— Итак! — воскликнул Поттер, желая обратить на себя всеобщее внимание. Но взгляды и без того были прикованы лишь к нему одному, единственное — стало гораздо тише. — Сегодня пока мы разбирали чемоданы и переваривали ужин, Тот-Кого-Нельзя-Называть напал на Аврорат. И потерпел оглушительное поражение, — Джеймс серьёзно оглядел присутствующих, а Сириус неприятно ухмыльнулся, смотря куда-то внутрь себя мрачным взглядом. Друг словно ждал чего-то неприятного. Люпин напрягся. Он поглядывал в сторону старого друга, пытаясь понять: видел ли тот, как и он, усмешки львов? Слышал ли, как туман скребётся в окно? Или как стены хрустят под гнётом ветра? Мог ли Сириус, иной раз кажущейся и сам чужим в их алой гостиной, разгадать его страхи? Люпин тряхнул головой. Нет. Конечно, нет. Он разочарованно поджал губы, понимая, что если угрюмости Блэка и была разгадка, то искать её стоило лишь в словах Джеймса.

— Мы, конечно, выпьем сегодня и даже повеселимся… — всё ещё бодро вёл свою речь Поттер. — Но это не главная причина того ради, чего мы здесь собрались.

— Война продолжается, — подхватил вдруг мрачно Блэк, и его голос заставил вздрогнуть присутствующих. — Здесь в основном старшекурсники, совершеннолетние, которые вполне могут и сами распоряжаться своей жизнью… Всем известно, что такое Орден Феникса? — внезапно спросил гриффиндорец, заставив тишину наполниться тихими шёпотками.

Люпин поджал губы, с непониманием взглянув на Сириуса. Тот явно заметил его тяжёлый взгляд — казалось, именно его он ждал уже давно — на одно мгновение их глаза даже встретились, но Блэк постарался быстрее прервать этот контакт.

— Мы знаем, что такое Орден Феникса, — ответила Марлин Маккинон, разместившаяся на тумбочке Питера. — Кто об этом сегодня не знает?

— Это же… — вдруг задумчиво протянул один из тех самых когтевранцев, разместившихся на подоконнике, — это же в нём состоит Аластор Грюм, верно?

— Да, — произнёс Джеймс. — Но мы сейчас не о нём. А о вас. Дамблдор велел мне собрать тех, на кого он обратил своё внимание и поговорить с ними.

— В каком это смысле — обратил внимание? — воскликнул кто-то.

— В прямом, — произнёс Блэк.

— Можете считать, что вы были приглашены в Орден, — важно произнёс Питер, и Люпин таки не смог сдержать себя и тяжело, почти со стоном вздохнул. Он думал, что был единственным, кто ничего не понимал. А Хвост оказывается, уже давно был в курсе всего и даже больше — он с радостью принимал участие в этом хаосе.

Обида комом застряло в горле. Ему одному не рассказали! Тянули до последнего! Ремус подозревал, что он бы так и остался среди непосвящённых, если б только у друзей был хоть шанс скрывать всё это до самого последнего момента, а, возможно, это он и был — тот самый момент, когда тянуть было уже бессмысленно. Люпин ощутил, как между ним и друзьями разверзлась пропасть. Джеймс, Сириус и Питер — были на одной стороне, а Люпин… он был на той же — разве могло быть иначе? — однако он висел над бездной и из последних сил хватался за острые камни, раня руки и не сводя глаз с товарищей. Что он пытался увидеть в их лицах? Ответ на этот вопрос, мог разрешить гораздо больше дилемм, чем казалось.

— Лунатик… чёрт тебя раздери… — тихо шепнул Блэк, ощутив, как тело рядом с ним напряглось от негодования, и он протянул к нему руку.

— А вы сами уже получается в Ордене? — спросил Люпин, раздражённо дёрнув плечом и отталкивая Сириуса, прежде чем тот вообще успел его коснуться. — Дамблдор принял вас в него?

Друзья странно на него посмотрели.

— И тебя тоже, Рем! — ответил Джеймс, внимательно разглядывая его лицо.

— Куда мы без тебя? — хмыкнул Питер, поджав губы.

— Не помню, чтобы я давал своё согласие… — Ремус медленно закипал, обида и беспокойство всё больше проступали на его лице, словно чернильная клякса на пергаменте. Эти два чувства смешивались и расползались по телу, наполняя его силой, за которую позже грозила большая расплата, но его плечо всё же обхватили чужие пальцы, силой пытаясь привести в чувство. Ремус вспомнил, что он вовсе не хотел сейчас ссориться. Он растерянно взглянул на Блэка, но юноше действительно было просто интересно, как… как же так вышло?

— Почему никто не рассказал мне? — спросил Ремус, не понимая и сам, от кого именно он требовал ответа, и являлась ли его фраза вообще вопросом, а не пустым возмущением, с которыми люди обычно обращаются к вселенной, Мерлину и Моргане, а иногда и к Богам — к одному из них. Но ответил Ремусу, конечно, Джеймс. У парня хорошо получилось говорить за любого из вышеперечисленных.

— Рем, мы ждали удобного момента и он настал. Сегодня такой вечер! — парень пытался манипулировать победой, верно пытаясь быть похожим на Дамблдора. И это глупое подражание действовало. Люпин вспомнил, что вокруг было с десяток чужих людей и он не хотел ссориться на их любопытных глазах, а потом стать объектом сплетен. Но ярость кипела внутри, и гриффиндорец даже не пытался с ней бороться. Он лишь прикрыл дверь, ведущую в его обиженное сердце, оставив небольшую щель, на секунду подумав о том, что если он будет по чуть-чуть выпускать своё негодование, то ничего слишком ужасного не произойдёт.

Ближе всех к Люпину сидел Сириус, он был прямо под боком, его плечо грело Ремуса, и именно ему грозило стать тем, на ком Люпин был готов оторваться. Но тот даже не сделал и малейшей попытки отстраниться. Лицо его выражало смертельную усталость, но он всё ещё был рядом. Он просто обреченно закатил глаза, готовый принять от товарища любую тираду. Это лишь больше злило Люпина. Блэк невероятно редко с такой покорностью был готов выслушивать чьи-либо нравоучения. Причина же таких глобальных перемен, по мнению Ремуса, была проста — они понимали — все они! — что у него был реальный повод негодовать.

— Ремус, — чётко произнёс Джеймс, привлекая внимания Люпина на себя, — ты ничего нам не должен и никому ничем не обязан.

Люпина скрутило изнутри. Он был обязан. Он был должен им всем. За все эти годы, за поддержку, за принятие, за веселые вечера и даже мелкие ссоры!

— Это касается и остальных, — громко объявил Джеймс тем временем. — Никто не обязан пользоваться приглашением, но, — гриффиндорец сделал паузу, довольно улыбнулся и воскликнул: — каким бы не было ваше решение, все мы, — выделил Поттер, посмотрев на поникшего и растерявшего пыл товарища, — сегодня напьёмся! Эй! Питер! — бодро позвал друга парень. — Давай, трансфигурируй-ка всем по стакану! — Хвост вздрогнул, расслабился, поняв, что ссора откладывается на неопределённый срок, и никто не лишит его веселья, а затем засуетился, оглядываясь по сторонам и пытаясь решить из чего можно было создать посуду.

Всё вновь засуетилось, завертелось. Они словно и не собирались в пух и прах разругаться. Прежде Люпин был бы искренне благодарен Джеймсу за то, что тот столь легко согнал напряжение с присутствующих и не позволил им поссориться прямо на месте, если бы, конечно, он не был так зол на него в это самое мгновение.

Прошло чуть больше часа, но Ремус больше не мог находиться в душной, пропахшей виски спальне под напряжённым охмелевшим взглядом Блэка под боком. Он незаметно вышел из комнаты и направился в гостиную и словно попал в другой мир. Там было необычайно тихо. Только в шахматы играло два младшекурсника, а у камина прямо на ковре расположилась небольшая компания девочек. Те читали какую-то маггловскую книжку и время от времени довольно попискивали. А ещё на диване сидела Лили. Она залезла на него с ногами и первая заметила Ремуса.

— Я почему-то так и подумала, увидев эту ораву, что скоро встречу тебя здесь, — произнесла девушка, понимающе улыбнувшись, хлопнув ладошкой по бархату обивки, приглашая Ремуса присесть. Того долго упрашивать не пришлось. Люпин в ту же секунду обессиленно рухнул рядом. Он был рад, что подруга ещё не легла спать и, может быть, даже ждала его.

— Я удивлён, что тебя там не было, — тихо отозвался парень, глядя себе под ноги.

— Джеймс уже всё рассказал про нас, да? — мягко поинтересовалась Лили, заставив Люпина недоумённо свести на переносице брови, затем парень улыбнулся и хитро произнёс: