Оставалось только гадать, в какой момент я и Клаус превратимся в таких же безумных животных, ибо неизбежность этого момента я приняла, как неопровержимую истину.

Кем были для меня пленники в этот самый момент? Никем. Жалкие людишки, которым просто не повезло. На них я не хотела даже смотреть. Я держала в руках свою винтовку, но я бы и пальцем не пошевелила, чтобы им помочь, поскольку не хотела бы оказаться на их месте.

Но не могла я смотреть им в глаза не потому, что они были мне противны. В глаза им мне было неприятно смотреть потому, что в них я бы увидела свои собственные. Тот самый испуганный и тупой взгляд, когда приходилось жить на улицах Англии...

Я краем глаза взглянула на одного из парней, самого крепкого, и что-то внутри меня кольнуло. Мне не понравился его взгляд, но это чувство было совсем иным. Он будто бы… решался на что-то. Я машинально напряглась и сжала в руках винтовку.

Мгновение, и этот самый парень высвобождается из хватки другого, вырывает у него автомат и целится… в Клауса.

Я молниеносно дернулась в сторону пирата.

БАХ!

— Мири! — я услышала вскрик Клауса, который тут же ломанулся в мою сторону. Я согнулась в коленях, зажимая рукой раненое плечо.

— Терпи, блять, — прошипел Клаус, схватившись за меня. — Надо забинтовать до возвращения.

Он вколол мне обезболивающее, затем полез за своими запасами бинтов, а я не могла сдержать слез. Слишком больно было.

Где-то я услышала знакомый вскрик, и это заставило меня распахнуть глаза и повернуть голову на него.

Я увидела, как Ваас опустился на корточки перед тем самым пленником и потянул его к себе, схватив за волосы. Мужчина застонал от новой боли, вцепившись обеими руками в руку Монтенегро, а тот лишь с прищуром улыбался ему.

— А ты смелый, приятель, — заметил пират, насмехаясь над пленником. — Это, блять, реально клёво, что ты такой смелый, но ебать, мозгов у тебя нихуя, серьезно. Amigo, стрелять надо было в меня, а не в тупую шлюшку. Быть может, тогда ты бы мог что-то изменить, ебанутый ты мудила.

Но пленник явно сам от себя не ожидал такой прыти, а потому смотрел во все глаза на Монтенегро, лицо которого раздирала безумная улыбка.

— Еблан, — разочарованно хмыкнул Ваас, — грузи их всех!

Несколько пиратов надели на головы пленников мешки и начали вести их в машины. Остальные направились помогать с грабежом яхты, а Ваас подошел ко мне.

Я все еще смотрела на него снизу вверх, стоя на коленях и сжимая свое окровавленное плечо. Внимательно посмотрев меня с головы до ног, он ухмыльнулся.

— Коленопреклонная поза тебе идет, — хмыкнув, сказал он. — В самый раз для шлюшки, хотя… ладно, chika, я признаю, ты не шлюшка, ты дура конченая, вот кто. Подставляться под пулю ради другого уебка — верх идиотизма.

— Ради него подставилась бы ещё раз, — сквозь зубы прошипела я, изнемогая от боли. — И это один из способов добиться уважения у другого человека.

— Да что ты говоришь! — хохотнул Ваас. — Вот меня, если честно, не распирает от уважения к тебе.

Я хмыкнула.

— По отношению к тебе меня тоже, — я криво ухмыльнулась. — Держишь у себя в подчинении каких-то сосунков, которые даже не в состоянии удержать сопливого пленника.

Монтенегро холодно ухмыльнулся.

— Посмотрим, как ты со своей работой справляться будешь, minino. А то ничего сверхъестественного, кроме попадания под пулю, ты показать сегодня как-то не сумела.

Издевательски отдав мне честь, он развернулся и направился к одному из внедорожников. Я проводила его злым взглядом.

— Охуенно ты с ним базаришь, — хмыкнул Клаус. — Странно, что он тебя еще не пристрелил .

— О, да, — зло прошипела я, — если он не сделал это сразу, то теперь он будет жрать мой мозг чайной ложечкой на завтрак, обед и ужин.

— Ты привыкнешь, — вздохнув, сказал он.

— Будто бы у меня есть выбор.

Клаус помог мне подняться на ноги и, обхватив меня за талию, добрался со мной до внедорожника. Плечо все еще дико болело, но я, прислонившись здоровым на друга, в необъяснимом спокойствии выдохнула. Чертово солнце уходило в закат, и такие моменты были не менее умиротворяющими, чем те, которые подонки-пираты находили в дурмане косяков. Я снова видела зелень джунглей, залитую закатным солнцем, волны могучего океана, лизавшего берег острова, леопарда, несущегося за добычей с завидной скоростью, иссушенный труп туземца, подвешенного за ноги... и все это приносило мне странный покой именно в этот самый момент.

Я закрыла глаза, чувствуя лишь боль в простреленном плече и это самое необъяснимое спокойствие.

Добро пожаловать в сраный Рук. Будьте здоровы и… заходите к нам ещё.

*minino - киса

*chika - девочка

========== 2. «Дважды вляпаться». ==========

— Клаус, с-сука! — прошипела я, дергая парня за плечо. — Вставай давай, пошли.

— Отъебись, — сквозь сон проговорил Клаус.

— Подними свою задницу, и пошли в душ! — я несильно ударила его кулаком по плечу.

— Отъебись, — повторил он.

— Я не хочу, чтобы какой-то мудак увидел меня голой, блять. Вставай.

— Было бы на что смотреть, — он отвернулся от меня.

— Да встань ты уже, мудила!

С этими словами я буквально насильно стащила его с кровати. Клаус наполовину свесился на пол, отчего, наконец, проснулся.

— Ты совсем ёбнулась? — разозлился он, приподнявшись. — Я сказал тебе отъебаться!

— Ты обещал, что посторожишь меня у душа, еще вчера, — терпеливо отчеканила я, — так что одевайся и пошли.

— Какого хуя тебе приспичило идти в душ в половину пятого утра?! — рявкнул он.

— Потому что потом, блять, поздно!

Клаус было открыл рот, чтобы сказать что-то в ответ, но в этот момент пират, спящий на соседней койке, в красках послал нас разбираться куда подальше. Я опасливо перевела взгляд на Клауса, который, сплюнув, свесил ноги с кровати и начал надевать берцы.

Оказавшись на улице, я широко зевнула и поежилась. Прошло уже два месяца с тех пор, как я прибыла сюда, и за это время я не занималась почти ничем. Все, что мне поручали делать – ходить вдоль какого-нибудь ангара с F1 наперевес. Ваас на захваты меня больше не брал, зато под ширевом не упускал случая меня позадирать, да так, чтобы вокруг было полно свидетелей. Я научилась даже не получать люлей за свои высказывания, хотя орал он в конце почти так же красочно и с чувством, как в нашу первую встречу. Но к этому я привыкла.

Взглянув наверх, я всмотрелась на утреннее небо. Легкий пастельный и розовый цвет заполнял небесное полотно, и это было, пожалуй, самым красивым явлением, что мне приходилось видеть.

Вот, что я люблю.

Из ангара вышел Клаус, дико сонный и чуть не спотыкающийся на ровном месте. Я спокойно смотрела на него, и когда наши взгляды пересеклись, он слегка скривился.

— Вали давай, — бросил он, садясь на табурет, который стоял около входа в душевую. — И быстрее.

— Окей, — сказала я и зашла внутрь.

Одна лишь холодная вода, грязный и побитый кафель, запах плесени. Отсюда хотелось убраться сразу, как только оказываешься на пороге. И я не была исключением, поэтому решила как всегда сделать все по-быстрому.

Скинув с себя одежду, я встала под душ и открыла кран. Ледяная вода окатила меня, и я поежилась с непривычки. Быстрее.

Но уже через пять минут я услышала какой-то шорох у входа.

— Клаус, сука, — громко проговорила я, запрокидывая голову над ледяной водой. — Съебись отсюда.

Никто не ответил, и мне стало уже не по себе. Я раскрыла глаза и обернулась.

Мгновения не прошло, и я дернулась, вжавшись в стену спиной.

Передо мной стоял не Клаус.

И Он смотрел в меня своими опьяненными глазами с огромными зрачками. Прямо в душу, глядя на каждый миллиметр моего тела, по которому все еще стекала ледяная вода.

Какое-то время никто не шевелился, но потом на его губах заиграла ухмылочка, и меня бросило в жар. Это задница.