Кейт склонилась над чашкой. Волосы падали ей на лицо и скрывали слезы, медленно текущие по щекам.
Проклятие, она принадлежала к миру богатых, окруженному высоченными стенами. Только стены эти были из стекла. Бред видел, как она страдала, и не мог с этим ничего поделать.
Кейт позвала официантку, чтобы поменять заказ. Вокруг шумели, только на их островке была тишина. Томми спросил, все ли в порядке, и исчез, когда из кухни донеслись взволнованные голоса.
— Вы давно знакомы с Томми?
Бред сделал глоток кофе.
— Семь лет.
— Где ты с ним познакомился?
— Здесь, в Бостоне. Одно время он был полицейским.
— Вы вместе что-то расследовали?
— Нет, — спокойно ответил Бред. — Мы повстречались с ним в баре, куда его вызвали из-за драки.
Она подняла удивленные глаза.
— Я был одним из тех идиотов, кто в ней участвовал.
Он ждал, что она поморщится, но услышал только:
— Почему?
— Потому что я был пьян, Кейт. И потерял разум, так как принял слишком много обезболивающего.
Она уронила вилку.
— Бред…
— Слушай, забудь все это. Томми всегда был хорошим другом.
— Ты никогда не выпивал больше кружки пива. И вчера вечером не стал пить…
— Я не пью, когда веду дело.
— Верно, — прошептала она, — ты занят делом, глупо было с моей стороны про это забыть.
Она бросила салфетку на стол и встала.
— Куда ты собралась?
Ей нужно было уйти. Не важно куда, главное — от него подальше.
— Я…
Он вскочил и схватил ее за плечи:
— Ты не бросишь меня, Кейт. Только не сейчас!..
Она пыталась вырваться, но он не отпускал.
— Бред…
— Все нормально?
Кейт обернулась: Томми озадаченно смотрел на них.
— Да, — ответил Бред. — Здесь где-нибудь есть более спокойное…
— Через кухню, — прервал его Томми, — вверх по лестнице.
Кейт не хотела устраивать сцен и позволила отвести себя в маленькую комнатку с письменным столом, стулом и старой кушеткой.
Бред отпустил ее и прислонился к двери.
— Я сделал тебе больно?
— Нет. Во всяком случае, не в этот раз.
Авария, они опять возвращаются к аварии. Туда, где она безвозвратно потеряла все, из-за чего стоило жить.
Его губы дрогнули.
— Что с твоими руками, Кейт?
Она вытянула правую руку. Рубцы на запястье были узкими и не слишком заметными.
— Все зажило, Бред.
Потребовались две сложные операции и целый год лечебной гимнастики.
— Здесь не было ни твоей, ни моей вины. Виноват был шофер, все просто. — Ее рука опустилась. — Авария никоим образом не повлияла на мою жизнь. Я ничего не потеряла из-за нее. — Она глубоко вздохнула. — Только тебя, — тихо добавила она.
Глава 9
«Только тебя».
Слова повисли в воздухе.
Чего бы она ни дала, чтобы они остались непроизнесенными!
— Ты меня не потеряла, Кейт, — поправил он, — ты пинком выгнала меня из своей жизни. Не знаю, в какую игру ты сейчас со мной играешь.
— Игру? Поверь, Бред, это не доставляет мне никакого удовольствия.
Бред сделал шаг вперед.
— Если ты не считала меня виноватым, почему мне не разрешили приходить в больницу?
— Что?!
— Перестань, Кейт. Ты отлично знаешь, что я пытался пройти к тебе, и не раз.
Она опустилась на кушетку.
— Ты был в больнице?
— Конечно. А где, черт побери, я, по-твоему, должен был быть?
Кейт опустила голову.
— Не помню… Я ничего не помню. Только ссора на свадьбе и тот грузовик, что ехал прямо на нас.
— Ссора?
— Ты сказал: если я непременно хочу выйти замуж…
— …тебе следует подыскать себе кого-нибудь другого. Да, я так сказал. В детском припадке гнева и ревности. И ты именно это сделала, когда пошла к алтарю с моим другом Гамильтоном. Это была самая роскошная свадьба в истории Грендфью.
Она прижала дрожащие пальцы ко лбу.
— Мы могли бы не говорить о Гамильтоне?
— Разумеется, Кейт. Он всего лишь был твоим мужем.
— Бред, я не знала. Клянусь, я не знала, что ты был в больнице!..
— Конечно, не знала.
— Это правда. Когда я очнулась, я спросила про тебя, Бред. Никто ничего не говорил, как будто не слышали. Сначала я подумала, что ты… — она закрыла глаза, и по щеке скатилась слеза, — умер и они не говорят мне, потому что тогда я тоже захочу умереть.
— Я дал расписку, чтоб меня отпустили под мою ответственность, — сказал он, — на следующее же утро.
— Джек сказал…
— Что?
— Что он ничего не может про тебя узнать. Даже в полицейских протоколах. Только то, что ты был в машине, больше ничего.
Работа Кейна, с горечью подумал Бред. Ну, хотя бы не Джек. Его он когда-то считал своим другом и до сих пор уважал.
— Значит, об этом кто-то позаботился.
— Джек разговаривал с врачами, медсестрами, ездил к тебе домой…
— Думаешь, я лгу?
— Нет!
Он выругался.
— Твой отец стоял в дверях палаты. Он сказал, что ты больше не хочешь меня видеть. Что я должен оставить тебя в покое. Что помолвка расторгнута.
— Отец не мог… Он…
— Что? Кейт, посмотри правде в глаза.
— Он же знал, что я хочу выйти за тебя замуж.
— А он хотел, чтобы ты подыскала себе лучшую партию. Он все время пытался свести тебя с Гамильтоном.
— Но вы же дружили.
— Да, мы выросли вместе. В доме его родителей, где моя мать работала кухаркой. Мы были друзьями и оба ухаживали за тобой.
Кейт покачала головой:
— Нет, нет, это невозможно. Зачем отцу было так поступать?
— Черт побери, Кейт, ты ведь не настолько наивна!
— О, дело в отце Гамильтона! — осенило ее. — Папочка хотел иметь под боком судью. Единственное, чего у него еще не было. Кейн Стоквелл — мастер плести интриги. Мы оба ему поверили.
Он взял ее руки. Они были ледяные. Бред обнял ее и притянул к себе. И тут Кейт наконец дала волю слезам. Бред бережно погладил ее по голове:
— Все хорошо, Кейти.
— Ничего хорошего, — упрямо прошептала она, — уже много лет…
Он снова провел рукой по ее волосам.
Кейт всхлипнула.
— Все хорошо. Я с тобой.
Лишь сейчас она осознала, как сильно по нему тосковала. Как сильно ей не хватало его все эти годы. По щекам бежали слезы, губы шептали его имя. Бред поднял голову.
— Кейти, какого черта мы здесь делаем?
— Не знаю, — вздохнула она устало.
Он взял ее лицо в ладони.
— Я по тебе с ума схожу.
— Как же это ужасно, Бред, — ее лицо был мокрым от слез, — то, что с нами сделали…
Он не дал ей договорить. Он целовал ее, и влага на их щеках смешалась. Неужели все-таки они снова вместе? А ведь этого могло и не быть…
— О, Кейти, — бормотал он в полузабытьи.
За дверью раздались шаги.
Молодая женщина, очевидно, официантка, открыла дверь и остановилась как вкопанная.
— О, извините!
Она смущенно улыбнулась, быстро взяла со стола меню и заторопилась обратно.
Они молчали.
Кейт не могла заставить себя взглянуть на Бреда. Она была Стоквелл. Стоквеллы не плакали. Она была выродком. Размазня, какая же она размазня!
Она скрестила на груди руки.
— Я думаю, нам надо…
— …идти, — закончил он за нее.
Кейт кивнула, встала с кушетки и прошла к двери. Когда они вернулись в ресторан, Томми беседовал с каким-то посетителем и просто помахал им рукой. Такси домчало их до отеля. В пути они не обмолвились ни словом.
В холле Кейт задержалась.
— Я тебя догоню, — сказала она.
Когда он скрылся в лифте, она упала в ближайшее кресло. Она не знала, сколько так просидела. Очевидно, долго, раз к ней подошел портье и спросил, не нужна ли ей помощь.
Она поблагодарила его и заверила, что с ней все в порядке. Вокруг шла обычная суета. Входили и выходили люди. Галдели на разных языках оживленные туристы. Кейт рывком поднялась с кресла и вошла в маленький, располагавшийся прямо в холле магазинчик с сувенирами и одеждой. Взгляд бездумно бродил по ярким безделушкам. Вот она увидела разноцветные футболки. Развернула одну, другую, пытаясь на глаз определить размер. Надо же привезти племянникам подарки. Вот эту желтенькую — малютке Бекки. Ту, в голубую и красную полоску, для сына Рейфа и Кэролайн — Дугласа. А вот прелестные кожаные курточки. И ко всему этому надо добавить плюшевых разноцветных черепашек.
