Энн ошеломленно посмотрела на мужа. Возможно, она первоклассная актриса.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она. – Ты же не думаешь, что ее похитили ради… – Расбах внимательно наблюдал за ними обоими. Выражение ее лица изменилось. – Это было бы хорошо, – сказала она, глядя на детектива. – Правда? Если им нужны только деньги, они же вернут мне моего ребенка? Они не причинят ей вреда?

Ее голос прозвучал с такой надеждой, что Расбаха переполнило сострадание. Он был почти убежден, что она к произошедшему не имеет ни малейшего отношения.

– Ей, наверно, так страшно, – сказала она и, потеряв всякое самообладание, разрыдалась.

Расбах хотел спросить ее о родителях. Время в делах с похищением на вес золота. Но вместо этого он повернулся к Марко.

– Кто ее родители? – спросил Расбах.

– Элис и Ричард Драйз, – ответил Марко. – Ричард – ее отчим.

Расбах записал сведения в блокнот.

Энн взяла себя в руки и добавила:

– У моих родителей много денег.

– Сколько? – спросил Расбах.

– Точно не знаю, – ответила Энн. – Миллионы.

– А если все-таки точнее? – попросил Расбах.

– Думаю, их состояние можно оценить миллионов в пятнадцать, – сказала Энн. – Но об этом не всем известно.

Расбах посмотрел на мужа. Лицо Марко казалось совершенно безучастным.

– Я хочу позвонить матери, – сказала Энн. Она перевела взгляд на часы, и Расбах сделал то же самое. Пятнадцать минут третьего ночи.

У Энн сложные отношения с родителями. Когда она и Марко вступают с ними в конфликт, а это случается довольно часто, Марко повторяет, что у Энн с родителями все страшно извращено. Может, так оно и есть, но других родителей ей не досталось. Они нужны ей. Она старается, как умеет, поддерживать мир, но это нелегко.

Марко рос в совершенно другой среде. Его семья большая и шумная. Они все добродушно кричат друг на друга при встречах, которые случаются не так уж часто. Родители Марко эмигрировали в Нью-Йорк из Италии еще до его рождения и теперь держат ателье и химчистку. Не те деньги, которыми можно похвастать, но на жизнь хватает. Они не настолько вовлечены в дела Марко, как богатые родители Энн – в ее. Марко и четверых его братьев и сестер вытолкнули из гнезда в юном возрасте, им пришлось самим себя обеспечивать. Марко с восемнадцати лет живет один и на своих собственных условиях. Он самостоятельно получил высшее образование. С родителями он видится время от времени, они занимают не слишком много места в его жизни. Никто не считает его происхождение зазорным, кроме родителей Энн и их состоятельных друзей по клубам «Грандвью Гольф» и «Кантри». Марко из трудолюбивой законопослушной семьи среднего класса, которая живет достойно, но не более того. Никто из друзей Энн и ее коллег по художественной галерее не считает его человеком из низшего общества.

Только старая денежная аристократия видит его в таком свете. И мать Энн из таких. Отец Энн, Ричард Драйз (на самом деле он ей отчим: родной отец трагически скончался, когда ей было четыре года), – вполне успешный бизнесмен, а ее мать, Элис, владеет миллионами.

Ее богатые родители наслаждаются положением состоятельных людей, общением с зажиточными друзьями. Дом в одном из лучших районов города, членство в «Грандвью Гольф» и «Кантри», роскошные автомобили и отдых в пятизвездочных отелях. Энн отправили в частную школу для девочек, потом – в хороший университет. Чем старше отец становится, тем больше ему нравится воображать, что это он заработал их состояние, но это неправда. В результате он зазнался. Стал слишком самодовольным.

Когда Энн «связалась» с Марко, ее родители вели себя так, будто это конец света. Марко казался типичным плохим мальчиком. Он был опасно красив: слишком светлая для итальянца кожа, темные волосы, угрюмый взгляд и слегка бунтарский вид, особенно когда он не брился. Но при виде Энн его глаза озарялись нежностью, и улыбка у него была ослепительная. А когда он называл ее «малыш», она просто не могла устоять. Его первое появление в доме родителей Энн – он пришел забрать ее на свидание – стало одним из решающих мгновений ее взрослой жизни. Ей было двадцать два. Мать только что рассказала ей о славном молодом человеке, юристе, сыне друзей, который хотел бы с ней познакомиться. Энн нетерпеливо объяснила, что она уже встречается с Марко.

– Да, но ведь это… – сказала мать.

– Что «это»? – спросила Энн, скрещивая руки на груди.

– Это же несерьезно, – сказала мать.

Энн до сих пор помнит выражение лица матери. Тревога, смущение. Наверняка она представила, как это будет выглядеть в глазах общества. Как объяснить друзьям, что ее дочь встречается с молодым человеком из низов, который работает барменом в итальянском районе и ездит на мотоцикле. Она, конечно, и не вспомнит, что Марко получил диплом в сфере бизнеса в том же самом университете, который они сочли вполне подходящим для собственной дочери. Они с отцом и знать не желали, насколько достойно восхищения, что он работает по ночам, чтобы оплачивать учебу. Вряд ли кто-нибудь вообще окажется когда-нибудь достаточно хорош для их дочурки.

И вот тогда (это было идеально!) Марко с ревом подкатил на своем «Дукати», и Энн выбежала из родительского дома прямо в его объятия, а мать смотрела из-за занавесок. Он страстно поцеловал ее, не слезая с мотоцикла, и передал запасной шлем. Она села на мотоцикл, и они умчались прочь, и гравий разлетался из-под колес. Именно в тот момент она решила, что влюблена.

Но никому не может быть вечно двадцать два года. Мы взрослеем. Все меняется.

– Я хочу позвонить матери, – повторила Энн. Столько всего произошло… неужели они вернулись домой к пустой кроватке меньше часа назад?

Марко взял телефон и передал ей, потом вернулся на диван, напряженный, со скрещенными на груди руками.

Энн набрала номер. Она снова начала плакать, не успев набрать последние цифры. Раздались гудки, потом ответил голос матери.

– Мам, – произнесла Энн, и дальнейшие ее слова потонули в рыданиях.

– Энн? Что случилось?

Энн наконец удалось произнести:

– Кто-то похитил Кору.

– О боже, – выговорила мать.

– Полиция уже здесь, – сказала Энн. – Вы можете приехать?

– Конечно, Энн, мы сейчас будем, – ответила мать. – Держись. Мы с отцом уже выезжаем.

Энн повесила трубку и зарыдала. Родители приедут. Они всегда помогали ей, даже когда сердились. Они и сейчас рассердятся на нее и Марко, особенно на Марко. Они обожают Кору, свою единственную внучку. Как они отреагируют, когда узнают, что они с Марко натворили?

– Они едут, – сказала Энн мужу и детективу. Она взглянула на Марко и отвернулась.

Марко чувствует себя изгоем, как с ним часто бывает в присутствии родителей Энн. Даже теперь, когда Кора пропала, эти трое – его убитая горем жена, всегда сдержанная теща и властный тесть – как будто забыли о его существовании, снова негласно объединившись в союз трех. Иногда они исключают его из своего круга деликатно, иногда не слишком. Но ведь он знал, на что идет, когда женился. Он думал, с такими условиями он сможет смириться.

Бесполезный, он стоит у стены в гостиной и смотрит на Энн. Она сидит в центре на диване; ее обнимает, пытаясь утешить, мать. Отец держится более отстраненно и только похлопывает дочь по плечу. Никто не смотрит на Марко. Никто не пытается утешить его. Марко чувствует себя лишним в собственном доме.

Но это не так страшно, сейчас его мутит от ужаса. Все, чего он хочет, это чтобы его малышка Кора вернулась в свою кроватку; он хочет, чтобы время обернулось вспять.

Он чувствует на себе взгляд детектива. Тот единственный обращает внимание на Марко. Марко нарочно его игнорирует, хотя понимает, что, возможно, не следовало бы. Марко знает, что он подозреваемый. Детектив с самого начала на это намекает. Марко случайно подслушал, как полицейские в доме шептались о том, чтобы привести собак для розыска трупов. Он не идиот. Они бы не стали этого делать, если бы не допускали, что Кора была мертва до того, как покинула дом. Полиция явно думает, что они с Энн убили собственного ребенка.