— А их в платине до хрена?
— Их может быть тоже где-то до сорока процентов, но колумбийская считается одной из самых чистых — от семидесяти до восьмидесяти процентов чистой платины. В основном примешано железо, в меньшей степени — медь и никель. Всё это достаточно элементарно удаляется соляной и азотной кислотами. Вот золото — другое дело.
— А чего там с тем золотом?
— Я уже говорил вам о растворимости платины в золоте, но ведь верно же и обратное. Растворимость золота в платине меньше, но тоже присутствует — восемнадцать процентов при тысяче градусов и пять — при сотне. И это значит, что при разделении песка плавкой до пяти процентов золота в нашей платине останется даже после повторных очисток плавкой, а другими методами его удалить для нас тоже пока затруднительно.
— А чем оно мешает? — не въехал Велтур.
— Оно легкоплавкое, а для нас смысл платины — как раз в её тугоплавкости, — пояснил геолог.
— Я ж тебе рассказывал уже про принцип электрического освещения, — напомнил я шурину, — Так при нужном нам белом калении, которое платина держит, золото если и не потечёт, то размякнет до провисания. Собственно, эту разницу мы и используем для грубой очистки.
— Но до пяти процентов — остаётся, — напомнил Серёга, — И эта примесь золота сдвигает температуру плавления нашей платины вниз…
— Ага, на ноль целых, хрен десятых, — хмыкнул я, — Мы же с тобой глядели дома диаграмму платиново-золотых сплавов, и там один хрен где-то в районе тыщи семисот будет. Если бы больше золота — тогда да, а эти жалкие пять процентов — собачья хрень.
— Ну, в общем-то да…
Если я хоть что-то понимаю в колбасных обрезках, то эта небольшая примесь золота нам ещё и обрабатываемость сплава улучшит, что тоже фактор немаловажный. Для нас ведь смысл платины в чём? В том, что ей насрать на кислород воздуха. Вольфрам — и тот при всей своей тугоплавкости кислорода боится и требует для электроламп вакуума или хотя бы бескислородной газовой среды, то бишь в обоих случаях лампа нуждается в полной герметичности колбы. И как прикажете обеспечивать означенную герметичность? А платина её не требует, и в принципе-то платиновая лампа вполне себе будет светить и вообще без стеклянной колбы. Другое дело, что стекло на лампу один хрен нужно — и по противопожарным соображениям, и для экранирования ультрафиолета, для глаз дружески не рекомендованного.
Я поначалу, исходя из чисто технологических нюансов, к электродуговой лампе склонялся — и электроды для дуги помассивнее нити накаливания, так что сделать их не в пример легче, чем тонюсенькую проволочку вытянуть, и светит электродуга гораздо ярче, что снижает требования к качеству стекла, которое у нас весьма и весьма не ахти, и сама конструкция покондовее, не боится скачков тока при переходных процессах. Вот сколько могу припомнить, ни одна лампа накаливания у меня на глазах не перегорала во время работы — только при включении или выключении, когда как раз и происходит означенный переходной процесс. Есть, конечно, гасящие его схемы, делающие обыкновенную лампу чуть ли не вечной, но это дополнительные навороты, а хочется-то ведь попроще.
Но когда стали разбираться в тонкостях — не так всё оказалось однозначно. То, что на массивные электроды во много раз больше той платины нужно, чем на кусочек тонкой проволочки — хрен бы с ней, нам же не весь античный мир электрифицировать и даже не всю Турдетанщину, а всего-то несколько десятков отдельно взятых помещений. Я бы даже насрал и на частичную потерю драгметалла на оплавление и испарение — ведь температура дуги на электродах в районе двух с половиной тыщ градусов. Но от этого ведь и дуговой зазор гуляет, а из-за него гуляет и сама дуга. Не так по-свински, как при угольных электродах, но всё-же работа нестабильная, а не так, как мы в прежнем мире привыкли, когда вкрутил лампу в патрон и забыл о проблеме надолго. Тут так не выйдет, тут конструкцию регулируемой делать надо, чтоб электроды по мере их износа сближать, а это тоже те самые навороты, которых избежать хочется. Лампа накаливания в этом плане куда проще, особенно если герметичности не требует. А тут ещё и стекло античное Серёга грозится значительно улучшить — не сей секунд, конечно, а как руки у нас с ним до этого дойдут. Свинцовое стекло — относительно легкоплавкое, а как раз плавлением и достигается его высокая прозрачность. Знаменитый богемский хрусталь — это, собственно, свинцовое стекло и есть. Получается, что и это препятствие преодолимо, так что остаётся только вопрос диаметра проволоки.
Ох уж эта мне проволока, млять! Собака ведь тут в чём порылась? В потребной для свечения проволоки теппературе. И если нам нужно яркое белое свечение или хотя бы уж жёлтое, то от тыщи до полутора тыщ градусов уж соизвольте выньуть, да положить. То бишь означенная тыща градусов — физический минимум, ниже которого торг неуместен. И эта же тыща градусов — ну, на самом деле малость поболе, но мы округлим до неё — как раз температура плавления меди. Соответственно, для расчёта диаметра нужной нам для нити накаливания проволоки, мы можем воспользоваться справочными данными для медных плавких предохранителей, где каждому значению тока плавления соответствует свой диаметр проволоки — какой ток изволите, такой диаметр и получайте. И стало быть, осталось определиться, чего мы изволим, то бишь какой мы ток иметь в сети освещения хотим. Если, допустим, по нашим современным меркам брать, как и хотелось бы в идеале, так берём стоваттную лампу и сеть двести двадцать вольт, делим наши ватты на вольты и получаем сорок пять сотых ампера. Ну, хрен с ним, округляем до половины. И выпадаем в осадок, увидев в таблице диаметр проволоки в три сотых миллиметра. Но это для меди, а у нас платина, сопротивление которой раз в шесть с небольшим больше, и значит, для того же нагрева — во столько же раз больше и площадь поперечного сечения проволоки. Проволока круглая, площадь круга с утра была пи эр квадрат, так что зависимость тут у нас квадратичная, то бишь диаметр медной проволоки для пересчёта на платину надо на квадратный корень из этих шести с небольшим умножать, то бишь в два с половиной раза. Умножаем эти три сотки, получаем семь с половиной — ага, тоже соток.
И это — максимум, а не минимум, если кто не въехал. Больше нельзя — светиться не будет, точнее — будет, но не белым и даже не жёлтым, а оранжевым, если не красным. Ну и вы чего, ребята, издеваться надо мной вздумали? Охренели, что ли? Вот как я вам, спрашивается, эту волосину сделаю? Как-нибудь? Я не знаю оборудования и оснастки марки "как-нибудь". Как хочу? А вот никак не хочу, млять! Не подходят нам пол-ампера, короче. Берём ампер, для меди это пять соток, для платины — двенадцать с половиной, чуть больше десятки. Думаете, меня это сильно радует? А вот хренушки вам! Не сделать мне и такого диаметра, так что не подходит нам и один ампер. Сколько берём? Ладно уж, чтобы не утомлять, скажу сразу — полмиллиметра примерно я ещё смогу между двумя притёртыми друг по дружке стальными плитками прокатать, и соответствует это двум десяткам медной проволоки, а они в свою очередь — току в семь ампер. Нет, ребята, это не я охренел, это всё они — Кулон с Ампером и всеми прочими Фарадеями, гы-гы! Я бы и рад эти ихние дурацкие законы нарушить, да только хрен выйдет — у этих сволочей такой блат, что их, прикиньте, сама природа поддерживает. Вот и чешу теперь репу, что для нас будет всё-таки проще в исполнении — электросеть под такую лампочку накаливания или хитронавороченная дуговая лампа с регулируемыми электродами…
И это ведь всё уже очищенной платины касается, которую саму ещё получить надо из этой природной. Это у Серёги всё просто — подумаешь, кислотами неблагородные металлы растворить! Я б с удовольствием — ага, в современной лаборатории с хреновой тучей реактивов на выбор. У вас нигде в античном мире такой засекреченной от греков с римлянами лаборатории не завалялось? Пока же мы о тех чистых лабораторных реактивах можем только мечтать. Вот получаем мы, например, нашу серную кислоту электролизом медного купороса — ага, в теории медного, но кто анализ-то проводил? Железный купорос тоже синий, да и ещё их несколько есть, и все они для полной уверенности не столь уж сильно друг от друга отличаются. Если мы, скажем, перегоняем через электролиз медь, то сперва осаживается не пойми чего, а потом уж только чистая медь из той черновой, что попала в кислоту уже в процессе работы. Но это-то — хрен с ним, ведь все эти купоросы — сульфаты, и нам без разницы, из какого из них та серная кислота взялась. Хуже то, что и купоросы эти — не чистые, а наверняка с примесями солей других кислот, и чего у нас там на самом деле в нашей теоретически серной кислоте, можно только гадать. А учитывая, что и вода у нас тоже ну никак не химически чистая аш два о, то по современным меркам не кислота у нас в нашей электролизной ванне, а козлота, скажем так.
