- Я человек, я хочу задать тебе три вопроса. Больше мне от тебя ничего не надо. - И вся напряглась в ожидании. Сфера некоторое время, похоже, перерабатывала информацию, потом сообщила:

- Человек? За всю историю моего существования меня вопрошал только один человек. Но она была интересным собеседником, поэтому я разрешаю тебе задать свои три вопроса. Задавай, я постараюсь на них ответить.

- Хорошо, - Приободрилась Грация и поплотнее ухватила шар. - вот мои вопросы: Как попасть в мир Вольфиид и вернуть в наш мир мою сестру и Лину Инверс? Что происходит с Луной Инверс, и как это обратить вспять? Кто такой Сарис, и чего от него ждать?

Вместо ответа в её голове раздался какой-то гулкий звук. Магичка не сразу сообразила, что это сфера смеётся таким странным смехом. Опасаясь злить существо, от которого в её жизни зависело слишком многое, Грация терпеливо переждала внезапный взрыв неоправданной весёлости.

- Странные вы существа, люди, - Отсмеявшись, сообщила сфера, - обещаете задать три вопроса, а задаёте сразу шесть. Наверное, это происходит оттого, что вы слишком мало и слишком быстро живёте... Я отвечу на все твои вопросы, человек. Слушай и запоминай.

Грация сосредоточилась, впервые в жизни искренне жалея, что у неё под рукой нет писаря, чтобы записать всё, сказанное сферой.

Это началось неделю назад. Ксенос вдруг "по секрету" сообщил Лиане, что знает где найти торговца, который знает, где найти сокровища. Лиана тут же вцепилась в него, словно клещ и не отпускала, пока не выпытала всю информацию.

В результате, в наших странствиях наметился короткий перерыв.

Помню, я сидел на стволе поваленного дерева и думал о том, как ненавижу небо.

-Под этом красным покрывалом даже морской пляж выглядит, словно испачканный в крови... Не-на-ви-жу! И завидую ребятам: Фимия и Лиана удобно устроились загорать под таким нынче редким солнцем. Гейб, которого совсем не беспокоит, что море всем своим видом напоминает кровь (или он видит кетчуп?), а рыбы делают смертельно опасной любую попытку окунуться, весело плещется вдали от берега. Я скосил глаза в сторону - Амалия сидит над нашими рюкзаками и собирает обед. Помнится, тогда я поймал себя на мысли, что по-хорошему завидую ей. Ведь девочка, родившаяся принцессой, потеряла всю свою семью во время Рокового мятежа и вынуждена скитаться. Но она нашла в себе силы жить дальше и выглядит вполне довольной своей нынешней жизнью. Я отогнал от себя непрошеные мысли - Амалия не нуждается в моей жалости - и огляделся. Нежиться на пляже с Лианой и Фимией мне бесполезно - каменная кожа не загорает, устраивать смертельно опасные заплывы с рыбами наперегонки может только Гейб, я бы с удовольствием устроился в тенёчке попить чаю, но тень нагло оккупировал Ксенос со своим кофе. Поэтому я присоединился к Амалии.

На этом пляже мы торчали уже третий день подряд, потому что именно здесь по словам Ксеноса можно было встретить того торговца и купить у него карту сокровищ. Поверить в то, что карта может быть подлинной, мог только Гейб. Или Лиана! Иногда, если дело касается денег, они становятся удивительно похожи.

Поэтому мы наслаждались выдавшейся минуткой незапланированного отдыха. Наконец, вдали показалась чья-то фигура. Заметив это, Лиана хищно усмехнулась, не переменив, впрочем, позы, Гейб вернулся на берег и удобно развалился на пляже рябом со своим оружием. Ксенос допил, наконец, свой кофе и перебрался из тени поближе к Фимии, устроившись между нею и потенциальной опасностью. Даркстар знает что, Ксенос даже ночь проводит в её комнате, так её опекает. Впрочем, это его мазочье дело.

Рассматривая ребят, только в последнюю очередь замечаю, что сам неосознанно стараюсь держаться между торговцем и Амалией. Ну, не внушает этот мошенник доверия!

Наконец-то, мы его дождались! Торгуется Лиана - от неё ещё ни один торговец так просто не уходил. В конце концов сдаётся и этот.

На свет извлекается пресловутая карта. Увидев её, я едва удержался от презрительной гримасы. Всё, как всегда: огненная пустыня, гиблый лес, запретный город. Хоть бы названия новые придумали, что ли! Про себя я твёрдо тогда решил, что это очередная фальшивка. Но, зная Лиану, приготовился к тому, что она эту гадость обязательно купит, и мы будем, как идиоты, где-то шляться, пока Лиана, наконец, не признает свою ошибку. И что я делаю в этой компании? Впрочем, знаю что. Иногда Лиане (и нам с ней заодно) удаётся найти нечто действительно стоящее. Но чаще это какая-то чушь вроде того манускрипта с дряными стишками, который Ксенос до сих пор таскает с собой.

Но тот день был поистине замечательным! Лиана отказалась от покупки, извинилась и махнула нам собираться. Вначале я решил, что это трюк, предназначенный сбить цену, но торговец ушёл, а мы.. действительно стали собираться.

- Лиана! - Окликнул я магичку, - что ты задумала?

- Ничего, Зергадиус! - Радостно сообщила она, уминая в рюкзак Гейба половину своего багажа, - просто не вижу смысла это покупать, Фимия запомнила карту!

Судя по тому, как при этих словах жрица стала медленно оседать на песок, если она что и смогла запомнить, то уже забыла напрочь. Я испытал непреодолимое желание отправиться вслед за ней. Шоу обещало стать совсем незабываемым: мы не знали куда идти, как идти и зачем. Но при этом всё равно шли. Да-а, не было бы с ними Амалии, я бы давно всё бросил и ушёл бы путешествовать один. Но бросить с Лианой бедную девочку не позволяла совесть.

- Не переживайте, господин Зергадиус, - вкрался в мои уши до боли знакомый голос - я запомнил карту и с удовольствием проведу вас туда.

- Вот видишь, Зерг! Зря беспокоишься. Мы отправляемся за сокровищами! - Лиана трясёт и вскидывает вверх мою руку, остальные подхватывают её призыв одобрительными криками. Приходится и мне поддержать. Иногда мне кажется, что им всё равно куда идти, лишь бы быть всем вместе, да и я, пожалуй, с ними согласен в этом.

До пустыни, носящей гордое имя Огненной, мы дошли только на третий день. Судя по встретившей нас обжигающей жаре, она действительно огненная. В этом Ксенос нас не обманул. Нам нужно было пройти краем пустыни, не углубляясь. Там появится Гиблый лес. Хотя у нас все леса гиблые, какой ни возьми. Хорошо, что путь через пустыню у нас занял всего несколько дней, а то там было жарко, как на сковородке под красной крышкой. Я ещё никогда не ненавидел небо так, как в эти несколько дней! Небо не должно быть красным, оно должно быть голубым, и точка! Как мне приснилось во сне, как...как вон те полоски промеж облаков возле самого горизонта.

Едва выйдя из пустыни, мы наткнулись на небольшое озерцо и бросились к нему со всех ног. Мы радовались, как дети, что наконец-то напьёмся вдоволь. Вода во флягах закончилась ещё день назад, и мы шли насухую.

В дне пути от них, в глубине чёрно-рыжего Гиблого леса темнели и терялись очертания Запретного города, в котором, по местным легендам уже несколько столетий на своих сокровищах спал древний Демон Пустыни. Бойцы шли прямиком к его могиле.

- Девочки, взгляните сюда, здесь нет стены. - Луна, отвлёкшись от своих мыслей, вскинула голову.

Место, на которое указывал их с Грацией спутник, представляло собою точно такую же стену, как и та, что была расположена вокруг него. И стена эта была одной из самых неприятных вещей из тех, что когда-либо доводилось видеть Луне. Когда вокруг их пути в Лабиринте начали формироваться границы, Луна догадалась, что создатели Лабиринта всё-таки позаботились о непрошеных гостях. Стены подробно рассказывали о тех моментах в жизни Луны, когда та была готова буквально растерзать сестру. Эти экскурсы в прошлое перемежались только такими же сценами из жизни Грации.

Луна знала, что была далеко не идеальной сестрой: сперва она ревновала Лину к родителям,а потом заподозрила, что сестра является очередным воплощением самого Шабронигдо - Короля Мазоку. На это, как ей казалось указывали все признаки: сестра была талантлива не по годам, слишком сообразительна, и ей слишком легко давались сложные, энергоёмкие заклинания. Для Рыцаря Цефеида сама мысль о таком родстве была равносильна Пришествию Даркстара, и Луна признавала, что это испытание она не выдержала. Она почти ненавидела сестру. Почти. Потому, что ненавидеть её, стремящуюся изо всех сил заслужить одобрение своей старшей сестренки, подражающую ей во всём, было невозможно. И тогда, разрываясь между любовью к сестре и ненавистью к тому, чьим воплощением она, возможно, была, Луна решила сама учить Лину, чтобы ростки Света в её душе подольше сопротивлялись силе Шабронигдо, и сестра как можно дольше оставалась человеком. Для этого Луне иногда приходилось быть слишком строгой к сестре, но это того стоило. Лина выросла с очень чёткими и твёрдыми представлениями о добре и зле и не раз доказала это, сражаясь с порождениями Шабронигдо во всём мире. Луна втайне гордилась своей младшей сестрёнкой даже больше, чем собственными достижениями. В день, когда Кселлос сообщил, что Лину убили, стал самым чёрным днём в жизни прославленного Рыцаря Цефеида, ей показалось, что погасили Солнце и задули звёзды. Её мир погрузился во тьму, из которой Луну вырвал только приход Грации. Пламенная речь сейрунской правительницы словно вновь возродила какой-то тайный огонь в глубине её души. Луна решила рискнуть. Рискнуть всем этим миром ради возвращения в него той, чьи глаза не знали отчаяния, а разум поражения. И только отправившись в путь, с которого нет возврата, Луна вдруг осознала, что сестра, которую она так стремится вернуть..другая, не та, которую она знает и любит. И эта, другая Лина может быть полной противоположностью её потерянной сестре. Что, возможно, прилагая все силы, чтобы вернуть Лину, она на самом деле приближает Конец Света и приход в мир силы, способной его разрушить.