— Войско я теперь от этой заразы вычищу, — рассуждал квестор, — В портах вновь прибывших тоже под наблюдение возьму — хорошо бы мне только иметь побольше таких перстней, чтобы дать их соглядатаям для сравнения…

— Я могу дать тебе десяток, — предложил Хренио, — И ещё сколько-то ты почти наверняка добудешь у тех, кого арестуешь в войске.

— Да, наверное, ещё с десяток будет точно. Значит, в портах я их тоже выявлю. А вот как быть с давними италийскими колонистами?

— Ищи прибывших в последние пять лет кампанцев и бери их под наблюдение, — разжевал ему мент, — А о сектантах в Италике и в Кордубе мы знаем почти всё и готовы помочь тебе в их аресте. В Италике — хоть сегодня ночью. Собственно, нам нужна только твоя санкция на облаву…

— Считайте, что вы её получили, — сразу же решился римлянин, — Сколько вам на это нужно моих солдат?

— Мы можем обойтись и нашими, но это будет выглядеть нехорошо, — вмешался наконец и я, — Ты уедешь в Рим, и без тебя нам будет нелегко объяснить новому претору наше самоуправство в ЕГО провинции, когда на нас посыпятся жалобы родных и друзей сектантов. Поэтому будет лучше, если ты назначишь для ОФИЦИАЛЬНОГО руководства операцией любого из военных трибунов, которому ты доверяешь, и дашь ему для этого когорту латинян понадёжнее и пару центурий легковооружённых.

— Да, для легитимности так будет лучше всего, — согласился мент, — Твой трибун будет действовать по твоему приказу, а мы — просто помогать ему как союзники.

— Когорту? Могу, конечно, но не много ли её для Италики? Разве не достаточно пары центурий?

— Латинские когорты у тебя в основном неполные — покойный Гай Атиний не очень-то берёг союзников…

— Ну так я же могу дать вместо латинян манипул легионеров!

— Дай хоть в чём-то отличиться и латинянам. На каком счету у тебя центурион Тит Восконий, например, из Тибурской когорты? — "напримером" у меня оказался не абы кто, конечно, а тот самый латинский центурион, с которым мы познакомились в том бою с лузитанами. Мы потом ещё пообщались с ним маленько — и сам мужик нормальный, и его бойцы, как мы заметили, реально его уважают, что тоже показатель, но вот вышестоящее начальство обычно таких людей не любит и нередко гнобит, и мне захотелось немножко помочь ему выслужиться. Отчего же не помочь хорошему и порядочному человеку?

— Тит Восконий? Да, знаю его. Дерзок он, и за это Гай Атиний его не жаловал.

— По дури дерзок или по делу?

— По делу в основном, если разобраться, но мог бы быть и поуважительнее.

— А по службе к нему какие претензии?

— Да собственно, никаких. Служака он исправный, а после гибели префекта возглавляет всю Тибурскую когорту, хоть и не назначен официально.

— А что мешает назначить? Тебе же это ничего не стоит, а у хорошего служаки улучшится его послужной список, — в то собираемой, то распускаемой армии вроде этой римской достигнутый человеком военный чин — понятие условное, и его сохранение при следующем призыве, вообще говоря, не гарантировано, но всё-же послужной список есть послужной список, обычно его при очередном призыве учитывают и ниже достигнутого уровня без веской на то причины уже не опускают.

— Да собственно, можно было бы и назначить. Просто у меня ведь, как ты сам прекрасно знаешь, нет империума, а без него это будет не совсем законно.

— Да ладно тебе, почтеннейший! Выше тебя в провинции всё равно же сейчас никого нет, и вряд ли Пизон твоё решение отменит. А уж в Тибуре — тем более.

— Хорошо, я поговорю с легатом. Через его голову не стану, но если у него не будет возражений, то и назначим, — они как-то и после смерти Гая Атиния продолжали нормально ладить меж собой, и квестор, ставший теперь самым главным официальным лицом в провинции, не стал лишать легата его прежних полномочий. Ну, строго говоря, он не квестор, а проквестор, как и Гай Атиний был уже не претором, а пропретором, но если с "императорами" все эти тонкости блюдутся неукоснительно, то с сошкой помельче приставка "про" нередко в разговоре опускается — раз один хрен нет у него империума, то и разница невелика.

Помогать ему в Италике прямо хоть сегодняшней же ночью мы взялись оттого, что находимся от неё в двух шагах. Римский лагерь у Илипы сейчас стоит, от которой до той Италики рукой подать, и разместился он здесь хоть и без прямой связи со здешними Вакханалиями, о которых квестор до сегодняшнего дня и не подозревал, но и не просто так, а по поводу. Были у римлян опасения, что сельская округа мятежной Гасты забузить может, была какая-то вероятность и выхода разбойников с севера к Кордубе, а Илипа как раз на полпути между ними, и в обе стороны топать форсированным маршем одинаково. Поэтому римляне и встали здесь, а мы — при них. Ну, не всем войском, конечно — после разгрома лузитан с веттонами и подавления мятежа Гасты держать его здесь уже не было нужды, и мы дембельнули ополченцев — как легионеров, так и федератов, то бишь наших лузитан с кельтиками. А чего их держать без необходимости, отрывая от их крестьянских хозяйств? Я ведь вам уже все ухи прожужжал, кажется, что переслуживание сверх меры вдали от дома — одна из главных причин разорения римского и италийского крестьянства? Но если у италийцев судьба такая, то наши-то испанцы тут при чём? Не для того мы нашу самостийную лузитанскую Турдетанщину завоёвывали и организовывали. В гегемоны мы средиземноморские не лезем, это без нас есть кому, вот и флаг им в руки, а нам крепкий и зажиточный крестьянин нужен, видящий нашу заботу о его нуждах и всегда готовый нас в наших на его же интересы и нацеленных затеях всемерно поддержать. Здесь же осталась с нами часть тарквиниевских наёмников, служащих один хрен на регулярной основе…

С основным войском дембельнулся и Рузир, а я прогулялся с ним за компанию на недельку в отпуск. Отдых, правда, скомканным вышел, поскольку правительственных дел тоже никто не отменял, а Януар, папаша казнённого у Гасты обалдуя Крусея, закатил на Большом Совете грандиозный скандал, едва не переросший в смуту. Такой вариант мы предусматривали, и Васкес был извещён нами своевременно, так что едва лишь начавший составляться заговор подавили в зародыше, арестовав всех участников, а двоих, давших повод, быстренько вздёрнув высоко и коротко. Сам "блистательный" вельможа, угодив в кутузку, уже не "справедливости" требовал, а о собственном помиловании царя умолял. Понятно, что всё это временно, и нарыв ещё назреет, но на ближайшую пару месяцев они зашуганы и хрен рыпнутся. Как раз из-за этих дрязг я и не мог прихватить Хренио с собой в Бетику, когда из отпуска возвращался Володю сменить, и привёз его уже спецназер.

По официальной версии мы тоже о тутошних Вакханалиях ни ухом, ни рылом, и сами только сегодня о них и узнали, а сопровождаем римлян для выцыганивания у них людишек и для закупки недостающего скота, ну и как мобильная подмога, если чего. А на самом деле — чтобы оказаться в нужный момент в нужном месте, дабы ковать железо, не отходя от кассы. Вот пришла с оказией почта, как частная, так и казённая, и в казённой латынью по белому Вакханалии выявлять и пресекать предписано, и для тутошних вояк это как обухом по жбану, а мы — вот они, к вашим услугам. И не важно, что Тит Ливий об этих здешних "мелочах" умолчал, на событиях Италии и Греции сконцентрировавшись — многое и вычислить можно, если общий расклад знаешь, а мы его знали.

Если портов на южном морском побережье не считать, то главный гадюшник — римская часть Кордубы. Ну, в Новом Карфагене эти безобразия ещё круче, но то Ближняя Испания, а нас волнует Дальняя. А собака порылась в испанских рудниках, от которых и идут Риму основные доходы от обеих римских Испаний. Арендуют их теперь за десятую часть добытого металла римские толстосумы, но управляют обычно не сами, а присылают доверенных агентов-вольноотпущенников, которые и рулят, а как обычно рулит тот, кто вылез вдруг из грязи, да в князи? А вот как вылез, так и рулит, корча из себя местечкового царя и бога. Рабы в шахтах вгрёбывают как папа Карло и мрут как мухи, а эти, пользуясь их местной испанской дешевизной, экономят на их содержании, гоняют на износ, но ни в чём не отказывают себе любимым. Хоть и не восточной роскошью окружены, конечно, но уж точно и не традиционным римским бытом. В общем, наслаждаются жизнью…