С 1989 года мы стали выпускать видеоприложение к «Комсомольской правде», и некоторые наши сюжеты были показаны во «Взгляде», а в 1991 году мы даже собрали несколько совместных выпусков – «Взгляд из подполья» и «Комсомольская правда». Кассеты с нашими выпусками распространялись по горкомам и обкомам Комсомола, как ни смешно это сегодня звучит.
Там были такие наши репортажи о сохранившемся в Восточной Сибири сталинском лагере, о женской колонии в Подольске, о Керченском мясокомбинате, о нудистах…
Все эти сюжеты советский человек видел впервые и даже не предполагал, что такое можно увидеть на экране».
Владимир Зелик:
«Моё отношение ко «Взгляду» за прошедшие тридцать лет не изменилось ни на йоту. Не буду оригинальным, если скажу, что само появление этой передачи на телеэкране было сродни глотку свежего воздуха!»
Майя Лаврова:
«А что должно было измениться? Есть ностальгия по «Взгляду», по людям и тому времени – совершенно сумасшедшему».
Пётр Лидов-Петровский:
«Да. Сейчас мне очевидно, насколько сделать «Взгляд» было сложно на советском телевидении. На российском-то сейчас непросто было бы это повторить. Тогда я этого точно не понимал. Казалось, что это недостаточно остро, что ли. Но я вырос в 80-е – это очень циничное поколение, мне кажется. Я формировался как бы и уже без идеалов и ещё без них – новых… по моим ощущениям – мой «Взгляд» был скорее эволюцией, а не революцией. Но на уровне чувств, всё же – только положительные».
Дмитрий Мишенин:
«Да. Его забыли».
Андрей Новиков-Ланской:
«Изменилось.
<…>
Постоянно смотрел. Было очевидно, что это программа номер один в России. В моем кругу воспринималось как само собой разумеющееся.
<…>
Недавно я пересмотрел несколько выпусков. То, что тогда казалось невероятной свободой, раскрепощённостью, граничащей с фамильярностью, сегодня выглядит как хорошо поставленный телеспектакль.
Кстати, великолепно разработанный советский жанр».
Иван Распопов:
«Манера подачи, разговора, визуального решения (со всеми бэкстейджами) отразилось на всём отечественном телевидение. Это классика, как ни крути! Отношение не изменилось никак. Скорее появилась грустная ирония по отношению к себе – как можно ТАК ждать выхода телевизионной программы?! Всё равно что ожидание празднования Нового года в детстве! Это относится не только ко «Взгляду», но к целому списку программ перестроечного и постперестроечного периода».
Анатолий Сивушов:
«Пожалуй нет. Осталось ощущение драйва, свежего ветра, перемен и бесшабашности. Эти же ассоциации возникают и сейчас, вспоминая «Взгляд»».
Владимир Сункоркин:
«Нет… А в целом считаю «Взгляд» безусловно событием.
<…>
Меня пару раз приглашали во «Взгляд» – делали с Листьевым программу, посвященную первым создаваемым тогда кооперативам – так что на «кухне» я там сиживал. Впечатления были хорошие от работы с ребятами.
И ещё я участвовал в самой первой программе «12 этаж». Это было посвящёно стройкам комсомольским. Я вёл с Иваном Кононовым разговор из Тюмени».
Иван Усачёв:
«Нет, не изменилось. «Взгляд» – феноменально успешный проект, самое рейтинговое и влиятельное телешоу в истории СССР. Работать в этой программе было для большинства телевизионщиков несбыточной мечтой, а мне повезло.
<…>
После «Взгляда» я работал в «Новой студии» у Анатолия Малкина. Да, легкая зависть чувствовалась. И даже едва заметная враждебность – это меня не удивляло, потому что чужаков, а тем более из конкурирующей редакции, никто не любит.
Позже меня назначили главным редактором ежедневной программы «Время деловых людей» на РТР – там моя былая слава не имела значения и никого не волновала, а интересовали капиталы нарождающихся нуворишей.
Во всех других местах, где мне пришлось трудиться, телевизионных и не очень, проблем не возникло. Наоборот, легендарный «Взгляд» и его знаменитые ведущие ещё долгое время отбрасывали на меня благородный отблеск».
Кирилл Шаманов:
«Я думаю изменилось у многих, вместе с осознанием того, что принесли «реформы» стране, а команда «Взгляда» в значительной мере были лицами этих перемен. Листьев превратился в миф, Любимов в медиаворотилу… проекты развели команду, но многие неплохо держатся, тогда же «всё только начиналось…»
<…>
С точки зрения художника сегодня, не чуждого ТВ и журналистике, сделано было почти как всё остальное, тогда впрочем особенно было ничего и не надо, пускаешь любую западную картинку, клипы, сюжеты, и фурор обеспечен. Потом эта практика перешла в копирование западных шоу и фильмов, тогда же «Кино» копировали «The Cure», а «Аквариум» всю британскую и американскую рок-классику. Это вообще проблема всей истории отечественного ТВ и кино, вторичность».
<…>
Не сказал бы, что «Взгляд» был конкурентом «600 секунд», Невзоров делал совершенно другое, его главный вклад в том, что он открыл для нас жанр реалити и криминальной хроники. Скорее можно было бы сравнить «Взгляд» с программой «Пятое Колесо», которая шла по ленинградскому ТВ. Ну и мне как петербуржцу было конечно интересно смотреть местную хронику и эпизодически встречать в ней знакомых. «Взгляд» был совсем другое, во первых длиннее, много лиц, диалог, а не тревожный монолог».
Марина Юденич:
«Разумеется.
Сейчас «Взгляд» кажется безумно наивным и очень самодеятельным».
Есть ли «Взгляд» в природе?
Этот вопрос, ясное дело, задавал лишь коллегам-телевизионщикам. «В своей работе что-либо использовали «взглядовское» или такого нет в природе?».
Михаил Дегтярь:
«Мне всегда очень нравилась репортерская работа Саши Политковского, его желание и умение вливаться в совершенно чуждые для него самого ситуации и становиться там своим, родным. Но впоследствии – в своей репортерской работе – я эти приёмы не использовал, время всё же изменилось и требовало других репортёрских рецептов.
Иван Кононов:
«Наверное, есть [такое в природе]. Раскрепощённость, неформальное общение в студии, залихватская манера ведения и съёмок. Я думаю, что подспудно все мы развивались под взглядовским влиянием. Хотя, в свою очередь, «Взгляд» мог появится только в «молодёжке», которая всегда славилась своими креативными кадрами, продвинутыми передачами, передовым взглядом на жизнь и общественные процессы».
Иван Усачёв:
«Если честно, то нет. Особых навыков у нас не было. По сути, мы делали расширенные интервью или короткие документальные фильмы в советском стиле – длинные синхроны, которые перемежались не менее длинным видеорядом без закадрового текста. Другие жанры не были популярны. Я пришёл на «ящик» из Иновещания. Там я научился стандартам американского информационного ТВ, которые предполагали сенсационную начитку и яркий видеоряд. Наши программы мне казались несколько затянутыми, за исключением отдельных работ».
В остатке
Вопрос, на который у меня самого ответа, между прочим, нет и не планировалось даже в конце 80-х. «Что было самым заметным и достойным в этом проекте?».
Евгений Бекасов:
«Свобода слова и правда о событиях того времени».
Алексей Вишневецкий:
«Самое заметное в проекте. Студия, наверное. Первое, что бросилось в глаза (эффект телевидения). Не было никогда таких студий, всё было скучно и правильно. А тут – открытие. И уже потом – музыкальные клипы, репортажи».
