— Ты куда? — Чимин, пытаясь перекричать до невозможности громкую музыку, удивлённо смотрел на удаляющуюся спину старшего. Кажется, никто бы и не заметил, что Мин ушёл, ведь сам Чимин был увлечённым разговором с Тэ, а Чонгук был вновь околдован красотой брата, поэтому до происходящего вокруг ему не было никакого дела.

Так и не получив никакого ответа, Пак вновь откидывается на спинку дивана. Он не понимал, почему старший весь день ходит хмурым, и в какой именно момент начала ломаться стена в их отношениях, выстроенная тем же старшим. Иногда он пытался разобраться, понять, что происходит в голове Мина, и какие на этот раз тараканы одержали там победу, но, понимая всю бесполезность этого занятия, он просто сдавался, оставляя всё так, как есть.

— Чимин-а, ты так и будешь сидеть и пялиться в одну точку? — низкий глубокий голос Тэхёна в самое ухо заставляет Чимина поёжиться от той толпы мурашек, что вмиг пробежалась по телу.

Глаза Кима пьяные-пьяные, кажется, сегодня он действительно напился в стельку. Хотя Пак уверен — его глаза такие же туманные, наполненные чем-то тайным, вязким и, возможно, личным.

— Ну, как хочешь, — так и не получив ответа, Ким поднялся с места, подмигивая рыжику и направляясь в толпу таких же пьяных людей.

Чимин лишь чуть улыбнулся, когда его друг наконец добрался до центра танцпола, начиная двигаться в такт музыки. Не то, чтобы он хорошо танцевал, но двигался он действительно красиво, используя свою гибкость и чаруя ею окружающих. Тэхёну было плевать, смотрят на него или нет, обсуждают ли, он просто наслаждался моментом.

— А ты так и будешь сидеть на поводке? — покрутив стакан в руке, Пак сделал глоток, вопросительно поднимая бровь и смотря на младшего. Кстати о младшем, Чимин вообще не понимал, как его пустили в этот чёртов клуб, ведь даже у него просили паспорт, дабы подтвердить возраст, а этот мелкий засранец как-то умудрился незаметно проскользнуть мимо охранников.

— Ты о чём, хён? — присев на подлокотник, Гук наконец отвёл взгляд от брата, смотря на собеседника.

— О Тэхёне, о ком же ещё? — поставив пустой стакан на столик, Чимин чуть улыбнулся. — Не думаю, что он сможет сам разобраться в своей каше мыслей. Ему нужен толчок, если Тэ действительно не понравится что-то, он сразу же остановит тебя. Уже скоро у тебя начнутся экзамены, поэтому у вас не так много времени в запасе. Действуй. Только не слишком напирай, иначе он сбежит.

Чонгук не из тех, кто нуждается в советах, касающихся личной жизни, он вообще редко их выслушивает, стараясь изначально дать понять человеку, что они ему не нужны. Но сейчас почему-то слушает, слушает и вникает. Чон сам прекрасно осознаёт, что остались считанные дни до экзаменов, а там не за горами уже и выпуск, поступление в университет и прочая, взрослая рутина жизни. Кажется, их отношения с Тэхёном так и застыли на мёртвой точке, с которой они никак не сойдут. Гук порой замечает какие-то изменения в поведении, взглядах и прикосновениях брата, но это происходит так быстро, мимолётно, что он не может понять, что это всё означает. Даже сейчас, когда Тэ о чём-то говорил с Чимином, Чонгук замечал, как он поглядывал в его сторону, то подмигивая, то внезапно спрашивая что-то.

Повинуясь своим желаниям, Чон неспешно поднялся с места и, чуть улыбнувшись рыжику, без сопротивления отдался сносящей волне людей, что уносила его в самый центр. Ему не составило особого труда найти Кима. Стоило только мельком пробежаться по толпе, как глаза сами нашли того, за кем он пришёл. Кажется, Чонгуку уже неоднократно говорили, чтобы он свалил и не мешал танцевать, но ему было плевать. Он, не двигаясь, даже забывал дышать, ведь Тэхён пленял своими движениями, малейшими взглядами, которые были направлены куда-то вдаль, сквозь всю эту суету и нескончаемое количество людей. Чон правда не понимал, как старшему удаётся выглядеть столь привлекательно в обычной, повседневной одежде. Мокрая, прилипшая ко лбу чёлка завораживала, а стекающая вдоль скул капля пота заставляет желать прикоснуться к ней. Что ,собственно, и делает Чонгук. То, как дёрнулся старший, вызывает лёгкую улыбку на губах, полностью выбивая из головы любые мысли. Сейчас есть только он и Тэхён, который, даже не посмотрев на младшего, делает несколько шагов назад, упираясь спиной в твёрдую грудь Чона.

Чонгук, положив руки на чужую талию, блаженно прикрывает глаза, вдыхая еле уловимый запах старшего. Плевать, что на них искоса глядят люди. Плевать, что они не попадают в такт музыки, слегка покачиваясь из стороны в сторону. У них своя музыка, написанная ими, играющая совсем тихо, не слышно, исходящая из сердец. Кажется, проходит целая вечность перед тем, как до их ушей наконец начинает доходить более-менее тихая, спокойная мелодия. Танцпол заметно беднеет, ведь многие не желают танцевать под медленную песню, отдавая предпочтение быстрой, резкой, грубой.

Тэхён изо всех сил пытается понять, какой из стаканов был лишним. В его глазах всё плывёт, двоится, тело окутывает приятная нега наслаждения. Собрав, кажется, последние силы, он разворачивается лицом к брату, пытаясь разглядеть огонёк в его глазах. Улыбка безумца, покоящаяся на его губах, даёт понять Чону, что старший перестал соображать ещё несколько часов назад. Это не первый раз, когда Тэ напивается, поэтому Гук уверен, что теперь ему придётся проследить за тем, чтобы он добрался до дома в целостности и сохранности.

Опустившиеся на плечи руки Кима слегка удивляют, заставляют мозг работать, пытаться предугадать его дальнейшие действия, но как бы Чон не пытался — всё тщетно. Секунда гляделок перерастает в минуту, та в ещё одну и так до бесконечности. Тэхён такой тёплый и родной, что не хочется отрываться ни на секунду. Поэтому Чонгук лишь притягивает его ближе, заставляя чуть приподняться на цыпочки и соприкоснуться лбами. Прикрыв глаза, парни утопают в образовавшемся безумии, сводящем с ума. Температура, кажется, переваливает за сотню, по телам обоих текут неприятные липкие капли пота, скрываясь где-то под одеждой. Одно дыхание на двоих лишает какой-либо возможности думать, здраво оценивать ситуацию. Хотя Тэхён уже давно ничего не соображает. Он сдаётся первым.

Приоткрыв глаза, он из-под опущенных ресниц наблюдает за умиротворённым лицом младшего, кожа которого выглядит до неприличия манящей, притягивающей. Повинуясь каждой своей прихоти, Ким перемещает ладони на лицо Чонгука, слегка поглаживая щёку пальцем. Удивлённый взгляд младшего вызывает на его губах улыбку и дикое желание увидеть дальнейшую реакцию.

— Милый-милый Чонгук-и, — прошептав, Тэхён улыбается шире, притягивая брата к себе и почти невесомо касаясь его губ своими.

Ким видит всю палитру эмоций Чона в его широко раскрытых глазах, и ему это нравится. Нравится вот так видеть настоящего Чонгука. Не торопясь, Тэхён ловко проводит языком по ровному ряду зубов и, чуть надавив на них, просит открыть рот. В старшем взрывается фейерверк чувств, заставляющий закрыть глаза и с большим напором впиваться в чужие губы. Это неправильно — всё это — но чертовски заманчиво. Именно поэтому сам Гук не выдерживает, перехватывая инициативу и опуская руки на поясницу старшего.

Неважно, что думают окружающие, что говорят и как смотрят. Неважно, что они не попадают в такт вновь сменившейся музыки и мешают танцевать другим. Им хорошо, внутри них зарождается своя новая мелодия, готовая в любой момент вырваться наружу и захватить всё вокруг. Но это позже. Сейчас им нужно дописать ноты.

***

Чимину в конец скучно. Хосок не отвечает на его сообщения и, судя по времени, либо читает, либо уже уснул, Чонгук занят Тэхёном, а Юнги так и не объявился. Чимин задумывался над тем, чтобы тоже пойти танцевать, но резко отбрасывал эту мысль, стоило предпринять попытку подняться — голова начинала неистово кружиться. Прошло уже много времени с того момента, как Пак выпивал такое количество алкоголя, поэтому его организм был довольно сильно потрясён. Быстро написав короткое сообщение Тэхёну о том, что он уходит, Чимин всё же поднялся с места, лавируя меж танцующих людей и медленно направляясь к выходу.