Гарри и Рон с тревогой обменялись взглядами. Гермиона нахмурилась.

- Мы изучали информацию касательно Института бешенства, который вы упомянули, - призналась она со вздохом и поморщилась, когда Римус укоризненно посмотрел на нее. – Из того немногого, что нам удалось узнать, ясно следовало, что даже не принимая в расчет пожирателей смерти, ни один оборотень не захочет там находиться. Те, кто попадают туда, могут покинуть стены этого заведения только… мертвыми.

- И прошлой ночью, - продолжил Гарри, - выходя с Роном из библиотеки под мантией, мы услышали беседу профессора Макгонагл и Дамблдора. И они разговаривали о вас.

Римус нахмурился.

- Обо мне?

- Да, - подтвердил Рон, с тревогой сморщив нос. – Они говорили о том, как опасно то, что вы делаете, и как обеспокоены они, что какие-то люди, которых они не называли, запрут вас там или даже убьют, потому что у Ордена есть доказательства, что вы являетесь мишенью. И когда мы обнаружили, что ваша дверь заперта, а вы не отвечаете… - Рон замолчал, а потом закончил шепотом: - Мы решили, что эти люди уже что-то предприняли.

Стараясь не обращать внимания на холодок жути, закравшийся в душу, Римус слегка улыбнулся. Неужели Дамблдор был настолько обеспокоен? Что ж, это вполне оправданно – в конце концов, он и сам был не то чтобы рад сложившейся ситуации. И все это вполне объясняло поведение Гарри этой ночью. Однако как бы польщен Римус ни был очевидной тревогой трех гриффиндорцев за него, это все еще оставалось не их делом. Но как ему объяснить это так, чтобы Гарри снова не решил, что от него что-то скрывают?

- Гарри, - начал он мягко, - я ценю твою заботу, но, как я говорил и раньше, тебе не следует об этом беспокоиться. Это не угрожает лично вам или школе…

- Мы волнуемся за вас, профессор, - строго перебил Гарри, сверкая глазами. – Не за себя.

- Я тоже за себя волнуюсь, - признался Римус. Подростки глядели на него с расширенными от неожиданности глазами. Он подался вперед, внимательно смотря на них. – Но это не заставит меня отказаться от важной работы, которую только я могу выполнить. Хотите верьте, хотите нет, однако я не бросаюсь в воду, не зная броду, и могу позаботиться о себе. Вам вовсе незачем бродить по ночам в библиотеке, изучая этот вопрос.

- Но мы хотим помочь! – внезапно воскликнул Рон. – Мы хотим сделать что-то полезное!

Римус улыбнулся.

- И я это ценю, правда. – Он вздохнул и, опершись локтями на стол, уткнулся носом в переплетенные пальцы. Они ходили вокруг да около, и если сейчас он не уделит этой проблеме должного внимания, Гарри, Рон и Гермиона примутся за это расследование с еще большим усердием. Но, возможно…

- Послушайте, - сказал он вдруг, избегая глядеть на подростков. – Что бы я сейчас ни сказал, вы все равно продолжите свое занятие, верно? – Ответом ему стало выражение решимости на лицах всех троих. – Что ж, - вздохнул Римус, – тогда я не вижу, каким образом вас может еще более обеспокоить определенная информация, тогда как, расскажи я вам это, вы по крайней мере не станете выдумывать свои версии происходящих событий. И я надеюсь, вам хватит сообразительности не болтать об этом.

- Конечно, профессор.

- Мы обещаем!

- Ни слова не выдадим!

- Что ж. – Римус снова откинулся в кресле и постарался избавиться от ощущения, что он совершает ошибку. – В этом случае, садитесь, и я начну…

************

В общем и целом, Гарри, Рон и Гермиона восприняли новости о вероятной армии подконтрольных Волдеморту с помощью заклинания Империус оборотней довольно хорошо. Гарри стиснул зубы, губы Рона нервно подрагивали, а хмурое выражение на лице Гермионы стало еще более мрачным, но ни один из них не выказал явных признаков паники. Вместо этого они спокойно, пусть и неуверенно задали ему несколько уточняющих вопросов. Он, как мог, ответил на них, снабдив Гермиону списком литературы, которая позволит ей изучить методы защиты, и согласился с решением Гарри немедленно, хотя и не явно ввести в программу ОД подходящие заклинания, которые помогли бы отпугнуть оборотня во время полнолуния. А затем они ушли – немного бледные и непривычно тихие, однако больше ничто в их поведении или облике не выдавало их тревоги.

Римус все еще сомневался, правильно ли он поступил, однако было уже поздно что-то менять. Кроме того, попытки защитить Гарри в прошлом году привели к несчастью. Ему уже шестнадцать, пора бы начать доверять ему.

Затем он вспомнил о грядущем воскресенье, и ему стало интересно, будет ли его отец готов сделать такое одолжение ему.

Пятница и суббота прошли без каких-либо происшествий. Вечером субботы он встретился с Тонкс в «Трех метлах», и она с раздражением сообщила ему, что вся информация о сотрудниках Института бешенства была доступна персоналу Министерства с уровнем допуска на несколько порядков выше, чем ее.

- Я могу попросить заняться этим Кингсли, - сказала Тонкс, яростно теребя салфетку. – Его уровень допуска достаточен. Но Амбридж… - она замолчала и сделала вид, что плюется, - создала непреодолимые бюрократические преграды на пути к получению любой информации, а Кингсли сейчас так занят, что только Мерлин знает, когда у него найдется на это время. Не думаю, что в ближайшие пару десятилетий мы сможем взглянуть на эти документы. Прости, дружище.

В течение нескольких часов они пытались потопить свою печаль в сливочном пиве, после чего их пути разошлись: Тонкс отправилась в свою лондонскую квартиру с помощью летучего пороха, а Римус – пешком назад в Хогвартс.

И вот наступило утро воскресенья – влажное и серое из-за низких туч, готовых вот-вот пролиться апрельскими дождями. Римус отправился домой.

Погода в глубинке Уэльса была мало чем лучше той, что стояла в горах Шотландии: серое небо и моросящий дождь, укутывающий деревья, по большей мере все еще лишенные листьев, несмотря на весну, в угрюмый и клубившийся туман. Коттедж Винтер Холлоу казался бледным и немного размытым, его печная труба скрывалась в низких облаках, а красная дверь потеряла яркость цвета. Плотнее закутавшись в плащ, Римус поспешил через лужайку к виднеющемуся тусклому свету окна и быстро вошел внутрь.

- Римус?

Римус закрыл дверь и обернулся, встречая отца улыбкой. Рейнард тепло улыбнулся в ответ, прислонившись к дверному косяку гостиной. Он явно был совершенно спокоен, особенно по сравнению с его поведением две недели назад, и Римус ощутил облегчение. Однако присмотревшись, он заметил в глазах отца и положении его плеч некоторую неуверенность, легкое опасение, когда тот наблюдал, как сын вешает плащ на крючок у двери и подходит ближе.

Не обращая внимания на снедающее его желание засыпать отца вопросами, на которые он отказался отвечать в прошлый раз, Римус заставил себя подавить зарождающуюся вновь тревогу. Бросив взгляд в сторону кухни, он весело спросил:

- Мы будем что-нибудь есть? Хотя я не чувствую запаха жаркого миссис Венн.

- Нет, никакого жаркого. – Неловко сгибая покалеченное колено, Рейнард медленно подошел к любимому креслу перед камином. Сырость всегда плохо сказывалась на старой травме, но Римус знал, что не стоит оскорблять отца предложением помощи. – Я попросил ее сегодня не приходить. Я предполагал, что первым делом ты захочешь поговорить, и нет никакого смысла давать остыть хорошей еде. – Он уныло улыбнулся, садясь и накрывая подаренным Молли Уизли зеленым одеялом очевидно болящие колени. Поворошив тростью угли, заставляя пламя вновь разгореться, он продолжил: - Полагаю, мне стоит отметить твою выдержку, сын. Когда ты вышел из таверны, я ожидал, что в любой момент ты вернешься, поднимешь меня за ворот и вытрясешь все волнующие тебя ответы.

Римус тихо рассмеялся и сел на небольшой диван у окна; потирая запястье, он со стыдом вспомнил, что несколько раз за прошедшие две недели ему хотелось сделать именно это.

- О, я был очень близок к тому, чтобы так и поступить, - с намеренной легкостью сообщил он отцу. – Но мои пальцы уже не так сильны, как прежде. Я решил, что лучше застану тебя врасплох и буду поджаривать на медленном огне.