Именно в эту секунду.

Тамара пришпорила Рекса, они вышли из конюшни и подошли к террасе.

Леви не смотрел на нее. Даже ухом не повел.

- Муж? – подала голос Тамара и направила Рекса вдоль террасы. - Не правда ли хороший день для конной прогулки?

- Уверен, так и есть. - Леви перелистнул страницу. - А еще день хорош для чтения.

Его глаза были спрятаны за темными солнцезащитными очками, и прядь волос ниспадала на лоб. Его волосы нуждались в стрижке, но она надеялась, что он пока этого не понял. Она любила подлиннее и растрепаннее. Он предупреждал ее, что благодаря семье мамы его волосы будут виться, как у Ширли Темпл, если станут слишком длинными. Тамара хотела увидеть это своими глазами.

Тамара повела Рекса вокруг дома и снова прошагала мимо террасы.

- Однажды я читала книгу, - начала Тамара, благодарная Рексу за его мягкую походку.

- Молодец, детка. А теперь иди и прочитай еще одну.

- Я не закончила. Однажды я прочитала книгу о леди, чей муж был грубым и ужасным.

- Она называлась «Автобиография Тамары Шелби»?

- Могла бы. Эта леди была зла на мужа, потому что он обложил налогом бедных людей в городе. Обложил до смерти. Она умоляла мужа снизить налоги, а он был таким злым и сказал, что сделает это, только если она проедет обнаженной по городу верхом на лошади. Не могу вспомнить ее имя. Ты не помнишь?

Леви захлопнул книгу.

- Ржавая, я пытаюсь читать…

Он снял очки и уставился на нее.

- Леди Годива, - ответила Тамара, ровно сидя обнаженной на коне. - Вот как ее звали. Вспомнила.

- Тамара. Ты голая.

Она улыбнулась.

- Солнышко сияет. Приятный бриз. Отличный день для прогулки нагишом.

- Я только вчера отполировал седло.

- Я отполирую его снова, - пообещала она и поерзала в седле. Рекс фыркнул, и девушка не поняла от смущения или смеха. Леви выглядел немного напуганным, что было одним из его обычных выражений, и одним из ее любимых.

- Сейчас же слазь с коня, иди в дом и оденься, черт возьми.

- Почему? - спросила она, снова пришпорив Рекса, и тот неспешно пошел по двору. - Здесь никого нет кроме тебя. И тебе разве не все равно обнажена я или нет? Ты уже все видел. Это никак на тебя не повлияет, верно?

- Ни на йоту, - подтвердил он, пялясь на ее грудь.

- Кто-то собирается прийти? Боуэн? Ему наплевать на обнаженных девиц.

- Мне плевать, что ему плевать. Мне не плевать. Только трем людям позволено видеть мою жену обнаженной - мне, опять мне и снова мне.

- А как же мой врач? А?

- Врачи не люди. Они врачи. А теперь слезай с коня, иди в дом и оденься.

- Или что?

- Или я стащу тебя с коня и перекину через колено.

- Тогда я выберу второй вариант.

Она на самом деле не думала, что он сделает это. За все время, что он угрожал перекинуть ее через колено, он ни разу не осуществил угрозу. И все же она занервничала, когда Леви отбросил книгу, подошел к ней и стащил с седла.

Несмотря на то, что он грубо с ней обращался, Тамара по какой-то причине не могла перестать смеяться. Смеяться и извиваться, пока Леви нес ее к террасе и толкнул на шезлонг. Тамара перевернулась и встала на четвереньки.

- Я готова, - сказала она.

- К чему? Получить солнечный ожог на заднице?

- Ты сказал, что отшлепаешь меня, - напомнила она, сев на пятки и перебросив волосы через плечо.

Он начал укладывать ее на спину, ее самую любимую позу, когда они услышали громкий хруст и треск, которые говорили о приближении большого грузовика по гравийной дороге.

- Черт. Вот почему мы не должны бегать тут голышом. Иди, - сказал Леви, садясь на колени, чтобы выпустить из-под себя Тамару. Она побежала через заднюю дверь в ванную, где оставила одежду. Она натянула джинсы и любимый радужно-полосатый топ, завязала волосы и ополоснула водой пылающие щеки. Когда она снова прилично выглядела, то вышла на переднее крыльцо и обнаружила там Леви и Боуэна.

- Что случилось? - спросила Тамара, присаживаясь на качели на крыльце.

- Пришло письмо, - ответил Леви. - Тебе.

Боуэн протянул конверт.

- Доставили вчера в магазин. Мисс Тенди оставила его на моем столе.

- От судьи Хедли, - сказала Тамара. Они с Леви переглянулись, один был испуган, вторая взволнована.

- Ну же. Давай посмотрим, что в нём, - поторопил Леви.

- Мне уехать? - поинтересовался Боуэн.

- Можешь остаться, - ответил Леви, скрестив руки на груди и прислонившись к стене дома. Руки Тамары тряслись, когда обе пары глаз уставились на нее. Конверт был не обычного для письма размера, он был большим. Она слышала, что хорошие вести приходят в маленьких конвертах, но не знала, относится ли это к почте Америки. С комом в горле Тамара оторвала угол конверта. Что-то упало ей на колени.

- Ключи, - озвучила она, смотря на Леви.

- Ключи? От чего? - Леви взял связку, на кольце должно быть было полдюжины ключей.

Тамара достала из конверта свернутую записку, распрямила ее на бедре и начала читать.

- Поздравляю. Вы теперь почетные владельцы винокурни, дома Арден и кучи денег. Возвращайтесь домой и подпишите бумаги. У меня есть шампанское. Подпись: Дэниел Хедли.

Внизу был постскриптум, который Тамара не прочитала вслух.

Твоя мать отказалась от возражения, и суд по наследственным делам закрыл дело. Но я буду присматривать за Вирджинией. В конце концов, в аду не знают жалости.

Тамара посмотрела на Леви. На его лице была маска шока в комедийных пропорциях. Рот открыт, глаза распахнуты, руки тянут волосы так сильно, что он выглядел на пять лет моложе.

- Вот черт, - ругнулся Боуэн. - Думаю, вы пропустите барбекю у меня на следующей неделе. Все хорошо. Я заверну остатки.

- Это произошло, - наконец произнес Леви. - Я почти перестал об этом думать. Но это произошло.

- Это произошло, - повторила Тамара.

Леви держал перед собой ключи.

- Ключи от состояния, - сказал Боуэн. - Должно быть здорово. Оставлю вас двоих отпраздновать это событие. Просто не забудьте обо мне в своем завещании. Я не о многом прошу. Только оставьте мне кооператив и любые лишние миллионы, которые вам достались.

- Ты. - Леви указал на Боуэна. - Мы с тобой сегодня напьемся. Мы празднуем. А после этого собираем вещи. Мы возвращаемся завтра. Верно?

Тамара не ответила. Она не могла говорить. Она могла только смотреть на письмо на коленях. Один листок бумаги… его мог сдуть небольшой ветерок, и никто бы его не увидел. Она почти хотела этого. Именно этого они и ждали. Вот почему они с Леви поженились. Вот почему она сделала то, что сделала, чтобы они получили это письмо, в котором говорилось, что «Красная Нить» принадлежала ей, все чего она хотела. Это произошло - победа, триумф, кульминация ее работы и планов, ее надежд.

Она посмотрела на Леви.

- Леви, я не хочу возвращаться.

- Завтра?

- Никогда.

- Что, черт возьми, значит, ты не хочешь возвращаться? - спросил Леви после того, как Боуэн оставил их, чтобы собрать необходимое для празднования.

- Я не знаю, - ответила Тамара. - Я просто… я не хочу уезжать отсюда. Я боюсь.

- Боишься чего?

- Говорю же, не знаю. - Тамара и Леви стояли в противоположных концах гостиной. Она прижалась лбом к камину, пока разжигала огонь. Он сидел на подлокотнике дивана и смотрел на нее, будто у нее выросла вторая голова.

- Из всего, что ты делала и говорила - это полная бессмыслица, полнейшая бессмыслица, которую ты когда-либо говорила. Тамара, по этой причине ты и вышла за меня. По этой причине ты заставила меня жениться на тебе.

- Я не заставляла тебя.

- Ты угрожала выйти за другого старого придурка.

- И, если бы тебе было наплевать на меня, ты бы не стал волноваться, если бы я так и сделала.

- Мне не наплевать на тебя. Я заботился и забочусь о тебе. Но ты иногда швыряешь меня к стене, а потом к другой, и, клянусь, сейчас я смотрю на тебя с потолка. Какого черта ты имеешь ввиду, говоря, что не хочешь больше этого? Миллионов долларов и компанию, которую поклялась закрыть. Ты хочешь ее вернуть?