Ему не дает покоя это розовое боди. Мать говорит, что бросила его в корзину для грязного белья рядом с пеленальным столиком. Но его нашли на столике под подстилкой. Почему? Возможно, она спьяну запихнула его под подстилку, вместо того чтобы бросить в корзину. Но если ей могло померещиться, что она бросила грязное боди в корзину, может быть, она была пьяна настолько, чтобы уронить ребенка? Может быть, она уронила девочку, та ударилась головой и умерла. Может быть, мать ее задушила. Если случилось именно это, как родители могли за такой короткий срок договориться, чтобы ребенка увезли? Кому они могли позвонить?

Нужно найти возможного сообщника. Расбах собирался достать записи звонков с домашнего и мобильных телефонов Конти и проверить, не звонил ли кто-то из них вчера между шестью и двенадцатью тридцатью.

Если ребенка не убил, случайно или намеренно, кто-то из родителей, есть ли вероятность, что они инсценировали похищение?

Не сложно догадаться, зачем. На кону три миллиона долларов. Возможно, больше. Достаточная мотивация почти для всякого. Особенно учитывая легкость, с которой бабушка с дедушкой предложили безутешным родителям деньги.

Расбах был намерен выяснить все о Энн и Марко Конти, и как можно скорее.

Пришло время допросить соседей.

Расбах заехал к Конти, чтобы забрать Дженнингса. Детективы под взглядами репортеров направились к соседям. Оказалось, что мужа, Грэма Стиллвелла, не было дома.

Расбах уже наскоро допросил Стиллвеллов ночью, когда только поступило сообщение о пропаже. Синтия с Грэмом потеряли дар речи, узнав о похищении ребенка соседей. В тот раз Расбах в основном осматривал задний двор, забор между домами и калитку. Но теперь он хотел поговорить с Синтией, хозяйкой вчерашнего ужина, и посмотреть, сможет ли она рассказать ему что-нибудь существенное о своих соседях.

Синтия была красива. Немного за тридцать, длинные черные волосы, большие голубые глаза. Формы, которые способны остановить дорожное движение. К тому же она прекрасно знала о привлекательности и не позволяла остальным этого забывать. На ней была глубоко расстегнутая блузка, облегающие льняные брюки и босоножки на высоких каблуках. Идеальный макияж, хотя ребенка ее гостей украли, пока они веселились у нее дома. Но, несмотря на косметику, было заметно что она устала, как будто мало спала или не спала вовсе.

– Вы что-нибудь нашли? – спросила Синтия Стиллвелл, пригласив детективов в дом. Расбаха поразило сходство интерьеров. Одинаковая планировка; такая же резная деревянная лестница, изгибаясь, вела на второй этаж. И мраморный камин, и окно – в точности такие же. Но на каждом лежал безошибочный отпечаток владельцев. Интерьер Конти был выполнен в приглушенных тонах и полон антиквариата и предметов искусства, у Стиллвеллов все выглядело более современно: белая кожаная мебель, столы из стекла и хромированного металла, яркие цветные акценты.

Синтия села в кресло у камина и элегантно закинула ногу на ногу, болтая сандалией, открывающей идеально ухоженные ступни с алым лаком на ногтях.

Расбах и Дженнингс устроились на скользком кожаном диване, и Расбах ответил с извиняющейся улыбкой:

– Боюсь, мы не вправе обсуждать детали.

Ему показалось, что женщина напротив него нервничает. Он хотел ее успокоить.

– Чем вы занимаетесь, миссис Стиллвелл? – спросил он.

– Я профессиональный фотограф, – ответила она. – В основном, фрилансер.

– Ясно, – сказал он, обегая взглядом стены, на которых висели черно-белые фотографии в красивых рамах. – Ваши?

– Да, мои, – она слегка улыбнулась.

– Ужасная трагедия – похищение ребенка, – сказал Расбах. – Вы, наверно, очень переживаете?

– Не могу перестать об этом думать, – явно расстроенно ответила она и нахмурилась. – То есть они были здесь, когда это случилось. Мы все были здесь, веселились, ни о чем не подозревали. Чувствую себя ужасно, – она облизнула губы.

– Расскажите, пожалуйста, как проходил вечер, – попросил Расбах. – Просто опишите своими словами.

– Хорошо, – она сделала глубокий вдох. – Я устраивала вечеринку на сорокалетие Грэма. Он хотел что-нибудь тихое. Поэтому я просто пригласила Энн с Марко на ужин, потому что мы друзья и иногда ужинаем вместе. Раньше, до появления ребенка, мы часто ужинали, теперь уже не так. Теперь мы их редко видим.

– Вы попросили их оставить ребенка дома? – поинтересовался Расбах.

Она вспыхнула.

– Я не знала, что они не смогут найти няню.

– Насколько я понял, у них была няня, но она все отменила в последний момент.

Она кивнула:

– Да. Но я бы ни за что не запретила им приходить с ребенком, если бы знала, что им не с кем его оставить. Они пришли с видеоняней и сказали, что девочка не сможет прийти, поэтому им нужно подключить экран к розетке и периодически ходить домой проверять.

– И что вы подумали по этому поводу?

– Что я подумала? – переспросила Синтия, удивленно вздергивая брови. Расбах кивнул, дожидаясь ответа. – Я ничего не подумала. Я же не родитель. Решила, что они знают, что делают. Они казались уверенными. А я была слишком занята ужином, чтобы об этом задумываться, – и добавила: – Если честно, присутствие ребенка, возможно, не так бы отвлекало, как эти хождения одного из них каждые полчаса, – она сделала паузу. – С другой стороны, ребенок постоянно плачет.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.