Боуэн указал на лес, окружающий дом, с зажатой между указательным и большим пальцами сигаретой.

- Эти деревья делают эти бочки, - объяснил Боуэн. - Хотите яблоки и лакрицу в бурбоне, значит вам нужны эти деревья. Все хотят эти деревья. - Боуэн снова сел, закинул ногу на другую и сделал большой глоток, перед тем как еще раз затянуться. Он открыл рот и выдохнул дым, как дракон, изрыгающий пламя.

- Что в них такого особенного? - спросил Леви.

- Что в них такого особенного? - ошеломленно повторил Боуэн. - Девочка, ты не рассказала этому мальчику о деревьях?

- Мы не очень много говорили о деревьях, - ответила Тамара, завуалировав «я игнорировала Леви три недели, чтобы наказать его за ослиное поведение».

- Ты знаешь историю острова? - спросил Боуэн Леви, и Леви знал, что Боуэн знал, что тот не знал. «Сыворотка Правды» сделала их болтливыми. - А ты, барышня?

Тамара покачала головой.

- Папа никогда не говорил мне даже название острова.

- Ради вашего же блага, - сказал Боуэн. Если Нэш хотел похитить Тамару у матери и привезти ее сюда, то Тамара лучше было не знать об Острове Невесты, что это за остров и где он, чтобы и Вирджиния Мэддокс не знала о нем. - Думаю, вы двое должны знать.

- Знать что? - спросила Тамара, попав под чары Боуэна и чары его Сыворотки Правды.

- Реальную историю этого острова, - ответил Боуэн. - Если хотите знать. Если думаете, что сможете ее вынести. Она не красивая.

- Я хочу знать. - Тамара наклонилась вперед, на нее было больно смотреть. Она была ребенком, Тамара. Неважно как она себя вела, как она играла, как она играла с ним, в конце дня она была все тем же ребенком, который сидел на краю лавочки и слушал перед сном истории о привидениях.

- Расскажу, расскажу. Позвольте мне лишь немного укрепить свой рассказывающий аппарат. - Боуэн сделал еще один глоток напитка.

В предзакатной темноте белки глаз Боуэна сияли, как два светлячка. Леви положил руку на спинку качели, и Тамара прижалась к его плечу. Так было гораздо лучше, чем молчаливое игнорирование.

- Эта история не для невинных ушек. - Боуэн поставил стакан и глубоко затянулся сигаретой, прежде чем выдуть кольцо из дыма.

- Мои уши не невинные, - заверила Тамара.

- Я говорил о нем. - Боуэн подмигнул Тамаре.

- Думаю, я выдержу, - ответил Леви. Боуэн обновил напиток в их с Леви бокалах из пластикового кувшина. Тамара отпила обычного сладкого чая, кубики льда звенели в стекле стакана.

- Давным-давно остров не был Островом Невесты, - начал Боуэн. - На острове не было ничего кроме болота, ничего кроме жалких маленьких деревцев, медянок, гремучих змей, болотных крыс, аллигаторов и достаточного количества грязи, чтобы в ней могла утонуть лошадь. Место было очень неприятным, не то, что сейчас. - Боуэн указал на Тамару. – Возвращаясь на… сотню и еще много лет назад, богатый француз, конте, что-то вроде графа, а также дворянина, думаю, да пофигу кем он был, - он купил этот остров. Дело вот в чем, у него было три сына.

Боуэн поднял руку и показал три пальца, которые Леви разглядел в свете от сигареты.

- Первый сын, он знал, что получит деньги и титул, когда Папочка Граф умрет, и Сын Номер Один обосновался недалеко от дома. Сын Номер Два сделал то, что всегда делают вторые сыновья - он вступил в армию и стал офицером, и втайне надеялся, что папочка Граф и Сын Номер Один несвоевременно скончаются. Но Сын Номер Три? Никто не знает, что делать с третьим сыном. Пойти в церковь? Пойти в цирк? Нет, Сын Номер Три сделал то, что делают третьи сыновья всю их жизнь - он ушел из дома. Иди на запад, юноша. Он ушел далеко на запад. На запад через весь океан, прямо сюда. Папочка Граф владел кое-какой землей в Новом Свете. Он выкупил ее у какого-то мошенника, который не рассказал ему, что этот выигрышный кусок земли был вонючим грязным болотом. Когда Сын Номер Три через два месяца приплыл на корабле, он был не самым счастливым мальчиком. Что человеку делать на болоте?

- И что он сделал? - спросила Тамара.

- Сын Номер три - Джулиен Сент Круа. Как вам такое имя? Круа значит крест, и, может быть, он был рожден нести такой крест. Но мальчику можно отдать должное, он не поджал хвост и не убежал домой. Земля есть земля, в конце концов, и он знал, что здесь где-то должны быть деньги. Он умный парень. Ходил в школу, знал мир. Он думает, болото… вода… урожай… рис. В Китае на болоте выращивают рис. Почему бы не вырастить рис на болоте в Америке? Так и он поступил.

- С рабами? – задал вопрос Леви.

- А ты как думаешь? - Боуэн указал окурком сигареты в Леви. - Конечно. И Сент Круа сам заработал кучу денег. Но человек не может жить ради одних денег. Человеку нужен наследник. Ему нужна жена. Он пишет домой и говорит папочке Графу сколько денег он заработал и как нуждается в жене, чтобы завести собственных сыновей, которые унаследуют его золотое болото. Он помнит ту девушку, которую любил, будучи юнцом, и гадает, выйдет ли она за него. Папочка Граф отвечает и говорит, что ее семья нуждается в деньгах.

Сент Круа отвечает и предлагает оплатить их долги. Папочка Граф одобряет, но его невеста не приедет в Америку, пока он не построит для нее дом. Хороший дом. Не хижину на болоте. И Сент Круа строит для нее дом, прямо здесь, на этом острове. Большой дом, достойный королевы. Сент Круа пишет и говорит, что он готов для невесты, и папочка Граф договаривается, сажает девушку на корабль и отправляет ее. Но корабль тонет, и невеста погибает. Тогда такое случалось.

Боуэн покачал головой и изобразил, будто смахивает слезу. Развлекал ли он Нэша по ночам такими драматическими историями?

- Но сделка заключена, - продолжил Боуэн. - Папочка Граф заплатил за невесту, погасил их долги. И они отправили другую дочь. Самую младшую в семье. Единственную дочку, которая у них осталась.

- Насколько младшую? – решила уточнить Тамара. Леви посмотрел на нее и заметил, какими большими и внимательными были ее глаза, любопытными, как у ребенка во время ночных сказок.

- Четырнадцать, - ответил Боуэн. - Они сказали ей, чтобы она говорила, что ей шестнадцать. Будто всех на болоте заботили приличия. Она была ребенком, но она была единственной девочкой, которая осталась у них на продажу. И они были рады избавиться от нее. А для чего еще нужны маленькие девочки, кроме как для выплаты долгов?

- И они отправили ее через океан, чтобы выдать за мужчину, которого она никогда не встречала? - ошеломленно спросил Леви.

- Они продали ее, - ответила Тамара, ее голос был пустым, как сухая бочка.

- Не скажу, что они ее продали, - сказал Боуэн. - Но скажу, что Сент Круа купил ее.

- Что случилось? - спросил Леви. - У девочки получилось?

- Ее звали Луиза, думаю в честь короля, хотя Луиза чертовски забавное имя для короля, верно? Так или иначе, корабль приплыл, и они отправили маленькую лодку, чтобы доставить Луизу к Сент Круа. Говорят, она встала в лодке, когда увидела ожидающего ее мужчину на пляже. Говорят, это была любовь с первого взгляда. Говорят, лодка была в пятидесяти футах от берега, когда она спрыгнула с нее. И говорят, что для Сент Круа это не была любовь с первого взгляда, но всё равно что-то было, потому что он побежал в воду, чтобы встретить ее и нести по воде на руках. Правда, красивая картинка?

- Глупая девочка, - пробормотала Тамара, качая головой.

- Глупая и влюбленная. Или, может, ей так надоели лодки, что она решила, что лучше утонуть, чем оставаться в ней еще секунду. Но первая мысль более романтичная. Я романтик.

- Правда? - удивился Леви.

- А так и не скажешь? - ответил Боуэн, улыбаясь, хотя со стороны казалось, он кривлялся. - Теперь вернемся к тридцатичетырехлетнему, может, тридцатипятилетнему парню. Только представьте - Джулиен и его маленькая Луиза. Они поженились в доме Сент Круа в ночь ее приезда, в присутствии рабов и старушки, которая сопровождала Луизу. Луиза была милой девушкой, невинной, с добрым сердцем, и Сент Круа называл ее Лулу, думаете, она не таяла, как масло, когда он так ее называл? Маленькой Лулу здесь нравилось, нравилось солнце и океан. Говорят, когда она улыбалась, то вставало солнце, а на звук ее смеха слетались птицы, и когда она пела, ангелы бросали свои арфы и слушали. А когда она плакала, Сент Круа нес ее наверх, и час спустя они оба улыбались. Видите ли, она была так молода, и никого не было рядом, кто мог бы сказать, что девушки ее возраста не должны наслаждаться такими активными развлечениями. Сент Круа сдувал с нее пылинки, баловал ее. Когда Лулу попросила прораба прекратить бить рабов, Сент Круа остановил его. Когда она попросила найти девушку, чтобы та составляла ей компанию, Сент Круа привел двух леди, маму и ее дочку, из Франции, чтобы они занимались ее волосами, платьями, пудрили ей носик, все, чтобы угодить мужу. И когда однажды он спросил, почему она грустит и вздыхает, она ответила, что скучает по дубам, как дома во Франции. Она любила океан. Она любила небо. Она даже болото полюбила. Но почему на острове нет настоящих деревьев?