— Да мне как-то похуй, — пожал плечами Ваас. — Это твоё задание, а не мое. Все, что тебе там нужно было, я тебе отдал. Видишь, какой я добрый сегодня? — последние слова он угрожающе прошипел Хьюзу. — Бери и уебывай, или не бери, но уебывай всё равно.

Бак молча и оценивающе глядел на него, и в ответ Монтенегро издал холодный смешок, который был заключением этого милого диалога. Ваас повернулся ко мне, желая посмотреть на меня и удовлетвориться выражением злости и обиды на моем лице, но ничего этого не было. Я молча смотрела на него, чуть сузив глаза, а затем ухмыльнулась.

«Трус», — подумала я про себя и с легкой улыбкой развернулась и направилась в ангар.

— Эй, сучка, а как же обнять папочку на прощание? — крикнул мне вдогонку Ваас. — Где же мой поцелуй на удачу? Эй, сука!

Я остановилась, развернулась и с непроницаемым выражением лица показала ему средний палец. По лагерю прошлись смешки, и я, молча развернувшись, направилась за своими вещами.

========== 11. «Наши глаза» ==========

Итак, Монтенегро сбагрил меня на попечение садисту, извращенцу, насильнику и психопату, что, в общем-то, тривиально, но радости не прибавляет. Что хуже, наркоман, совершенно не контролирующий своё поведение, или извращенец, насилующий всё живое при удобном случае? А хер знает, это и придется выяснить.

С этими мыслями я направлялась к внедорожнику Хьюза, который он бросил перед островком Вааса. Всё это время мы молча шли - он вперед, я за ним, и лично мне нарушать молчание не хотелось.

Но вот он хлопнул по капоту и обернулся ко мне, оценивающе глядя на меня, словно я была каким-то футуристичным экспонатом. А затем покачал головой.

— Ну и что мне делать с тобой, шейла? — спросил он, опираясь на капот одной рукой.

— Без малейшего понятия, — ответила я, слабо пожав плечами.

— Вопрос риторический, глупышка, — улыбаясь, сказал Бак. Затем он протянул ладонь, но я не спешила её пожимать, с недоверием глядя на него.

— Это невежливо, — он покачал головой, словно перед ним была не я, а его собственная дочь, которая капризничала и не хотела здороваться с воспитателем детского садика. — Когда люди знакомятся, они пожимают друг другу руки.

— В Тае никто не пожимает друг другу руки, — заметила я, приподняв подбородок.

— Серьезно? — улыбнувшись, заметил Бак, а затем оглянулся вокруг, приподняв руки. — Мы не в Тайланде.

— И не в Австралии уж точно, — сказала я, слегка улыбнувшись.

Улыбка Бака стала всё шире.

— А ты неплохо осведомлена, шейла, — сказал он, всё-таки опуская ладонь.

— Кто ж тебя не знает, Бамби Хьюз, — сказала я. — Только слепоглухонемой.

— А что ещё говорят обо мне на острове, м?

— Говорят, что ты садист. И долбишь пленников в жопы, потому что тебе это нравится. Ещё поговаривают, что ты зоофил, вот только верится в это слабо. Свинки на Руке расходятся удивительно быстро, а жрать её в собственном соку, наверное, не комильфо.

А потом я заткнулась и поняла, что и кому сказала. Это было так типично для меня.

Но Бак Хьюз ничего не говорил мне, лишь внимательно смотрел на меня со странной улыбкой.

— Дикарка, — с улыбкой констатировал он, отворачиваясь к капоту. — Поехали.

— Куда? — машинально спросила я, не сдвигаясь с места.

— Ко мне, — коротко сказал Бак. — Посидим и обсудим дела. Конечно, если пообещаешь вести себя, как подобает.

Домик Бака, стоящий на окраине Бэдтауна, не мог внушать доверия. Наверное, потому, что я знала, кто живет в этом доме, а может, сама аура пропиталась гнилью вместе с появлением этого человека.

Я не без волнения зашла в его дом, но осталась стоять на пороге, внимательно наблюдая за тем, как наемник кидает сумку на дряхлый пыльный диванчик, достает из ободранного холодильника две бутылки пива.

— Ну и что встала? — фыркнул он. — Падай.

Я молча села за стол напротив него.

— На, — сказал Бак, отправив по столу мне бутылку с пивом. Я перехватила её и отправила обратно только севшему напротив наемнику.

— Я ж угощаю, шейла, — усмехнулся он, сверкнув глазами. — Или ты мне не доверяешь?

— Я не пью, — сказала я, закинув ногу на ногу. — И не курю.

Но даже если бы и пила, черта с два приняла бы из его рук какое-либо угощение.

— Чертовка, — хмыкнул Бак, отпивая пива.

— Может, мы перейдем к делу? — предложила я, мельком оглядываясь вокруг.

— Ну, нет, мы же ещё не познакомились, — покачал головой мужчина, мелко засмеявшись. От его смеха внутри всё похолодело.

— Мэри Янг, — сухо ответила я. — Бамби Хьюз. Познакомились, теперь к делу.

Наемник расхохотался, хлопнув себя по ноге, а затем поставил бутылку на стол, отчего я, слегка вздрогнув, перевела взгляд на него.

— Ишь, какая бойкая, — хмыкнул он. — Кого ж ты, лапочка моя, пытаешься тут обмануть? Ты ж трясешься, как лемур.

Я бросила на него резкий взгляд, отчего он заулыбался, а потом покачал головой.

— Если ты боишься того, что я буду к тебе приставать, то знай, что тебя бы я точно не стал трахать, — как бы между прочим сказал Бак, словно прочел мои мысли.

Он стукнул бутылкой по деревянной столешнице и указал на меня пальцем.

— Нет никакого желания брать очередную дикарку, вот почему, — сказал он, хотя я его не спрашивала об этом. И всё же внимательно слушала.

— Боишься? — спросила я, хотя понимала, что это очень тупой вопрос.

— Не пори чуши, лапушка, — усмехаясь, сказал Бак. — На кой черт мне тебя бояться?

Я не понимала, что он хотел сказать мне своими словами, но всё же откинулась на спинку стула, закинув ногу на ногу.

— Я-то тебя не боюсь. И не понимаю, что мартышки нашли в тебе. Но твоя слава набирает обороты, — непринужденно заметил наемник. — Ракъят ненавидят тебя почти так же сильно, как и Хойта. Знаешь, как они называют тебя между собой?

Я пожала плечами.

— Давай, спроси меня, — нетерпеливо махнул рукой Хьюз.

— Ну и как же? — спросила я, стараясь придать своему виду как можно больше равнодушия.

— «Amotekun», — ответил он, внимательно наблюдая за моей реакцией. — В переводе с их языка значит «леопард».

Внутри меня что-то похолодело, когда я услышала это прозвище, и в голову снова всплыли воспоминания о том, как я истерично дырявила тушу большой кошки.

Не знаю, что отразилось на моём лице в тот момент, но Бак удовлетворенно усмехнулся. Я мысленно отругала себя за это.

— Ну, и почему леопард? — спросила я.

— А кто ж знает этих дикарей, — фыркнул наемник, покачивая бутылкой пива. — Может из-за твоего вульгарного ножичка. А может потому, что эта тварь одна из немногих после ранения приходит в ярость и не успокаивается до тех пор, пока не загрызает обидчика…

С этими словами он внимательно посмотрел на меня, расплываясь в медленной улыбке, от которой внутри всё похолодело.

— Что ты имеешь в виду?

— Кто знает, — посмеиваясь, проговорил Бак и залпом осушил бутылку с пивом. — Кто знает.

Я молча смотрела на него, расплываясь в собственных мыслях.

— Зачем ты мне всё это говоришь? — спросила я.

— Смеха ради, пупсик, — хмыкнул он. — Смеха ради.

И затем вновь засмеялся.

— Ладно, шейла, — он потер ладони, — к делу.

Если и есть место на острове грязнее Бэдтауна, то это явно те подобия свиных хлевов, которые можно было увидеть на аванпостах. Здесь было грязно настолько, что проходя по узеньким улочкам, я почесывала нос от тошнотворного запаха тухлятины и гнили. Свиньи здесь также имелись — открыв дверь в бар, я тут же почувствовала препятствие и поняла, что дверь вписалась прямиком в человека, лежащего на полу. Обойдя его, я направилась внутрь и подошла к стойке, заказывая пиво, которое я всё равно не собиралась пить.

Я легонько постукивала пальцем по деревянной столешнице барной стойки до тех пор, пока не наткнулась на тяжелый взгляд Боба - держателя помойного бара Бэдтауна. Я сощурилась, но продолжать всё же не стала, забрав свою бутылку пива и направившись к самому дальнему столику, сокрытому в тени. Забившись в самый угол, я поставила перед собой бутылку и натянула капюшон сильнее: удача, что на остров обрушился проливной дождь, и толстовка не была странным элементом одежды, который мне нужен был для скрытности.