— Эй, ты что, уже уходишь? — Ксавьер наигранно хмурится. — Вот всегда так: сначала прижимаешь меня к стенке, а потом кидаешь в студенческом туалете на произвол судьбы. А-та-та, Леншерр, ну разве так поступают?

— Предлагаешь остаться и обсудить пару сонетов Шекспира с обдолбанным тобой? — фыркает Леншерр.

— А чем тебе не нравится эта перспектива? Проблемы с Шекспиром? Или со мной? Я же говорил: ничего личного. Просто пытаюсь разнообразить нам лекции.

— Проблемы сразу со всем, как я успел выяснить сегодня. Но я надеялся, что ты процитируешь мне Есенина. Хорошо подошло бы, мне кажется, хоть он и не наш профиль, — фыркает Эрик, — но общая проблема в том, что ты сидишь тут закинувшись чем-то. И ты явно не привык к этому дерьму.

— С чего ты взял? — продолжает разговор Ксавьер, хотя уже и не полностью понимает смысл того, что говорит Эрик.

— Тех, кто привык, так не колышет. К тому же, как на вид, нет дистрофии. Можешь, конечно, умереть от передоза, потому что организм не привык, но ты еще жив, — пожимает плечами Леншер.

— Посмотрите-ка, кто-то разбирается в медицине гораздо лучше, чем в литературе, — отвечает Чарльз, продолжая ухмыляться.

— Посмотрите-ка, кто-то язвит так же хорошо, как катит свою жизнь под откос, — в тон Ксавьеру отвечает Эрик.

— Один-один, Леншерро! — усмехается Чарльз.

— Высказался? Наязвился? Могу унести свое бренное тело с глаз твоих долой, или ты найдешь чем еще занять мое время? — Леншер опирается плечом о стену, скрестив руки на груди.

— Да брось ты, тебе же тоже нравится наша традиция перепалок на каждом уроке, не делай вид, что нет.

— Терпеть не могу. Пятьдесят из девяноста минут тратить на оспаривание действий Париса? Лукавить не буду, мне не нравится, — холодно отвечает Эрик, глядя на наручные часы.

— В глубине души ты на самом деле очень чувствительная душка, я уверен, — зачем-то говорит Ксавьер, с улыбкой рассматривая Леншерра через призму наркотического опьянения.

Леншерр скептически глядит на Чарльза, а в голове всплывают слова о «холодных личностях».

— Еще более холодный и отвратительный, — говорит Эрик.

— Припоминаешь мои слова? Точно чувствительный, — усмехается Чарльз, — если бы правда был столь холоден, не спорил бы.

— Ты прав, внутри меня определенно горит огонь, — кивает Леншер, — огонь неприязни, к примеру.

— Эй, ну я же могу обидеться! — возмущается Ксавьер. — Серьёзно, Эрик, нам же не по пять лет, давай не будем собачиться из-за простой игры?

— Я всего лишь отвечаю на твои выпады. Прекращу их тогда же, когда прекратишь ты. Всё честно. — он тянет руку к карману, сбрасывая третий вызов Эммы, установив режим без вибрации на телефоне.

Ксавьер лишь устало вздыхает.

— Тебе наверно лучше ответить своей девушке, а то потом устроит тебе скандал, — говорит он.

— У меня нет девушки, — бормочет Эрик, пряча телефон в карман, — так что ничего мне не будет.

— А мне показалось, будто вы с Эммой встречаетесь, — говорит Ксавьер, — ну, знаешь: она постоянно пытается отговорить тебя от глупостей, а ты её не слушаешь. Классика.

— Тебя волнует моя личная жизнь, как мило, — чуть кривится Леншерр, не особо радуясь факту того, что за недолгое время, что он тут, его с Эммой — единственным человеком, который расширил рамки общения за пределы стен учебного заведения — считают парой. Пусть это даже только Ксавьер, — но тебя я тоже сегодня отговаривал от глупости, это же не делает нас парой.

— У-у, я что, совсем тебе не нравлюсь? — наигранно-печально спрашивает Чарльз, а после ярко улыбается.

Эрик скептически оглядывает Чарльза, что упёрся макушкой в холодную стену и, улыбаясь, глубоко дышит, из-за чего кадык поднимается чуть вверх.

— Тебе честно или так, чтобы не расстроить?

— Если скажешь по-настоящему честно, мне будет не с чего расстраиваться, — наглая улыбка расползается на лице, а взгляд насмешливо следит за каждым мелким движением однокурсника.

— Посмотрите, как мы самоуверенны? А чувство собственной важности не распирает? — спрашивает Эрик, склоняя голову влево, все еще не совсем понимая, почему не уходит.

— Сообщу тебе как-нибудь. Например, после первого свидания, — наглая улыбка всё ещё не слезает с лица.

— Приглашаешь? — Леншер поднимает бровь, рассматривая наглое выражение лица. — Извини, вынужден отказаться. Ты не совсем в моем вкусе.

— Это так до первой рюмки, — ухмыляется Чарльз.

— Не замечал за собой влечения к выскочкам-нарколыгам, даже после алкоголя, — кратко отвечает Эрик, — так что прости, у нас ничего не выйдет, тебе нужно перебороть это увлечение мной.

— Увлечение тобой, — повторяет Чарльз, запрокидывая голову и смеясь. — Эрик Леншерр, — с нотой торжественности говорит он, — и кто это из нас тут больше самовлюблён? Хах, — Ксавьер делает небольшую паузу, — забавно, что ты можешь уйти и сдать меня, но не делаешь этого, — он замолкает, отстраненно уставившись в одну точку. — Спасибо, Эрик.

— Могу, — кивает он, отходя от стены, — Но не буду. Не мое дело, что ты тут делаешь, так что мне по барабану, если тебя поймают. Но я советовал бы уходить прямо сейчас. Знаешь, это так, небольшой совет, если хочешь.

— Зачем? — спрашивает Ксавьер, вдруг с каким-то необычайным интересом изучая пуговицы на собственных манжетах.

— Ну, может, потому что может зайти кто-то добросовестнее меня и за шкирку потащить тебя к декану, — говорит Эрик, рефлекторно поворачивая голову к двери.

— Ну, я неплохо заныкался, так что если человек просто войдёт, а не станет исследовать комнату, он меня не отыщет, — говорит Ксавьер. — А ты ведь постараешься… не спалить меня? — он поднимает взгляд с пуговиц, видимо, решив, что на самом деле они не такие уж и интересные. — Пожалуйста?

— Не собирался, — сухо подчеркивает Эрик, медленно разворачиваясь и шагая к выходу, — через полчаса в холле, постарайся не забыть.

— Rendez-vous, ma chérie* — говорит Ксавьер вслед Леншерру, огорчённо вздыхая, когда дверь за ним с шумом захлопывается.

Комментарий к

Rendez-vous, ma chérie* - до встречи, мой дорогой

========== Часть 2 ==========

Эрик немного мотает головой, отгоняя мысли и что-то сказанное Ксавьером, что он не расслышал. Странный парень.

Эмма обиженно сидит над чаем, ещё больше надув губы, когда Леншерр отказывается объяснить свою задержку и сброшенные вызовы, но вскоре отходит и что-то щебечет об однокурсниках. Что же, это лучше, чем если бы она молчала.

Вечер проходит за бесполезным скитанием по дому и интернету, когда Фрост уходит куда-то по своим делам, оставив сожителю полную свободу действий. Свободу действий, которая вылилась в перечитывание старой потёртой книги с сочинениями Гете.

Ужасно, — улыбается Эрик пожелтелым страницам, отводя взгляд от часов, которые показывают первый час ночи, — я читаю Фауста взамен бурной студенческой жизни. Wunderbar.

***

— У тебя десять минут и мы опаздываем! — кричит из ванной Эмма, заставляя Эрика накрыться одеялом с головой.

Когда он успел заработать репутацию усердного и ответственного студента, который не прогуливает первые пары за сном?

— Леншерр! — предупреждающе начинает Фрост из коридора.

— Проснулся я, проснулся. — сонно хрипит Эрик, натягивая на плечи одеяло, шагая в свободную уже ванную комнату.

И откуда у нее столько силы, чтобы после ночных гуляний утром на него ругаться?

— Будешь чай?

— Нет, спасибо, чай точно не буду, — мотает головой Эрик, заходя в кухню и на ходу застегивая последние две пуговки рубашки.

— Что, всю ночь провел в переписке с кем-то? — ухмыляется Эмма, наливая ему кофе.

— Vielleicht. — отвечает Эрик, а Эмма закатывает глаза. «Возможно» — это нет, «возможно» на немецком — точно нет.

— Хотя знаешь, — говорит Эрик, пряча улыбку в чашке, — Ксавьер думает, что мы встречаемся.

— Что? — давится чаем и смеется Фрост. — Чарли, что ты там себе надумал?