- О, это лишайник? – вырвалось вдруг у него.

- Что? – переспросила чародейка, оборачиваясь. – А. Да. Я думала, вы, ведьмак, знаете все-все травы, - с легкой иронией в голосе отозвалась она.

Ведьмак присел на корточки, рассматривая причудливый куст, испускающий тусклый зеленоватый свет. Конечно же, он знал, что такие растения есть, но до сих пор не встречал ни одного. Этот миленький маленький кустик был первым в его жизни, но ведьмак воздержался от того, чтобы его касаться – кто знает, благодаря чему растение, живущее под землей (а как же фотосинтез?!), может излучать свет?

- Не бойся, - уже мягче проговорила эльфийка, легко касаясь его плеча кончиками пальцев, - оно не ядовитое. Но лучше его не трогать, Роберт. Идем…

Мужчина вздохнул и поднялся, отмечая легкую волну печали, охватившую его. Собственное имя, произнесенное голосом любимой, заставляло вскрывать клетку отчужденности. Он не знал, почему так реагировало его сознание, и, пожалуй, не хотел знать. Достаточно было и того, что он испытывал чувства, которые, в теории, не должен был бы испытывать.

- Пф, глупости какие! – фыркнула чародейка. – Ты нормальный человек.

- Фен… - укоризненно шепнул он.

- Нет, я повторю тебе еще раз. – Она развернулась и в упор посмотрела на ведьмака. Ее зеленые глаза, подсвеченные зеленым же светом лишайника, светились колдовским огнем. – Все эти стереотипы о том, что вас создали нечувствительными к боли, омерзению, брезгливости. Все это не отменяет того, что вы можете чувствовать, переживать, испытывать эмоции. Ты удивляешься, что можешь любить меня - или ненавидеть – а я удивляюсь, как такие мысли вообще приходят тебе в голову!

Роберт хранил на лице выражение безграничного спокойствия, но кто бы знал, чего ему это стоило! Постояв так с минуту, он кивнул на белеющую арку.

- Идем.

Они миновали арку, за которой, на первый взгляд, раскинулась самая широкая часть пещеры, и едва не угодили в ловушку. Помогло, видимо, ведьмачье чутье – он услышал звуки раньше, чем любой другой человек, и вовремя ухватил чародейку за руку, утаскивая назад, в самый раз. Из стены вылетело несколько арбалетных болтов и врезалось в противоположную стену, отколов от нее кусочки и оставляя за собой полоску пыли. Ведьмак подождал, удостоверился, что других ловушек тут нет, затем наклонился над болтами и внимательно их изучил. В куче на полу валялось штук десять. Но Роберт точно видел четыре, которые вылетели с их появлением. Были тут и несколько окровавленных, кровь показалась ему свежей, но говорить Фене он ничего не стал.

Переглянувшись, они пошли вперед, ведьмак осмотрелся по сторонам: в самом деле, в этой части пещера была похожа больше на зал, даже пол был выстлан из брусков, запыленных, но он видел белый камень, который кладут обычно в замках. Или на эльфийских кладбищах. В пяти точках он приметил возвышения, на которых находились каменные плиты – алтари – с небольшими статуями. К возвышениям вели каменные же ступени. Проследив за каждым из алтарей, ведьмак предположил, что это – лучи невидимой звезды, если соединить которые – и будет центр.

Феаинне издала приглушенный возглас и кинулась как раз туда, к центру. Нахмурившись, Роберт последовал за ней, уже замечая то, что рассматривала чародейка. На полу темным пятном на пыли растеклась лужа крови. Ведьмак подошел и встал около чародейки, безмолвно всматривающейся в находку. Роберт не спрашивал и не комментировал, он коснулся плеча чародейки, совсем так, как недавно сделала она, а затем тихо отошел в сторону. Хоть ведьмак искренне считал Эйстена и своим другом тоже, но тот принадлежал к братии магов, он подождет.

- Но от такого не умирают, - сказал он спустя пару минут, когда рациональное сознание вернулось к нему, и он осмотрел лужу уже высохшей крови внимательнее.

- Что? – словно очнувшись от сна, спросила чародейка, бросив на него туманный взгляд.

- Пустячная рана, говорю, - ведьмак сел на корточки и потянул носом воздух, - ей дней семь. Тут около полулитра, но от такого не умирают. Да и тела нет, - подытожил он. – Скорее всего, он был ранен… или… хм.

- Или? – поторопила его чародейка.

- Или это – плата. – Роберт наклонился, всматриваясь в пол и пыль, принюхиваясь, словно пес, поймавший след. Затем он встал, отряхнул пыль с колен и уверенным шагом направился к одному из возвышений. Чародейка шла следом, не произнося ни слова. Ведьмак поднялся на последнюю ступеньку, обошел несколько раз парапет, рассматривая причудливую статую – безликий человек в рясе, руки сложены в знаке молитвы – и алтарь для подношений. Тут тоже виднелись следы крови, но ее было совсем мало, буквально несколько капель, как бывает от пореза ладони. На алтаре ведьмак заметил следы сажи, словно тут жгли страницу. Он внимательно изучил кусочки, которые пр ближнем рассмотрении и оказались сожженным листом, не касаясь его, чтобы остатки пепла не разлетелись.

- Тебе это ни о чем не говорит? – повернул он лицо к чародейке. Та находилась рядом и также внимательно изучала находку.

- Похоже на подношение, - сказала она с сомнением. – Но что-то тут неправильно. Пойдем еще посмотрим.

Ведьмак кивнул, хотя был более, чем уверен, что и у остальных алтарей они найдут подобные послания. Как оказалось, он был прав, везде статуи были повернуты лицами от алтаря, на котором виднелись капли крови и сожженные листы.

- Итак, - подытожил Роберт, когда они спустились с лестницы последнего и направились снова к центру. – Что мы имеем: Эйст принес жертву кровью и печатью древним богам, чтобы… что? – он вопросительно поглядел на чародейку. Та пожала плечами:

- И я тоже хотела бы это знать. Если я верно понимаю, он оставил записки, накапал на них кровью, затем спустился в центр и произнес какую-то формулу. Я точно не знаю, какую…

- Их много? – вскинул брови ведьмак.

- Зависит от того, что он пытался выяснить.

- Что-то про открытие миров? – напомнил ведьмак, лукаво.

- Благодарю, мастер. Не знала, что ты стал разбираться в магии, - прищурила на него глаза чародейка.

- Говорю очевидные вещи, - фырнул в ответ Роберт.

- Слишком очевидные и плоские, - отозвалась чародейка. – Давай решать вопросы последовательно. Как он повернул статуи?

Ведьмак, который кое-что знал о тайниках, ухмыльнулся.

- Это-то как раз просто. Боги слушают того, что принес им жертву.

Он уверенным шагом направился к ближайшему алтарю, встал и поднял левую руку, доставая из-за пояса кинжал.

- Роберт! – шикнула на него чародейка. – Не смей!

Но было поздно. Кровь заструилась по кисти тонкой карминовой змейкой, капли упали на пепел сгоревших страниц, и почти тут же, с холодящим душу звуком, статуя начала поворачиваться. Скрежет камня заставлял зубы болеть, но это продолжалось лишь несколько секунд, а затем все стихло. Ведьмак и чародейка глядели в умиротворенное лицо мраморной статуи, и прошел, должно быть, не один десяток секунд прежде, чем они смогли дышать.

- Ну вот, а ты боялась, - улыбнулся ведьмак. Чародейка смотрела на него как-то странно, но смолчала. Они направились к следующему алтарю и повторили, и снова были капли крови и леденящий душу скрежет, мраморный холод статуи и учащающееся сердцебиение – цель, казалось, была все ближе, они с замиранием сердца активировали последний алтарь.

- И что теперь? – спросил ведьмак, который, по всей видимости, рассчитывал на явление Эйстена в центре пентаграммы.

- Должно быть, мы должны завершить круг, - произнесла тихо чародейка.

- Как? – не понял Роберт, а Феаинне лишь кивком указала на лужу крови. Ведьмак кивнул.

Они спустились по ступеням и встали в центре. Прошло несколько секунд, ничего не происходило, ведьмак начал нервничать под невидимыми взглядами статуй.

- Еще и тут кровь проливать? – уточнил он у чародейки. Все-таки, кому, как не ей знать всякие секретные штучки.

- Подожди минутку, - сказала вдруг чародейка. Она наклонилась и раскинула руки над засохшей лужей, что-то бурча себе под нос. Ведьмак не спрашивал. Наконец, чародейка поднялась и поправила одежду.