«По моему ходатайству, — вспоминает академик B. П. Глушко, — на работу в наше ОКБ был направлен C. П. Королев. Он горячо взялся за руководство разработкой установки наших двигателей на боевых самолетах и проявил в этом деле блеск своего таланта. С 1942 по 1946 год С. П. Королев был заместителем главного конструктора двигателей по летным испытаниям. Еще в РНИИ нас связала преданность любимому делу и взаимная заинтересованность в сотрудничестве, так как под его руководством разрабатывались летательные аппараты, а под моим — двигатели для них».
Долгим был разговор двух старых товарищей, они вспоминали первую встречу в ГДЛ в Ленинграде, горячую работу в РНИИ. И наконец разговор коснулся самого заветного для Королева — ракетного самолета.
— Наконец-то у нас будет настоящий двигатель для ракетного перехватчика! — с удовлетворением воскликнул Сергей Павлович, когда узнал подробности о сконструированном Валентином Петровичем РД-1. Он поднялся из-за стола и возбужденно заходил по комнате: — Немедленно сажусь за расчеты.
— Для начала хорошо бы дать солидное обоснование необходимости и возможности постройки сверхскоростной новой машины, — заметил Глушко.
— Пожалуй, с этого и начнем…
И действительно, своему проекту перехватчика с РД-1 Сергей Павлович предпослал введение, в котором четко определил обстоятельства, диктующие своевременность и актуальность замысла. Он отметил: «Ознакомление с реактивными двигателями показало, что в ближайшее время вполне возможно и необходимо использование этих двигателей на самолетах. При обеспечении необходимых условий такие самолеты могут быть осуществлены в короткие сроки и с большим эффектом применены в войне против Германии».
Сергей Павлович высоко оценил двигатель РД-1 и высказал уверенность, что он поступит в декабре на испытания и в начале 1943 года будет окончательно доведен и весной установлен на самолет. «Одна камера этого двигателя, — прикидывал Королев, — дает тягу 300 килограммов, вариант с четырьмя камерами обеспечивает тягу 1200 килограммов». Это было как раз то, что нужно.
В обосновании своего замысла Сергей Павлович сослался на собственный опыт постройки ракетоплана, летавшего в 1940 году. Но тут же подчеркнул, что «эта машина весом в 700 килограммов, с тягой РД-1 50 килограммов была задумана как первый опыт и исключительно для экспериментальных целей».
Вспомнил Королев и проект двухместного ракетного перехватчика, предложенный им в 1937–1938 годах. Славной победой ракетного летания назвал он полеты на самолете БИ-1 конструкции В. Ф. Болховитинова. Вместе с тем Сергей Павлович отметил, что, поставив двигатель РД, у которого предусмотрен турбонасос для подачи компонентов, можно получить преимущества по сравнению с БИ. Дело в том, что на этом самолете подача компонентов обеспечивалась давлением сжатого воздуха, для чего на борт устанавливались громоздкие баллоны. У самолета Королева их не будет. Но самым принципиальным усовершенствованием было, конечно, увеличение тяги и времени работы двигателя.
Могли найтись люди, которые сказали бы: зачем строить новый самолет? Просто надо у БИ заменить двигатель на новый. И на этот вопрос Королев ответил без обиняков: все правильно, если на самолет БИ поставить двигатель ДР-1, то его летные данные еще более поднимутся. Однако это не позволит использовать все возможности нового двигателя. Придется так переделывать самолет, что это будет равноценно, по существу, созданию новой машины.
Королев опять встречался с военными специалистами, обсуждал с ними проект. В результате расчетов и обсуждений у него сложилось четкое представление о том, что сможет сделать во фронтовом небе РП. Его главное предназначение: борьба с авиацией противника в воздухе при обороне определенных пунктов — городов, укрепленных объектов и линий. Сергей Павлович снова вспомнил о зоне тактической внезапности, о которой он писал в 1938 году, и, оперируя конкретными цифрами, доказал, что РП сможет сократить эту зону. Резкое превосходство в летных качествах позволит ему догнать и уничтожить любой современный бомбардировщик, летящий с любой скоростью на сколь угодно большой высоте и попавший в зону его действия.
Сергей Павлович предполагал также, что его РП может быть использован для внезапной быстрой атаки наземных целей — танков, батарей, зенитных точек противника, переправ. Он доказывал, что значительная скороподъемность и скорость 1000 километров в час позволят летчику РП владеть инициативой в бою, внезапно и стремительно атаковать противника, совершать быстрый маневр для повторения удара.
Зная, что в военные годы страна испытывает трудности в материалах и производственной базе, Сергей Павлович предусматривал сделать крыло, фюзеляж и оперение из дерева и вообще обойтись без дефицитных металлов. Учитывая особенности РД-1 — отсутствие у него по сравнению с обычными авиамоторами коленчатого вала, кривошипно-шатунного механизма, поршневой группы и других частей, — Королев видел возможность упрощения технологии, отказа от специального станочного оборудования.
После предварительных расчетов определились основные черты ракетного перехватчика. Это будет, решил Королев, одноместный моноплан с низким расположением крыла. Шасси трехколесное, но более низкое, чем у обычных самолетов, так как воздушного винта не будет. Сергей Павлович сделал расчет на два полетных веса почти в две и в две с половиной тонны. Более тяжелый вариант имел размах крыла 7 метров и примерно такую же длину. Вес топлива на нем превышал тонну. В качестве топлива применялся тракторный керосин, окислителем была азотная кислота. Высотность двигателя, естественно, ничем не ограничивалась, так как окислитель перехватчик сможет «возить» с собой. Вооружение включало две пушки и пулемет, да еще предусматривалась подвеска реактивных снарядов — знаменитых PC.
В заключение С. П. Королев отмечал, что самолет РП является оригинальной конструкцией, не дублирующей конструкцию БИ инженера Болховитинова и других известных самолетов-истребителей. И автор выражал уверенность: малая трудоемкость и доступность в изготовлении РП позволят в короткие сроки наладить его выпуск для использования в идущей войне.
Пока предложение С. П. Королева рассматривалось, В. П. Глушко посоветовал поставить РД на боевой самолет. И тут ему помог главный конструктор завода, выпускавшего пикирующие бомбардировщики Пе-2 для фронта, Владимир Михайлович Мясищев.
Они встретились на аэродроме осенью 1942 года. Было уже прохладно, дул сильный ветер, солнце проглядывало лишь на мгновение и тут же пряталось в серо-пепельные облака.
Мясищев, высокий, в кожаном реглане, крупно шагал вдоль взлетной полосы и внимательно слушал рассказ о дерзких планах своего спутника — Королева. Сергей Павлович был в темном демисезонном пальто с поднятым от ветра воротником. Королев и Мясищев знакомы давно, они встречались в ЦАГИ и у Туполева. Оба окончили МВТУ, только Мясищев на три года раньше. Владимир Михайлович славился огромной работоспособностью, неиссякаемой страстью к поиску нового в самолетостроении. Еще студентом, в 1925 году, он разработал проект цельнометаллического истребителя, за который Туполев до окончания учебы принял его к себе, на работу, правда, на первых порах без получения зарплаты — свободной ставки не было.
Мясищев попал тогда в бригаду крыла, которую возглавлял будущий конструктор известного пикировщика Пе-2 В. М. Петляков. Очень много дала молодому инженеру работа с этим талантливейшим конструктором. А потом Мясищев возглавлял у Туполева бюро экспериментальных самолетов, выполнял самые сложные и рискованные задания.
В 1939 году Владимир Михайлович возглавил КБ по созданию дальнего скоростного бомбардировщика и к 1942 году построил отличный дальний самолет, названный ДВБ-102. На этом самолете со скоростью 600 километров в час, высотой 11,5 тысячи метров и дальностью 4000 километров, что для бомбардировщика было отменно, внедрялось много смелых новшеств. Мясищев впервые тогда применил герметические кабины для экипажа, схему с носовым колесом, дистанционное управление оружием. После успешных испытаний бюро Мясищева получило телеграмму Сталина с благодарностью за заботу об укреплении дальней авиации. Коллектив был удостоен правительственной премии. «Наконец-то, — думал Владимир Михайлович, — и наша машина пойдет на фронт, станет хорошим оружием летчиков». Есть ли большая радость для конструктора!
