И его рука опустилась с талии на мою задницу. Не вытерпев, я оттолкнула его от себя, но рука его амбала сомкнулась на моей руке. Но я тут же вывернула свою и ударила его по ноге. Я развернулась и почувствовала дикую боль в голове, второй схватил меня за волосы. Я ломанулась вперед, игнорируя боль, но тот вывернул мою руку так, что я не могла и пошевелиться.

Мое сердце билось, как сумасшедшее. Вот я и попалась.

— Кидай ее в машину, — Николс сплюнул в сторону. — Поедет со мной.

— Э-э, приятель, — раздалось позади. — А ты не охуел ли часом?

Я вывернула голову и слезящимися глазами глянула через плечо. Ваас стоял совсем рядом с нами и смотрел на сутенера, но когда я повернула голову к нему, на мгновение наши взгляды пересеклись.

— Эта сучка нарвалась, — холодно сказал Николс, но в его голосе отнюдь не было столько уверенности, как прежде.

— И че, блять? Я что, разрешал тебе забирать ее с собой?

— Тогда продай, — кинул Николс.

Мое сердце пропустило удар, когда я услышала эти слова.

Монтенегро расплылся в чеширской улыбке, от которой по коже прошлись мурашки, и медленно направился к Николсу, не сводя с того глаз.

— По твоему ебалу видно все, о чем ты думаешь, hermano, — слишком тихо сказал Ваас, близко наклонившись к сутенеру. — Ты думаешь, что деньги решают все на этом острове, а потому посмел наложить на нее свои лапы так, будто она уже твоя собственность. Хотя я не дал своего согласия. Но знаешь, в чем истина, amigo?

Ваас одним ловким движением вывернул ему руку и прижал к капоту его собственной машины. Не успели его телохранители и двинуться, как щелкнул затвор, несколько пиратов, в том числе и Клаус, направили на них автоматы. На мгновение один из амбалов ослабил хватку, и я попыталась вырваться, но он сразу же перехватил мое горло своей рукой и прижал к себе, от чего я чуть не задохнулась.

Ваас же, заметив это краем глаза, вынул нож, приставив его к глазу дергавшегося сутенера. Тот сразу перестал сопротивляться и в страхе замер.

— Истина в том, что решаю здесь что-то я, а не твои сранные деньги или прочая херня, из-за которой ты возомнил себя хуй знает кем, — сказал Ваас, надавив лезвием ножа на веко чуть сильнее. Николс зажмурился и засопел. — Ты знаешь, что делать, мудила.

— Выпустите ее, — прошипел сутенер.

Хватка его телохранителя ослабла, и я тут же вырвалась навстречу Клаусу, встав рядом с ним.

— Умница, блять, — покивал Ваас. — А теперь, сука, если ты и твои долбонавты не съебутся отсюда в течение минуты, я сам продам вас Хьюзу. Ты меня понял?

Николс ничего не ответил, но на его побледневшем лице явно проступил больший страх, и нельзя его за это винить, поскольку никто в здравом уме не захотел бы оставаться даже несколько минут наедине с отмороженным наемником Хойта Волкера.

— Ты понял, блять? — гаркнул Монтенегро в ухо сутенеру.

— Блять, да! — крикнул Николс.

Ваас швырнул его на землю и сделал пару шагов назад, наблюдая за тем, как он и его дружки садятся в машину. Пара секунд, и их не стало.

Пираты опустили свои автоматы, а Монтенегро повернулся ко мне. Я все еще стояла рядом с Клаусом и смотрела ему в глаза.

— Ну что, блять, довыебывалась, курва? — он взмахнул руками в стороны. — Сраная Мэри, блять, решила устроить очередную хуйню в моем лагере. Пиздуй, блять, отсюда нахуй, и чтобы тебя я сегодня вообще не видел! Сука тупорылая, блять!

Дважды мне повторять не пришлось. С колотящимся от страха сердцем я свалила в ангар и спряталась. На сегодня это моя обитель, и черта с два я выйду отсюда.

hermano*(исп.) -- брат.

amigo*(исп.) -- парень.

========== 3. «То, что важно» ==========

— Да ебать-копать, я трахну тебя за ангаром, отвечаю.

— Попробуй, блять. Флэш, нахуй.

Если вы слышите кучу виртуозного мата на территории лагеря Вааса, знайте, что где-то поблизости ведется жесточайшая борьба на мастях. Мужики меряются своими дружками, перекидывая карточки и продувая фишки какому-нибудь шулеру, которого через пару часов где-нибудь за ангаром встряхнут за потерю чьих-то там денег. Кайф, а не жизнь.

Главное – вовремя остановиться. Таким правилом я следую, и через пару раздач выхожу из игры, наблюдая только за тем, как Клаус кого-то нагибает или же нагибается сам.

И вот сейчас по моим подсчетам прошла моя последняя раздача. Вспыльчивый и крепкий Иво продул мне двадцатку, из-за чего смотрел на меня грозно и недружелюбно. Я смотрела на него исподлобья, сворачивая купюры. Главное, не улыбнуться, а то бомбанет. Мужчины, как дети.

— Чего это мы тут гогочем, как кони сраные? — раздалось прямо позади. Я резко повернулась, вперившись взглядом в прищуренного Вааса. Тот заметил меня и расплылся в улыбке, от которой жар ударил в затылок.

— Да ну нахуй. Наша птичка играет тут на большие денежки, надо же, — вкрадчиво проговорил Монтенегро, приближаясь к моему стулу. — А со мной сыграешь?

— Воздержусь, — ответила я, приподнимаясь, но крепкие руки тут же опустились на мои плечи и пригвоздили к стулу обратно.

— Да ладно, amable*, я не кусаюсь, — заверил Ваас, приближаясь к стулу Иво, — съебись, — сказал он ему, и тот без возражений покинул свое место, а Ваас тут же его занял. — Ну, кто-то еще присоединится? — Спросил он, глядя по сторонам с какой-то приторно-дружелюбной улыбкой.

— Я, — отозвался Клаус, со своего места и не сходивший.

— Уважаю, hermano, — Ваас, словно только что его заметил, хлопнул по плечу. — Не кинешь же ты бабу на произвол судьбы.

На это Клаус ничего не ответил, лишь коротко глянул на меня. Ваас улыбался, глядя то на него, то на меня, и вроде бы с виду все было хорошо, но мы оба чувствовали, как обстановка накаляется. Что-то было не так.

— Ну что, раздавай, мужик, — махнул ладонью на Клауса Ваас.

Без лишних разговоров мой пират выполнил раздачу. Монтенегро удовлетворенно покивал.

Я потянулась за своими картами, чтобы глянуть в них, но Ваас хлопнул своей рукой по моей, прижав ее к моим же картам. Я посмотрела ему в глаза, и по моему телу пробежал холодок.

Он по-прежнему улыбался, но я видела в его глазах больше, чем во всем его облике. Монтенегро был зол на меня, и я чувствовала всю его враждебность ко мне.

Я уверилась в мысли, что с этой игрой влипла по-крупному.

— Терпение, chika, — проговорил Ваас, сжав мою руку крепче. — У меня предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

— Ну, — сглотнув, проговорила я. Руку хотелось вырвать как можно скорее, но он не давал этого сделать.

— Играем на желание, — хмыкнул Монтенегро, коротко глянув и на Клауса. — У вас – одно на двоих.

— Почему? — тут же спросила я.

— Потому что яйца у вас тоже на двоих, — ответил Ваас, и пираты заухмылялись. — Итак, ваше желание.

— Возможность двоим на пару дней покинуть лагерь по делам, — тут же ответил Клаус. Я перевела взгляд на него, и мое сердце заколотилось.

— Пожалуйста, — закивал Монтенегро, хитро глянув на меня. — А теперь, мое.

Он внимательно обвел нас взглядом, после чего сказал:

— Отдадите мне фотографию, которую давали Николсу.

Меня бросило в жар, и я тут же перевела взгляд на Клауса. Он был спокоен, но по его глазам я видела, что это желание ему понравилось не больше, чем мне.

— И показывай давай это дерьмо, чтобы я видел, — сказал Ваас Клаусу, больше не улыбаясь.

Клаус всегда был честен. Я бы на его месте стала врать, что скотина Николс не вернул ее, что я уронила ее в толчке, всё, что угодно. Но не Клаус.

Он вынул свернутую вдвое фотографию из кармана и положил на стол, переведя взгляд на Вааса. Тот взял ее свободной рукой, развернул, и хитро глянул на меня, ухмыляясь.

— Она в разы симпатичнее тебя, amable*, — сказал он. — Первое, что я сделаю, когда получу эту фото, хорошенько вздрочну.

Среди пиратов вновь прошелся смешок, а я попыталась выдернуть свою руку из хватки, испытывая глубокое отвращение. Но он перехватил мою руку и крепко ее сжал, до боли.