— Я знаю. Я и не собирался. Однако соблюдение правил гигиены еще никто не отменял. Да повернись ты! Как будто никогда меня голого не видела!
— Не видела!
Сильные руки взяли за плечи и развернули к себе. Ты зажмурилась, а Чон в ответ на твою реакцию расхохотался. Впервые ты услышала его смех. Этот звук настолько ошеломил, что ты распахнула глаза, удивленно глядя на главу клана. Будто хотела убедиться лично в том, что этот смех принадлежит именно ему. Чон стоял и обворожительно улыбался, сверкая белоснежными зубами. Лицо молодого человека изменилось почти до неузнаваемости, являя взору морщинки у глаз, этакие милейшие утиные лапки, сморщенный нос и ямочки на щеках. Это настолько очаровывало, что не расплыться в глупой умилительной улыбке в ответ, не растаять, как мороженое, было невозможно. Мастер, нахально дёрнув бровями, склонил голову набок и сделал шаг вперед. Спохватившись, ты вновь уставилась в потолок.
— Можешь расслабиться. Я в полотенце, — Чон помахал рукой перед носом. — И раз уж ты здесь, может поможешь мне кое с чем?
Тебя мгновенно бросило в жар от двусмысленности этого вопроса. Или это он только для тебя звучал так фривольно? Господи, что за пошлые мысли бродят в голове?
— Помочь… с чем? — медленно произнесла, устремляя на него свой взгляд, и сглотнула.
Чон, заметив, как ты напряглась, снова хмыкнул и игриво оттянул языком щеку изнутри. Глаза его лукаво смотрели на тебя:
— Голову мне надо помыть. Самому тяжело. Нагибаться больно. А ты что подумала?
— Ничего! — поспешно выпалила ты и вся пунцовая бросилась к тазику. Ну что за дура! Чёртовы эмоции выдают тебя с головой!
Взяв кусок мыла и развернувшись, увидела, что Чон выжидающе сидит на стуле, облокотившись затылком о край ванны. Туалетный брекет чуть не выскользнул из рук на пол от того, с какой силой ты его сжала.
— Я готов.
Ты промывала ему волосы, массируя скальп и пропуская черные влажные пряди между пальцев, а он блаженно прикрывал глаза и еле слышно постанывал. Это сводило с ума, лишало рассудка, кружило голову. Ты потела, краснела и никак не могла справиться с тем возбуждением, которое на тебя накатывало раз за разом. Еще и ноги его! Хоть и прикрытые для верности большим полотенцем, но… Вот обязательно их надо так широко разводить? Закончив с мытьем и ополаскиванием, ты, не дожидаясь, пока Чон поднимется, опрометью кинулась вон из ванной. От греха подальше! А то еще немного и ты сама бы на него накинулась. Уф!
Поздним-поздним вечером, всё еще взволнованная из-за того конфуза, случившегося накануне, тихонько прокралась в спальню. Настороженно глянула на Чона. Тот лежал на своей большой кровати с закрытыми глазами и, кажется, уже спал. Аккуратно вытянула с полки матрас и бесшумно расстелила его возле камина. С момента ранения вы поменялись с главой клана местами. Ты запрещала ему спать на жестком полу. Признаться, у самой каждый раз дико болела спина на утро и ты недоумевала, как Чон всё это время ночевал вот так.
Тайком глянув на спящего мужчину, подумала немного, потом, повернувшись спиной к нему, ловко стянула льняную рубашку через голову, оставшись в одной только тоненькой майке на бретельках. Ты собралась переодеться в хлопковую рубашку для сна, но не успела ее даже развернуть.
— Риа… — услышала тихий голос. Пискнув от испуга, прижала одежду к груди и затравленно обернулась. Чон смотрел на тебя и даже с нескольких шагов было заметно, как почернели его глаза. — Подойди сюда.
— З-зачем? — сердце колошматило о грудную клетку с такой силой, что от его ударов закладывало уши.
— Мм… Плечо… — простонал Чон, стиснув зубы и хватаясь за рану. Ты тут же подскочила с места, всполошившись, совершенно забыв о рубашке, которую так и не успела надеть на себя.
— Что такое? Болит? Дай посмотрю! — встревоженно наклонилась к нему. А Чон вдруг обхватил руками за талию и повалил на кровать, прижав собою. Ты вскрикнула от неожиданности и попыталась снова подняться на ноги, но глава клана только крепче обнял тебя, не пуская.
— Попалась…
— Чон, ты бессовестный… Отпусти меня, — чувствуя, как нарастает трепет, собрала все свои последние остатки разума, стараясь не глядеть на эти плечи, шею, грудь.
— Останься со мной, Риа, — вдруг мягко попросил он. И ты поняла, что пропала. Окончательно и бесповоротно.
Чон смотрел на девушку, которую держал в своих объятьях, и не мог наглядеться. Она такая хрупкая, тоненькая, словно хрустальная. Молодой человек уже давно всё понял. Еще с того момента, как вытянув её с морозной улицы, ушел на ночной промысел. Именно тогда он осознал, что за эти семь дней втрескался в нее по уши. Что не может без Лии, она нужна ему как воздух. Всё то время, что она делала ему перевязки, он умирал от прикосновений её пальцев. Даже боль казалась сладкой и долгожданной в эти моменты. А тот случай в ванной чуть не довел его до греха. Хорошо, что она успела сбежать. Глава клана пылал. Пылал любовью к ней. Так сильно, что это лишало его последних остатков рассудка. Все стены внутри рассыпались, крошились, трескались, обнажая горячее, живое сердце.
— Останься со мной, Риа, — он не просил, он умолял. Умолял, потому что больше не мог сдерживать бушующий глубоко ураган. И доктор, замерев от этих слов, перестала упираться ладонями в его грудную клетку, смягчилась и обмякла.
Чон тонул в её светлых глазах цвета моря, добровольно захлёбываясь. Сердце стучало ударами гонга в груди, разгоняя по венам не кровь, — высоковольтные электрические разряды. Он взглянул на её приоткрывшиеся губы и почувствовал, как пробуждается огненное желание, словно голодный гигантский зверь из спячки. Медленно наклоняясь к девушке, увидел, как та в готовности прикрыла глаза. Это молчаливое согласие окончательно сорвало ему крышу и Чон пылко прильнул к манящим его губам в жарком чувственном поцелуе.
Кипучая лава разлилась по венам от её аромата. Нервы в комок завязались. Он пробовал Лию на вкус, неистово лаская её, вбирая в себя мягкие теплые губы, прикусывая их зубами, обводя языком. Вовлекая в кипящий водоворот, делясь горячим воздухом. Девушка тоненько постанывала, пытаясь вернуть контроль над своим сбившимся дыханием. Её тонкие пальцы поднялись к шее и зарылись в его волосы. Прижавшись к доктору всем телом, Чон чувствовал бешеное биение её сердца, словно оно вырваться из клетки хочет. Он провел ладонью по талии и мягко коснулся груди. Тонкая сорочка не скрывала торчащие в возбуждении соски девушки. Мастер обвел большим пальцем выступающую горошинку, вызывая сумасшедшие мурашки, заставляя зябко ёжиться. Вытянув майку из-под штанов, нырнул под нее, касаясь распаленного, пылающего девичьего тела. Скользнув горячим языком внутрь, потонул в обволакивающем тепле. Нырнул с головой в пучину жгучую. Лиа в ответ неуверенно коснулась его своим языком, но через минуту уже вовсю сражалась за право хозяйничать во рту Мастера.
Накрыв рукой мягкую податливую плоть, Чон ощутил нарастающую сладостную пульсацию в паху и бессознательно качнул бедрами, скользя ими по телу доктора. Девушка задохнулась, осознав размер его желания. Она, обхватив лицо ладонями, отодвинула его от себя и заглянула в глаза. Губы ее опухли и покраснели. Глаза призывно блестели при слабом свете камина. Грудь высоко вздымалась, и Чона обдавало её горячим дыханием:
— Я не могу… больше… — глава клана замер, боясь услышать продолжение. — Пожалуйста, Чон… — в синих очах мольба плещется. — Сделай уже что-нибудь… А то я умру… — Лиа выгнула в истоме спину, прижимаясь своим лоном к его паху. От такого манёвра член болезненно дёрнулся, теснота кожаных штанов теперь причиняла откровенное мучение. Глава клана прижался щекой к плечу девушки и с рычанием выдохнул. Внутренний зверь с поводка сорвался, цепь защитную снес. Он стянул рывком с нее сорочку, не обращая внимание на кольнувшую боль в плече, и, смяв пальцами грудь, втянул сосок в рот. Лиа громко вскрикнула и Чон простонал в голос от того, как отозвался его детородный орган на этот звук. Он схватился за пряжку и рванул ремень с петель, пытаясь освободиться от гнёта. Несколько секунд боролся с одеждой, пока не почувствовал на своих руках холодные пальцы. Вдвоем с Лией они одолели плотно прилегающие к бёдрам штаны. Освобожденный орган встал торчком и доктор завороженно уставилась на него. А потом протянула руку и коснулась головки. Чон с рыком перехватил запястье. Тяжело дыша, он поднял на нее затуманенный взгляд черных глаз и покачал головой, прохрипев:
