— А кто такой Хафра? — спросила Велия.

— Сын Хуфу, которого греки Хеопсом обозвали, — пояснил я супружнице, — Та пирамида, которую ему приписывают, вторая по величине.

— А при чём тут Сфинкс?

— А ему и его приписывают. Раньше это, по всей видимости, вообще просто львиная статуя была, так он её от песчаных заносов расчистил, а потом велел львиную морду стесать и свою морду лица заместо неё высечь. А потом — намного позже — ещё какой-то фараон от новых заносов Сфинкса очистил и тоже морду лица Хафры на свою переделать велел, и теперь из-за стёсанного с неё камня эта башка Сфинкса получается непропорционально мелкой по сравнению с туловищем.

— Макс, это уже предположения, к строгой исторической науке отношения не имеющие, — заметила Юлька.

— Это — да. Но непропорционально мелкая башка Сфинкса — это факт, следы дождевой эрозии на нём — тоже факт, да и та чаша с пирамидами, которых "ещё нет" на момент, которым она датирована, как-то тоже вполне реальный археологический факт.

— Ну, с этой чашей-то вопрос спорный, пирамиды ли это на ней изображены, а в остальном — согласна. Но дело-то ведь не в этом, а совсем в другом — зачем нужно такими сложными вещами перегружать мозги маленьким детям на вводном курсе?

— Затем, чтобы потом у них не образовывалась в голове каша, когда им всё это подробнее будет преподаваться. Вот будешь ты читать им уже настоящий курс древней истории, который противоречит вот этой предельно упрощённой картинке — и как ты выкручиваться собираешься, когда они это заметят?

— А ты что, считаешь, что им надо и вот ЭТИ вещи знать?

— А как же ещё?

— Этого же не только в пятом классе — этого даже в институтской программе нет. Препод, конечно, упоминал о "скользких" фактах, но очень вскользь и предупреждал, что в академической науке разговоры о них не приветствуются.

— Юля, да забудь ты об этой нашпигованной по самые гланды "единственно верным учением" академической науке, мать её за ногу. Нам не мозги им пудрить, нам их учить. История — это наука о жизни в прошлом, а жизнь — штука сложная, и едва ли она хоть когда-то была простой. А посему и историю упрощать не стоит, если уж мы хотим, чтобы она хоть чему-то полезному наших потомков учила…

— И насколько тогда учебный курс растянется?

— Насколько нужно, настолько и растянется. Забудь о школьной программе нашего прежнего мира. Здесь — античный, эпоха Пунических войн. Нет ещё никакой ни Новейшей, ни Новой истории, которые в этом мире будут совсем другими, нет ещё и Средневековья, которому в этом мире тоже не судьба сложиться в точности таким, как в нашем. Даже поздняя Античность для нас — будущее, которое мы стараемся не слишком менять — ну, за исключением одного отдельно взятого региона Европы и пары-тройки заморских. Всё это — будущее, а история здесь — только то, что УЖЕ произошло. Условно — где-то до весенних каникул пятого класса, если по школьной программе.

— И примерно до середины второго семестра первого курса по институтской, — кивнула историчка, — А "историю будущего" ты рассматриваешь, как отдельный предмет?

— Естественно! Отдельный закрытый спецкурс, и уже не школы, а Академии. Я даже вот репу чешу, преподавать ли его в Оссонобе или лучше на Азорах…

— Прямо на пляже из чёрного вулканического песка? Так ты учти, что я теперь женщина замужняя, и нагишом перед целым классом как-то несолидно, хи-хи!

— За несколько лет успеешь ещё купальник себе сшить, — отшутился я, — А так вообще-то там нормальный город строится и нормальный филиал Академии будет…

— Ладно, с этим понятно. Курс древней истории, значит, растягиваем на всю школу и насыщаем всеми подробностями, какие только знаем или можем узнать. Ты думаешь, я одна это потяну?

— Я разве отказываюсь помочь?

— Хорошо бы, кстати. Ты ведь у нас ещё и член правительства, целый министр, можно сказать, а детвора к таким вещам особо чувствительна…

— Ага, к рангам. Поучаствуем, без проблем. На историю Этрурии и Карфагена ещё и Фабриция, пожалуй, припашем — целый премьер-министр, как-никак. А когда придворные историки Миликона родят наконец историю Тартесса — припашем и самого венценосца. Буонапарте вон, если Никонову верить, и опосля коронации математику студентам преподавать не гнушался…

— Ну так и что ты мне тогда предлагаешь, с учётом всего этого, про Египет на следующем уроке детям рассказывать?

— Про Гребипет-то?

— Макс! По справедливости ту двойку, которую я твоему Волнию влепила, тебе влепить следовало бы! Это же он от тебя этой пошлятины нахватался!

— А я разве отрицаю? Ну так мне бы её и влепила, а ему-то за что?

— Так с тебя же всё как с гуся вода. Далась тебе эта двойка! Всё равно ведь за четверть нормальную оценку ему выведу, не переживай — лучше его предмет никто не знает. Так что с пирамидами и Сфинксом делать будем?

— По мне — то, что реально получается. Джосер — это у нас Третья династия. Пирамиду он отгрохал себе солидную, но из мелких блоков, которые вполне реально таскать и укладывать по принципу "раз, два, взяли", да и по документам она — его, так что тут мы с ортодоксальной версией не спорим. Но вот у его преемников пирамиды хоть и покрупнее даже, но построены халтурнее, отчего и сохранились гораздо хуже. Так ведь?

— Да, тут всё правильно. И что по-твоему из этого следует?

— Что Джосер напряг страну своей добротной постройкой, даже надорвал, и его преемники уже не располагали такими ресурсами, как он. Ну и в Главпирамидстрое при них архитекторы, наверное, уже не дотягивали до уровня Имхотепа.

— Ну, похоже на то. А Снофру, основатель Четвёртой династии?

— Ресурсы у него, похоже, поднакопились, раз аж целых две пирамиды осилил.

— Разве не три?

— Третья — "классического" типа которая — под большим вопросом. Её ведь на каком основании ему приписывают? Как прототип Великих, которые приписаны его преемникам, а это ведь, мягко говоря, не доказано. А те две, которые бесспорно его, исходно были ступенчатыми, да и величина блоков реальная, как и у Джосера. Но две — всё-же были явным перебором.

— То есть в Великих пирамидах ты Четвёртой династии отказываешь?

— Однозначно. После Джосера мы наблюдаем некоторый упадок, а Снофру надорвал страну ещё сильнее. При этом, заметь, мелкие пирамиды-спутницы Великих, в которых Четвёртой династии никто не отказывает — ступенчатые и из блоков вполне вменяемой "джосеровской" величины. Абсолютно тот же стиль, исполнение добротное, размеры только подкачали. Но так ведь и должно быть после того надрыва, что устроил этот гигантоман Снофру. Так что Хуфу и Хафра с Менкауром, скорее всего, хоронились вот в этих пирамидах-спутницах, которые по официозной версии — их родственников и царедворцев.

— А почему ты так уверен, что это не так?

— И при Пятой династии нецарственных вельмож, хоть и царских потомков, продолжали хоронить в обыкновенных одноярусных мастабах, а эти пирамиды-спутницы — какие-никакие, а всё-таки настоящие пирамиды. А пирамиды той Пятой династии, хоть и крупнее по размерам, но выстроены халтурно, и теперь представляют из себя просто кучи камней, по которым мы даже о форме их уверенно судить не можем. Но так или иначе, тех здоровенных блоков, из которых сложены Великие пирамиды Гизы, в этих нет и в помине, так что стиль этих Великих пирамид стоит особняком и ни в какую из этих династий не вписывается. Тёсаные они или "бетонные" — вопрос уже второй, и сама-то физическая возможность такого строительства от этого, конечно, зависит, но подобных им нет ни до Четвёртой династии, ни после неё — какие у нас основания приписывать их ей?

— С этим не поспоришь, — тяжко вздохнула наша историчка, — Ну и что же мне детям о них рассказывать?

— Правду, как она получается. Что мы не знаем точно, кто и когда их построил. Что греки — якобы со слов каких-то египетских жрецов — приписывают их строительство фараонам Четвёртой династии, но никаких документальных подтверждений этому нет, да и по стилю они этой эпохе не соответствуют. И что по некоторым признакам — ну, типа "бетонного" вида блоков и следов дождевой эрозии, которые есть и на блоках храма — комплекс Гизы может быть на несколько тысячелетий старше этого хорошо известного нам классического Египта и относиться к какой-то неизвестной нам высокоразвитой працивилизации…