептала я, качая головой. — Мой страх заключается в потере Пьетро?
Он улыбнулся, а в его глазах показался нездоровый блеск.
— Всё-таки ты оказалась чуть умнее, — откровенно смеялся он. — Теперь, когда ты это понимаешь, я попрощаюсь с тобой. До скорого!
И он исчез, оставляя меня наедине с моими мыслями. И моим страхом.
***
Melissa Mars — Bim Bam Boum
Я, окончательно лишённая рассудка, ворвалась обратно в дом, проклиная этого Золу и эксперимент. Я проклинала совершенно всё, и гнев выходил из меня волнами. Вижн подбежал ко мне, чтобы успокоить, но и его я отвергла (в первый раз в своей жизни!), окинув таким взглядом, от которого вороны разлетались в разные стороны сквозь широкую крону дерева, город накрывал цунами, а земля под ногами рушилась.
Я прошла мимо Т’Чаллы, как будто силой мысли откидывая его в сторону, и сама не замечала, что творилось вокруг меня: сильнейший ветер, которого, казалось, не было и в помине пару мгновений назад, ворвался в дом, выламывая дверь, выбивая стёкла в окнах, срывая цветы во дворе, руша деревья.
Настоящий шум поднимался вокруг меня. Мои волосы вздымались вверх, застилая глаза, но я шла прямо, ноги впервые твёрдо стояли на земле, и я не видела ничего, кроме прямой дороги перед собой. Я делала глубокие вздохи, а затем… мне не нужен был воздух. Я обладала им всем целиком. Я обладала целым миром.
В отражении я на секунду заметила, как мои глаза стали красными и налились кровью. Они слились цветом с волосами, алыми, как сама чума, и бледная кожа только оттеняла изливавшийся из меня красный. Наташа была права. Я стала Алой Ведьмой.
Я видела страх в глазах Т’Чаллы, обернувшись, я видела, как лицо Вижна стало бледнее обычного.
И мои шаги отдавались эхом в этом пустынном доме, где осталось место лишь для любви порочной. От неё же мне и пришлось страдать. Неведомая сила исходившая от моих рук отбрасывала в сторону предметы и крушила стены. Сначала с грохотом упали картины, за ними последовали кухонные шкафы, и когда я подходила к лестнице, а под моими ногами скрипели половицы.
Жди меня, Зола, потому что в единственный день моей жизни я полыхаю алым пламенем и несу тебе знамя долгожданной мести.
Вижн окликал меня и умолял вернуться: он понимал, что со мной происходит, и пытался остановить меня. Но сегодня я борюсь за жизнь того, кого люблю, того, кто беззаветно любит меня. Я бросила на Вижна взгляд, говоривший оставить меня в покое, потому что сейчас только я в силах все изменить.
Это моя битва. И я её дождалась. И если судьбы моя и Пьетро соединены, то так тому и быть.
С каждым новым шагом подо мной рушились ступени. Теперь до меня никто не сможет добраться.
Я полыхала все ярче, и уже скоро весь дом заливал слепящий красный свет. Как ультрафиолет, я отдавала столько энергии, что не в силах была предотвратить катастрофу. Но если в случае катастрофы я смогу спасти жизнь Пьетро, то мне плевать на остальной мир.
Я вторглась в его комнату, пока он забывался в своём страхе. О, каким обессиленным он был и сколько силы грохотало во мне шаровой молнией! Где-то вдалеке послышалась гроза, деревья за окном зажглись пламенем. Я упала на колени рядом с телом своего брата, как никогда ощущая с ним удушающую близость. Я не знала, что делаю, но чувствовала, что это правильно. Положив руки ему на грудь, словно делая массаж сердца, я испустила оглушающий, страшный, пробирающий до костей крик, полный скорби, отчаяния и всепоглощающей любви. Я люблю тебя, Пьетро, слышишь, люблю!
Одинокая слеза скатилась по моей щеке.
И не собираюсь отпускать…
В тот миг весь мир озарился пламенем. Сверкали молнии, загорались дома и деревья, насквозь прожигался этот город и дотла пропадал в пыли. Я уничтожала целый мир, чтобы спасти одного человека.
Пусть это и был мир моих сновидений.
Ничей страх больше не вступит в силу. Ничто больше не изменится. Ни одна жизнь больше не разрушится.
Сжигайте мою душу и рвите её в клочья. Я пронесусь к центру земли, я прилечу через всю вселенную, но я спасу его.
Я не замечала, как из-под моих пальцев сочились тонкие красные нити: витая в воздухе, они окутывали тело Пьетро, сначала медленно и тихо, а затем все нарастая увеличиваясь, и мы с ним оказывались связаны этими магическими цепями, и они шли все дальше, языки пламени охватывали комнату, и мы оставались в эпицентре масштабного пожара.
Я не слышала своего крика. Он был криком банши, криком, предвещающим бедствие. Я отдавала все свои силы на его спасение. Небо горело красным костром, все вокруг меня полыхало…
А затем все кануло во тьму.
========== Глава 37 ==========
Когда я в следующий раз открыла глаза, то нашла себя лежащей на земле, полностью ослабленной. Казалось бы, куда сильнее — только постоянно я чувствовала всё большее опустошение… Я почувствовала, как Вижн протягивает мне руку и поднимает меня, я едва могла стоять на ногах, облокачиваясь о его плечо. Ещё не до конца раскрытыми глазами я пыталась рассмотреть, что происходит вокруг, но не находила ни прежнего дома, ни комнат, даже небо стало каким-то чужим. Воспоминания нахлынули на меня: конечно, ведь я сама разрушила весь этот мир.
Наверное, я не до конца принимала этот факт, либо же я была настолько зла, что всё равно стало и на этого Золу, и на Т’Чаллу, который всё никак не выбирался из игры, и на своё будущее. Я просто хотела домой. В свой настоящий родной дом. Я снова хотела ощутить объятия родителей и брата, я хотела, как раньше, смотреть на звёзды и радоваться каждой мелочи, сидеть у порта и слушать шум волн. Вот, что я хотела. Пожалуйста, заберите меня домой.
— Пьетро… — прошептала я. Вот, что важнее всего. Я с надеждой посмотрела на Вижна, который придерживал меня за плечи и талию. Его глаза светились, но это меня не ободрило: даже при самых ужасных событиях он всегда дарил людям свою улыбку. Вот за это я его и любила.
— С Пьетро всё в порядке, — послышался голос, но губы Вижна даже не дрогнули. Я сделала усилие, чтобы обернуться: мой брат стоял прямо передо мной, живой, здоровый, невредимый, в такой знакомой синей рубашке, с такими знакомыми растрёпанными кудрями, а родная улыбка осветила его лицо. Я, испуская тяжёлый вздох, кинулась к нему, заключая его в объятия и как можно сильнее прижимая к себе. Он здесь, он рядом со мной, я держу его. После того, что произошло… Я не знала, что сделала бы с собой, если бы он погиб.
— Пьетро… — прошептала я, гладя его по волосам. — Господи, это ты.
— А кто иначе это может быть? — хмыкнул он и поцеловал меня в макушку.
Я могла поспорить: любой, кто посмотрит на нас со стороны, расплачется, когда увидит, как сестра обнимает брата после столь тяжёлой разлуки. Я чувствовала, как Вижн наверняка потупил взгляд, пряча улыбку.
— Что произошло? — пробормотала я, мягко отрываясь от Пьетро и оглядывая окрестности. — И… где Т’Чалла?
К моему удивлению, больше не было никакой имитации города. Соседние дома исчезли, как и мой, а вдалеке не проглядывалось море, горизонт исчезал от нас в тысячах километров. Теперь мы втроём стояли посреди безграничной степи. Пожухлая трава хрустела под нашими ногами, иногда до нас доносились порывы ветра, и мои волосы снова вздымались в воздух. Было неестественно холодно. Я тёрла плечи руками, надеясь согреться, но и это не помогало. Тяжёлые тучи нависли над нами, грозя дождём. Пахло сыростью. Где мы?..
