Внешне Том выглядел по-прежнему недовольным, но странным образом Гарри всё острее чувствовал его эмоции — сейчас там наблюдалось некое смятение.

Хоуп незаметно закусил губу, пытаясь решить, стоит ли игра свеч — он хотел добавить искренности, но опасался, что Том расценит это неправильно, и уже сам Хоуп не сможет сдержать злость. Но была не была…

— Том, я вовсе не против твоего предложения. Я в этом времени никогда не задумывался ни о каких отн… хм… не думал о близком общении с кем-либо, у меня были совсем другие задачи. А теперь — мне скоро уходить, — Тёмный Лорд нехорошо сверкнул глазами и открыл было рот, и Хоуп заторопился, не желая превращать это в затяжную дискуссию. — Я просто хотел, чтобы ты знал: несмотря на обстоятельства, мне всё понравилось. Но я очень устал, а тебе через четыре часа надо быть на работе, — Гарри привёл разумный, с его точки зрения, аргумент. И всё-таки рискнул добавить, очень спокойным и убедительным тоном. — Том, тебе не нужно искать повод, чтобы затащить меня в постель. Я никогда не скажу «нет»… в уместных обстоятельствах.

И, не дожидаясь реакции, Гарри развернулся и быстро зашагал по лестнице на второй этаж, где находилась его комната, мысленно надеясь, что в его спину не прилетит «Авада». Но он так хотел это сказать, и это была чистая правда! Сколько можно щадить Тома и говорить только то, что он хочет услышать или что ему понравится? Мир ведь немного шире, чем Тому бы хотелось.

А Тёмный Лорд стоял в гостиной, так и не тронувшись с места после ухода Хоупа. Бушующее раздражение постепенно утихало. Первым порывом было запустить в несносного Хоупа чем-нибудь непростительным, но Том вынужден был признать, что стоило ценить его открытость и честность. Честно говоря, Том вообще больше не мог считать его слугой, и ему очень не понравилось, когда сам Хоуп так обозначил свой статус. Он и раньше, даже если не хотел этого явно демонстрировать, выделял его среди других. А сейчас ему было просто противно уравнивать Хоупа с остальными, которые и десятой долей его талантов не обладали.

Лорд неслышно вздохнул и потёр лоб. И почему его жизнь так осложнилась? Эти эмоции… Их почему-то стало очень много. Это раздражало и не давало связно мыслить, когда дело касалось Хоупа. Но как он мог? Он, лорд Волан-де-Морт, оказал Хоупу величайшую милость — предложил разделить с ним ложе, а Хоуп, видите ли, устал! Однако стоило посмотреть правде в глаза: Том и сам валился с ног. Чёртов Хоуп снова прав — у них были очень насыщенные сутки.

«Что же, значит, никогда не откажешь, Хоуп? Я запомню, — усмехнулся Тёмный Лорд. — И обязательно возьму своё! А сейчас, пожалуй, и впрямь стоит отдохнуть.»

И он направился в свою спальню.

***

Том вздохнул с облегчением, когда, проведя на работе первую половину дня, окончательно убедился, что его эмоциональная нестабильность проявляется только в присутствии Хоупа. С подчинёнными и слугами всё было как обычно. Они боялись и слово лишнее сказать, а ему нравилось одним лишь взглядом доводить провинившихся в чём-нибудь до трясущихся рук.

Откладывать до следующего собрания наказание Кэрроу, про которого он так досадно забыл вчера, Том вовсе не собирался. Отправив Пожирателю вызов, он в ожидании сел в своё кресло и задумался о старике.

До вчерашнего дня Том не особо обращал на него внимания. После того, как он получил удобный повод лишить его кресла директора — Дамблдор напрочь отказывался вносить в школьную программу изменения, которые Министр считал необходимыми — он мало интересовался своим некогда злейшим врагом. Пара человек по приказу Тёмного Лорда непрерывно отслеживала его деятельность, и Том не обременял себя дополнительными размышлениями о великом предводителе «светлой стороны».

Вот только сейчас проблема вновь приобрела актуальность. Значит, старик твёрдо вознамерился убить его? Тёмная суть магии светлой… Ведь Дамблдор даже не пытается бросить вызов ему в лицо. Да хоть бы и на дуэль вызвать. Нет, всё втихую, за спиной. Том поморщился. За всю свою долгую жизнь он так и не понял смысла такого Света и его отличий от Тьмы. Вот чем он лучше, если та же Тьма действует более открыто и честно?

Дверь приоткрылась. На пороге стоял бледный Амикус Кэрроу.

— Мой Лорд, разрешите войти?

— Входи, Амикус, — Том прищурился и подобрался, как хищник перед загоном добычи. — Может, ты хочешь мне о чём-нибудь доложить?

— Я? Мой Повелитель, приношу извинения, но ничего особо не происходило за последние дни…

— Да что ты? — тон Тёмного Лорда был ледяным. — Особо не происходило? Здесь я решаю, что «особо», а что — нет. Откуда Дамблдор и его Орден узнали о нашей лаборатории?

— Что? Но я не знаю, Повелитель…

— Не смей мне лгать, — с холодной яростью отчеканил Том. — Круцио!

Кэрроу заорал и упал на пол от невыносимой боли. Министр мысленно скривился — слабак. Не снимая заклинания, он применил легилименцию. У Амикуса в голове оказалась невероятная смесь множества совершенно разных событий, и пабы в них мелькали довольно часто.

Пожиратель хрипел под «Круцио», конвульсивно дергаясь и извиваясь на полу, а Том лениво перебирал его воспоминания. О, совсем недавнее. Кэрроу снимает в пабе какую-то развязную девицу, и она ведёт его к себе домой. У неё оказывается дочь — малышка лет пяти-шести. Амикус только плотоядно улыбается, глядя на ребёнка.

Том не стал смотреть дальше. Насиловать детей — какой же надо быть мразью?! И этот человек — его слуга?!

Он отменил заклинание, и Кэрроу тут же залепетал:

— Мой Лорд, я не понимаю, чем я провинился. Клянусь, я предан Вам…

— Если бы ты был предан мне, то не хвастался бы своим шлюхам о нашей лаборатории, — тон Тома оставался ледяным, но приобрёл скучающие нотки. — Авада Кедавра.

Зелёный луч заклинания оборвал жизнь слизняка, посмевшего его предать, и Том, с отвращением оглядев обрюзгшее тело, вызвал из приёмной охрану.

— Уберите, — холодно велел он, кивая на труп.

Охранники вышколенно кивнули и, подхватив тело чарами левитации, исчезли из кабинета. Том удовлетворенно кивнул — вот так и должно быть. Его распоряжения должны исполняться быстро, чётко и молча.

Он вернулся мыслями к старику. Значит, Дамблдор готовит покушение на его жизнь. Конечно, в таком случае самый простой способ устроить ловушку — это ловля на живца, но это было бы слишком рискованно. У Тома не было никакого желания проходить ритуал Возрождения ещё раз, если что-то пойдёт не так. Да и никто не предскажет, что может получиться, ведь большую часть крестражей Хоуп задействовал в ритуале три года назад.

Значит, нужно придумать что-то другое. Что ещё может оказаться старику важно настолько, чтобы он потерял бдительность? В голову ничего не лезло, и Министр даже обрадовался, когда в дверь постучали, и на пороге появился Малфой с кипой бумаг в руках.

— Мой Лорд, разрешите?

— Проходи, Люциус, — холодно предложил Тёмный Лорд. — Надеюсь, ты принёс мне добрые вести? — в вопросе мелькнул намёк на угрозу расправы, если ответ окажется отрицательным.

— Разумеется, мой Лорд. Позвольте пояснить, — Том величественно кивнул, и Люциус углубился в подробный доклад о ходе проекта, которым он сейчас руководил.

Том внимательно слушал Малфоя, но мыслями был далеко. Временно оставив размышления о старике, он вернулся к уже привычной теме — Хоуп. Значит, скоро уходить? Том так и не нашёл ни одного воспоминания в голове Кэрроу, которое подтверждало бы слова Хоупа. Нет, он увидел достаточно, чтобы появился повод стереть бестолкового слугу — извращенца и садиста. Он не для того два года выстраивал свою политику на жёстких принципах, чтобы такие, как Амикус, всё очерняли своими выходками — ведь ни для кого не было секретом, что Кэрроу входил в ближний круг Министра.

Вопрос в другом: мог ли Хоуп использовать это как предлог? Слишком быстро он тогда справился с заданием… Том поначалу не придал значения, но сейчас, в свете открывшихся фактов, он задумался.

Бросив мимолётный взгляд на часы, он мысленно улыбнулся в предвкушении — скоро у него обеденный перерыв. Пожалуй, стоит проведать Хоупа, убедиться, что он отдохнул и пребывает в добром здравии. И не искать никаких предлогов.