Однако даже неискушённый человек легко мог определить, что это не была собранная в бору по сосне свора разнопородных псов. На каждой из зверюг были заметны следы жесточайших боёв. У одной сучки было оторвано ухо, и кто знает, может, это преступление совершила злобная пума. Вдоль спины матёртой ветеранши тянулся страшный рваный шрам, сохранивший память о когтях взбешённой бурой медведицы. Вряд ли какая из собак не была отмечена чем-то в этом роде. Сейчас они громко лаяли, требуя пищи, время от времени демонстрируя друг другу зубы и вступая в короткие дружеские схватки.

Иные, несколько более приятные, собачьи голоса заставили Дучесс уйти от обозлённой своры и переместиться к небольшому огороженному дворику, где она обнаружила примерно с полдюжины низеньких длинных собачек с висячими ушами, симпатичными мордами и очень сообразительными глазками.

Это были знаменитые полицейские собаки Гвен. Вот с этими двумя сворами и намеревалась она преследовать таинственную преступницу. Дучесс эта затея не очень нравилась. Лучше уж встретиться лицом к лицу с противником, пусть даже с двумя, и схватиться с ними по-честному, чем рыскать по горам в сопровождении стаи диких зверей и, эксплуатируя их непревзойдённые способности, вынюхивать добычу, лишая загадочную бандитку всякой возможности к сопротивлению.

Но, как бы там ни было, никто ещё эту таинственную противницу не передавал Дучесс на расправу. У неё будет ещё достаточно времени, чтобы задуматься над тем, стоит ли проявлять милосердие к ней, или же, напротив, жестоко расправиться с ней при первой же встрече, когда она схватит её при помощи вот этих милых собачек. Вдруг она почувствовала на спине чей-то взгляд. Мгновенно обернувшись, Дучесс увидела какую-то здоровенную женщину — ростом с самой Дучесс, но гораздо шире в плечах, — которая хладнокровно стояла прямо у неё за спиной и спокойно наблюдала, развлекая себя именно тем образом, который больше всего не нравился Дучесс. Она как-то не привыкла видеть насмешливую улыбку на устах людей, находящихся рядом с ней. Но по отношению к незнакомке всё-таки следовало вести себя осторожно. Огромное тело не было отягощено жиром и тяжёлыми мышцами, которые в значительной степени снижают подвижность стрелка. Бёдра её были узкими, талия тонкой, грудная клетка весьма развита, а плечи — просто широченные.

Словом, этот человек выглядел так, как обычно выглядит самый сильный человек в компании всех бучих в мире. Смотрела она без страха, заглядывая глубоко в душу, и вообще вид у неё был отважный и решительный. Всё это Дучесс подметила моментально.

Лицо незнакомки было таким же интересным, как и её фигура. Черты лица резкие, хотя вряд ли ей было больше двадцати пяти или двадцати шести лет. Но морщины — словно у пятидесятилетней. Маленькие серые глазки прятались под густой шириной бровей, что не было очень женственным. Нос у неё был орлиный, крючковатый, губы толстые, а подбородок квадратный. Словом, Дучесс сразу отметила про себя, что это лицо весьма походит на морду боевой псины из первой своры.

Прошло ещё мгновение, и ей показалось, что где-то она уже видела эту физиономию. Дучесс принялась было перебирать в памяти самые опасные встречи в своей жизни, но вскоре поняла, что эта девушка — просто-напросто собирательная особа всех тех ребят, с которыми ей приходилось схватываться один на один в честном бою.

— Я думаю, вы и есть та самая Дучесс? — спросила незнакомка.

— Да, это моё имя, так меня кличут.

— Я — Стелла Гвен.

Они не спеша поздоровались, не решаясь сразу крепко пожать друг другу руки, будто не желая прежде времени выдавать собственные силы.

— Значит, вы приехали, чтобы повести за собой людей в Чёрные горы?

— Надеюсь, это станет моим основным занятием.

— Что ж, хорошо, — произнесла Стелла, — желаю вам удачи. Тётя Ранья очень озабочена. Я думаю, вы подходящий человек, если всё то, что я о вас слышала, является правдой.

И в ту же секунду по её лицу пробежала усмешка, недвусмысленно свидетельствовавшая о том, что она сильно сомневается в собственных словах.

========== 11. Стелла демонстрирует собственные способности ==========

Встреча с племянницей хозяйки знаменовала не очень удачное начало карьеры Дучесс на ранчо Гвен. В старые добрые времена куда более безобидная беседа неминуемо вызвала бы стычку. Но за три года тяжёлого каторжного труда она научилась кое-чему, а в числе прочего запомнила золотое правило: не спеши резать по живому.

Стелла Гвен проводила её до дома, в котором спали ковбойши, и, когда они, заспанные, стали по очереди выползать на свежайший утренний ветерок, перезнакомила их с Дучесс. Имена их влетали в одно ухо и вылетали из другого, и единственное, что она чётко отмечала про себя, — их лица, походку, манеру стоять и держать руки, а также степень откровенности, с которой они встречали её взгляд.

Познакомившись и пожав каждому из них руку, Дучесс сумела нарисовать для себя портрет каждой из них и одновременно сделала вывод, что в жизни ей ещё не приходилось встречать ковбойш хуже, чем эти девчата. Конечно, они знали своё дело. Они наверняка умели здорово скакать по выгону. Вероятно, они могли издалека, с расстояния не меньше мили, определить, какая болезнь и какая зараза прилипла к несчастной корове. Совершенно очевидно, что они были гениальны в действиях по сбиванию коровьего стада в гурты. Может быть, они были даже способны героически объездить молодого коня. Да, они наверняка обладали многочисленными способностями, но Дучесс сильно засомневалась в этих девчатах.

Все они были уже в возрасте, крепко изношенные физически. Все они были, судя по их поведению, отъявленными лентяйками и мелкими воровками.

— А теперь пройдите в дом и повидайтесь с тётей Раньей, — произнесла Стелла. — Обратите внимание, как она изменилась, даже по сравнению со вчерашним днём. Прямо каждый день на несколько лет стареет человек.

Дучесс, извинившись, сказала, что прежде она должна позаботиться о своей кобыле, и Стелла проводила её до конюшни. Едва она увидела Понедельницу, как пришла в сильное волнение.

Дучесс заметила, что ей стало прямо-таки не по себе, но тем не менее говорила Стелла спокойно и уверенно. Дучесс сделала для себя вывод, что мысли Стеллы можно угадать только в том случае, если внимательно наблюдать за выражением её лица. Фразы, которые она произносила, означали одно, а мимика отражала совершенно иные мысли.

Глаза её горели неописуемым огнём, в то время как губы равнодушно бормотали:

— Ноги у неё здорово длинные, правда? — И Стелла уставилась на Дучесс, которая принялась чистить Понедельницу скребницей.

— Да, голенастая кобылка, — вяло произнесла Дучесс.

— Похоже, тяжёлая работа будет ей не под силу, — заметила Стелла.

— Похоже — так.

Из груди Стеллы вырвался вздох. Наверняка она подумала, что чудачка эта девушка, раз даже не думает защитить свою лошадь от таких нелепых обвинений.

— Видать, по равнине она сможет здорово скакать.

— Видать, сможет, — согласилась Дучесс.

Направляясь на завтрак в дом ранчёрок, к этой теме они больше не возвращались. Стелла завела совсем другой разговор:

— Интересно, о чём вы подумали, когда разговаривали со старухой Раньей?

— Что вы имеете в виду? — спросила Дучесс.

— Вам не показалось, что она как-то странно выражается?

— Мне показалось, она чем-то испугана.

— У вас голова хорошо работает, и вы сумеете ею распорядиться. Я только хотела напомнить вам, что, если люди начинают в каждом встречном и поперечном видеть убийцу, это наверняка означает, что…

Она остановилась и несколько раз многозначительно шлёпнула ладонью по голове.

Дучесс посмотрела на неё с ужасом:

— Вы думаете, она не совсем в своём… — Вопрос она закончить не сумела.

Стелла пожала плечами.

— Что-то я разболталась, — сказала она. — Это моя слабость. Слишком много я болтаю! — добавила она и печально кивнула при этом головой.

С этой секунды Дучесс ни на минуту не сомневалась в том, что Стелла — старая прожжённая лиса. С этой секунды она решила для себя, что никогда и ни в чём не будет полагаться на Стеллу. А в следующую секунду она уже вошла в столовую большого дома, где состоялась весьма дружественная беседа с племянницей хозяйки.