— А мы сможем стать… Друзьями, например? — стараясь не выдать заинтересованности, будто между прочим спросила я.

Тихо кашлянув в кулак, Егор потер свои короткие волосы и, как-то нервно облизнув губы, осторожно начал:

— Понимаете, Дзио, я…

— Ты не хочешь, — хмыкнула я, скрестив руки на груди, — прекрасно. И о чем я думала, вообще?

О чем я думала, произнося это вслух? Ну какая же я тупица!

— Нет, Дзио, я бы не против, правда, с вами очень интересно! — торопливо заговорил он. — Просто в организации, к которой я отношусь, очень жесткий кодекс, регламентирующий все аспекты работы, понимаете? Мне запрещено заводить какие бы то ни было отношения с объектом охраны, потому что иначе я буду отвлекаться и плохо работать, — нахмурившись, я прикусила губу. Правда так, или ему просто не хочется больше со мной возиться? — но кодекс не мешает нам хорошо общаться, пока мы сами не произнесем слово “дружба” применимо к нашим отношениям, — задорно улыбнувшись и подмигнув, Егор протянул мне бутерброд.

Странно, я не видела его таким… Веселым. Но он не против со мной дружить, вдруг так резко изменил отношение свое к моему дару, даже не знаю, что и думать…

— И… Ты даже не будешь меня бояться? — уточнила я, решив все же принять такую резкую перемену.

Приняв бутерброд с сыром и чем-то красно-розовым в белую крапинку, я села обратно.

— Я уже ведь говорил, что не боюсь боли, — пожал плечами мужчина, — и, если мы договоримся, что вы не будете специально смотреть мои воспоминания, все будет хорошо. Со спонтанными вашими проникновениями, я так понимаю, мне придется смириться, ну или просто не трогать вас, когда вы на эмоциях, я прав?

— Прав, — пробормотала я.

Какой-то он сегодня… Не Егор. Как будто притворяется. Не понимаю, что не так. Где его хмурость и нахальство? Да, так с ним гораздо приятнее общаться, но… Странно.

— А вот это красное на бутерброде — это колбаса, — сообщил он, наливая в стаканы такой же, как вчера, кофе, — из мяса делается со специями.

— Так много мяса едите… — задумчиво разглядывая бутерброд, я думала только о странной метаморфозе телохранителя. Будто за ночь заменили совершенно иначе воспитанным клоном. — Но, пожалуй, подробности вашей пищевой промышленности я знать не хочу.

— Наверное, так будет лучше, — усмехнулся Егор, откусил почти половину своего бутерброда, — сегодня Константин предлагал нам с вами прогуляться, чтобы вы посмотрели на наше общество поближе. У вас есть на это настроение?

— Да, почему бы и нет, — ответила я.

Колбаса на вкус оказалась солоноватой и сразу покрыла язык ощущением жирности. Меня передернуло, и я вернула бутерброд на белую круглую подставку. Нехорошо отказываться от еды, тем более настоящей, это расточительно, я понимаю, но эта отвратительная жирность…

— Не понравилась колбаса? — поинтересовался мужчина, протягивая мне сосуд, похожий на белую подставку, но с углублением в середине. — Осторожно, тарелка горячая. Лучше садитесь у столика.

Так, ясно, эта подставка называется тарелка. Несколько стесняясь новой версии Егора, я все же села рядом с ним. Каша, да? Каша оказалась сладкой, мягкой на вкус, и я очень быстро, буквально после половины изначальной порции, почувствовала себя сытой.

Мне, определенно, нравился такой Егор. Пусть он и вызывал определенные подозрения, но зато не ворчал и не бухтел на меня, чем не повод для радости.

После быстрых манипуляций с иглой телохранитель отвез меня туда же, где мы брали одежду, но теперь там было все освещено, ходило много людей.

Подвижная лестница на второй уровень меня порадовала. Хоть какие-то представления о комфорте в этом мире начали развиваться. Правда, когда пришла пора сходить с движущегося полотна, я не рассчитала длину шага и споткнулась. Даже испугаться не успела — Егор ухватил меня за локоть и удержал в вертикальном положении, хотя я вряд ли бы упала.

— Вы в порядке? — оттащив меня в сторону, чтобы не мешать остальным пройти, он чуть наклонился, заглядывая мне в лицо.

— Да, просто споткнулась, — мой взгляд упал на молодых парня и девушку, идущих за ручку и болтающих о чем-то, — а почему эти двое за руки держатся?

— Ну, — оглянувшись на них, мужчина так и не отпустил мою руку, — потому что они вместе, наверное. Как пара.

Это такой способ показать временную связь? Что за странный мир, все выставляют на показ…

— То есть, мы с тобой сейчас похожи на пару? — усмехнулась я.

— Нет, вряд ли, — в тон ответил он, но все же руку убрал. И только в этот момент я осознала, какой она была теплой, шершавой, как крепко его пальцы сжимали мое предплечье. Тактильный голод тут же дал о себе знать, мне до зуда в кончиках пальцев захотелось прикоснуться к чужой коже, но я одернула себя ради норм приличия, — а как у вас вообще семьи формируются?

— Семья — это архаичный институт, — рассмеялась я, пока мы неторопливо шли вдоль полных одежды магазинов, — человек изначально существо полигамное, нет смысла загонять его в рамки отношений с одним партнером, — Егор смотрел на меня заинтересованно-осуждающим взглядом, так похожим на тот, что я видела раньше, до его изменений в, кажется, лучшую сторону, — люди находятся в отношениях ровно столько, сколько хотят этого.

— А как тогда детей воспитывать? — все же с любопытством спросил он, приглашающим жестом отправив меня на движущуюся лестницу на третий уровень.

— Так говоришь, будто это должны делать родители, — фыркнула я, придерживаясь за поручень для устойчивости, — у женщин после наступления полового созревания…

— Так, так, погодите, да и потише, хорошо? — попросил мужчина, снова хватая меня за локоть и утягивая к столу. — Вы еще не проголодались?

— Ну, если только немного, — пожав плечами, я села на галантно отодвинутый для меня стул.

— Пожалуйста, никуда не уходите, ладно? — чуть наклонившись ко мне, он оперся своей огромной ладонью на столешницу. — Я сейчас вернусь.

Вздохнув, я сплела пальцы в замок и пристроила на них подбородок. Вокруг было множество столов, за большинством сидели люди и что-то ели, кое-где бегали дети. Значит, у них все еще есть семьи… Такая глупость. Зачем?

Разглядывая всех людей по очереди, я встретилась взглядом с парнем. Он улыбнулся мне, помахал рукой. Странный. Но я все же решила проявить дружелюбие и улыбнулась в ответ, сразу же отводя взгляд. Совершенно незнакомый мне человек ведет себя так, будто знает меня.

— Можете продолжать рассказывать, — разрешил Егор, поставив на стол два высоких прозрачных стакана с чем-то белым внутри.

— Мне какой-то парень улыбнулся, — сразу решила прояснить для себя ситуацию я, — зачем?

— Наверное, вы ему понравились, — пожал плечами севший напротив мужчина, — внешне, понимаете?

— Да, — опустив взгляд на стакан, я маленькой пластиковой трубочкой помешала белую густую пену, — так вот, у женщин после достижения полового созревания все жизнеспособные яйцеклетки удаляются, мужские сперматозоиды берутся несколько раз в течение пятнадцати лет, — подперев подбородок рукой, Егор через трубочку втянул в рот пену из своего стакана, — на основе анализа генома находятся наиболее удачные сочетания, плод выращивается в искусственной матке. Воспитанием ребенка занимаются специально обученные люди, формирование личности — работа тонкая, ее ведь нельзя доверять всем подряд.

— Ну да, из этого может получиться не самое лучшее, — пробормотал немного погрустневший мужчина, но тут же чуть тряхнул головой и улыбнулся: — то есть, у вас уже дети есть?

— Двое, — гордо кивнула я. У многих и за всю жизнь столько не бывает, а у меня всего за пять лет они появились, — а у тебя?

— Эм… — кашлянув в кулак, он отвел взгляд. — Я практически уверен, что нет, — белая пена оказалась сладкой с явным молочным привкусом. Вкусно, — вы когда-нибудь своих детей видели?

— Нет, — я приподняла брови, — зачем мне это? Своих родителей почти никто не знает, в этом нет нужды.

— Жутковато, — повел плечами телохранитель, — но, быть может, если вырасти в таких условиях, то и нормально. Вам нравится? — он кивком указал на мой стакан.