Он не знал, сколько они так просидели, прежде чем неожиданно резкий голос Тонкс привлек к себе их внимание.

- Кто-нибудь как-нибудь вам объяснил его присутствие? – спросила она. – Вы поинтересовались, зачем в Институт бешенства привели дементора?

Фелиция приподняла голову, а затем с явной неохотой, вздохнув, отстранилась от Римуса и снова села ровно.

- Я успела переброситься парой слов с Эйвином – моим другом из охраны, - ответила она; ее щеки все еще были слегка алыми. – Он сообщил, что слышал, как Александр Аливард разговаривал с человеком в Министерстве, когда они забирали дементора, и тот сказал, что в текущей ситуации лучше, чтоб он находился у нас. – Фелиция нахмурилась. – Из того, что ему удалось услышать, он сделал вывод, что именно этот дементор поцеловал Авраама Каина.

Римус резко поднял голову.

- Что?

Тонкс и Фелиция посмотрели на него.

- Дементор, который поцеловал Каина, - медленно повторила Фелиция. – А что? Это важно?

- Возможно, - пробормотал Римус, размышляя над открывшейся ему тревожной перспективой. – Фелиция, Ребекка делилась с тобой своей теорией о душе оборотня?

- В общих чертах, - ответила она осторожно. – Но в последнее время Ребекка очень ревностно относится к своим исследованиям. Почему ты спрашиваешь?

Проигнорировав ее вопрос, Римус задал новый:

- Как много ты знаешь о дементорах?

Фелиция моргнула.

- В общем и целом то, что мы изучали при подготовке к ЖАБА по защите от темных искусств, - призналась она. – В дальнейшем при обучении я специализировалась уже по оборотням, так что узнавала мало что нового по другим вопросам.

Римус вздохнул.

- Ты когда-нибудь слышала о Мортимере Колдвеле?

- Может, ты ответишь на один из вопросов, а потом продолжишь задавать свои? – немного раздраженно перебила Тонкс. Бросив в ее сторону быстрый взгляд, Фелиция все же ответила:

- Он изучал дементоров – я бы не хотела работать в этой области. Но я не знакома с его теориями.

Еще раз вздохнув, Римус откинулся на спинку кровати и уставился на полог.

- Колдвел выдвинул гипотезу, а позже доказал, почему дементоры предпочитают человеческие души и эмоции любым другим, - сказал он тихо и устало. – Причина, по которой они не интересуются животными, заключается в том, что диапазон эмоций и души животных не столь богаты и разнообразны, как у людей, а стало быть, не так питательны. Человек ярче ощущает счастье и сильнее чувствует горе, у него сложнее эмоции и глубже душа. Все равно, что сравнить полноценный банкет из пяти блюд и жизнь на черством хлебе и жидкой каше. Дементор, который питается только животными, в конце концов слабеет и может даже умереть.

Тонкс нахмурилась.

- Это, конечно, очень интересно, профессор, но я что-то не вижу связи.

Римус улыбнулся ей, и она ответила ему тем же.

- Сейчас объясню. Дело в том, что Колдвел также предположил, хоть и не сумел доказать, что это работает и в обратную сторону. Вполне вероятно, существует причина, по которой дементоры обычно не охотятся за душами магических или темных существ. – Его улыбка стала шире, и, глядя на Тонкс, он продолжил: - Что с тобой случится, если ты слопаешь все запасы «Сладкого королевства»?

- Меня разнесет до размеров слона, и я покроюсь пятнами размером с тарелку, - быстро ответила Тонкс. Фелиция улыбнулась, а Римус усмехнулся.

- А еще?

Тонкс на мгновение задумалась.

- Скорее всего, мне будет плохо, - призналась она. – Не говоря уже о том, что я… ох. – В ее глазах загорелся огонек понимания. – В этом-то и дело, да? Вот, что случилось с дементором, который поцеловал Каина. Он переел сладкого и покрылся сыпью.

- Именно, - подтвердил Римус, довольный выбранной аналогией. – Души магических существ гораздо питательнее души обычного человека. Колдвел полагал, что, съев такую душу, дементор мог отравиться, мог даже сойти с ума. Если же он съест несколько, то это может оказаться смертельно.

Тонкс кивнула.

- Как и от передозировки сахара или соли.

- И этот дементор поглотил душу бешеного оборотня, - вставила Фелиция. – Что объясняет, почему мои мысли были сосредоточены на жестокости и насилии, когда он прошел мимо – эти мысли преобладают в разуме бешеного оборотня. – Она тяжело вздохнула. – Вот почему его перевели в институт. Теперь у нас есть бешеный дементор.

Некоторое время все молчали, переваривая столь неприятную перспективу.

Наконец Римус заговорил:

- Вопрос в том, что мы будем с этим делать?

Тонкс снова нахмурилась.

- А что мы можем? Нас выгнали из института. Реб… кто бы там ни заправлял, они могут делать, что пожелают.

- Возможно, я смогу устроить так, чтобы вас пустили, - проговорила Фелиция, и Римус с Тонкс резко посмотрели на нее. Она пожала плечами. – По крайней мере, в экстренном случае. Но вам придется положиться на меня. Приготовления займут некоторое время.

- Все, что ты можешь…

- Когда у тебя получится… - Тонкс и Римус сказали это почти одновременно и, замолчав, переглянулись. Фелиция улыбнулась.

- Я над этим работаю, - заверила она их. – Как только у меня возникнет шанс. Проблемой будет сообщить вам, когда все будет готово. Ох! – Она вдруг хлопнула себя по колену. – Только вспомнила. Ты получил мое письмо?

Римус улыбнулся.

- Письмо было великолепным. Я был рад узнать, что тебя не уволили.

- Не знаю, рада ли этому я. Но Ребекка меня удивила. Она ни в чем не обвинила меня, зато всех собак спустила на тебя. Она также посоветовала мне в будущем не доверять оборотням.

- Как мило, - протянула Тонкс. – Но, как Римус уже сказал, письмо было замечательным. Вы отлично спрятали непредназначенное для чужих глаз послание.

Фелиция широко улыбнулась.

- Хорошо. Я волновалась по этому поводу. У меня нет доказательств, но я думаю, что кто-то читает мою корреспонденцию. Письмо, которое я получила от матери на прошлой неделе, было вскрыто, а затем снова запечатано. В этом-то и проблема. Не думаю, что мы сможем и дальше общаться посредством почты и не вызывать подозрения. Однако я не знаю, как еще мы можем координировать действия и договариваться о встречах…

- Я решил эту проблему, - сообщил ей Римус, доставая из кармана три серебряных сикля, полученных ранее у Гермионы. – Мы воспользуемся вот этим.

Тонкс скривилась.

- Шотландия слишком далеко от Йоркшира, чтобы бросить в кого-то монетку, Римус.

Он одарил ее красноречивым взглядом.

- На них наложены Протеевы чары, - медленно пояснил он, тогда как Тонкс широко улыбнулась. – Если возникнет нужда во встрече, мы просто заколдовываем свою монету так, чтобы на ней появились нужные время и дата, и две другие станут горячими и отобразят эту же информацию. Если один из нас не может прийти в назначенный час, нужно прислать Х и удобное время. Можно даже пересылать короткие сообщения. Что вы думаете?

- Мне нравится, - заявила Фелиция, беря монетку. – Как ты до этого додумался?

Римус печально улыбнулся.

- Это не я. Это был… проект одного из моих учеников, одной очень умной молодой леди.

Тонкс подбросила монетку в воздух, поймала ее и убрала в карман.

- Наверняка это была Гермиона Грейнджер, - предположила она.

- Кто же еще?

- Большое облегчение знать, что мы сможем поддерживать связь, - заметила Фелиция, убирая свою монетку в карман мантии. – В последнее время институт будто бы отрезан от остального мира. Приятно осознавать, что если что-то случится, я смогу дать знать кому-то вне его стен.

Римус с тревогой посмотрел на нее.

- Все настолько плохо?

Фелиция вздохнула и убрала темные локоны с лица.

- Если не считать дементора, все так же, как и было последние несколько месяцев, - призналась она. – Я рассказала почти все, что вам нужно знать, тогда в институте и позже в письме. Сложно объяснить. – Она снова вздохнула. – По большому счету, дело в Ребекке. Ее никогда нельзя было назвать общительной, но когда я начинала там работать, с ней по крайней мере можно было иметь дело. В последнее же время она словно глыба льда. Раньше она была довольно… черствой, но ответственной, но теперь… ей как будто стало все равно. И все это началось с того дня, когда к нам попал Каин. – Фелиция снова встретилась взглядом с Римусом. – Она ненавидит его, Римус, - тихо сказала она. – Даже сильнее, чем тебя. И эта ненависть наполнила ее до краев.