Один из них глубоко вдохнул. Так, словно собирался с духом. Но после минутной паузы, сжав руку в кулак, тяжело выдохнул.

— Если хочешь что-то сказать, говори. — Тихо произнес второй, обхватывая своей смуглой ладонью бледный кулак, заставляя тот расслабиться. Повернув голову к парню, Инк заглянул в отлитые янтарем глаза.

— Розарий — прекрасное место. — Вполголоса проговорил он, явно глотая ком в горле. — От этих ароматов выпадаешь из реальности.

Согласно кивнув, Эррор потрепал белые волосы своего соулмейта, мягко обхватил за голову и повалил его на свою грудь, приобняв. Это место и правда прекрасно. Новый дом не перестает удивлять своим сказочным расположением — прямо по соседству с районным розарием, над которым кропотливо работают все местные садоводы. Когда те начали облагораживать землю после зимы, Инк присоединялся к ним, несмотря на ужасную загруженность на работе.

Ароматные и изящные розы абсолютно разных цветов и оттенков украшали это место. Невероятное обилие кустиков чайных, клумбы бежевых и алых, а также арки нежно-розовых роз приковывали взгляд. Где-то между ними красовались крупные, мохнатые, похожие на помпончики пышные астры всех цветов радуги. На фоне богатых и аристократичных цветов они смотрелись скромно, но невероятно очаровательно и элегантно. Недаром они символизируют скромную красоту.

Особенно ярко выделялись небольшие клумбы с одиночными большими цветками бокаловидной формы кремового, белого, лилового, пурпурного и оранжевого цветов. Шафраны смотрелись празднично, даже как-то весело, прямо говоря о своем символичном значении радости, веселья, возрождения и свежести чувств.

В глубине розария красовалась необыкновенно нежная сирень. Эффектные и богатые махровые цветки на ней завораживали, а едва уловимые переливы цвета, от жемчужно-розовых бутонов до белых цветков изящного сложения, вызывали неизмеримое восхищение. Такую сирень очень любят добавлять в букеты для невест, поскольку ее значение кроется в признании в любви.

На фоне же не меньше приковывали взгляд еще три дерева, осыпанные крупными, полумахровыми и ароматными серебристо-фиолетовыми бутонами с пурпурным оттенком. Такую сирень тоже не обходит стороной любовь флористов и тех, кто ищет символичный букет для своей второй половинки, кто хочет убедить ее в том, что сердце дарителя принадлежит только ей и никому больше.

Тополь же, находящийся практически на берегу озера, не только был охвачен лозами плюща. Вокруг него стрелами устремлялись в небо окутанные незримой аурой покоя и нежности цветы каллы. Цветы преклонения, положительных эмоций и семейного счастья. Они разбавляли витающую вокруг сладкую смесь ароматов своей легкостью, свежестью и некой экзотичностью, сливаясь с влажной прохладой, исходящей от голубого озера, в котором тоже цветет свой не менее изящный маленький сад из интенсивно ароматных нимфей абсолютно разных цветов и размеров. Являющиеся символом красноречия, убедительности и искренности, водяные лилии дарят те люди, которые просят довериться им, обещая при этом быть нежными и заботливыми, убеждая в том, что они — настоящая вторая половинка тех, кому эти цветы преподносят. Но, несмотря на это, все-таки на практике не встретишь практически ни одного человека, которому бы хоть когда-нибудь подарили кувшинку. Ведь мало кто знает о ее значении, а для флористов она слишком редка, чтобы предлагать ее к продаже.

— И все-таки, — оборвал вновь воцарившуюся тишину Эррор, — это определенно не то, что ты хотел сказать.

Вновь тяжело выдохнув, Инк поднялся и пошел вперед, заходя за границу розария, на которой невообразимо изящно цвели изысканные и душистые белые цветы магнолии, полностью охватившие своими розово-белыми бутонами все ветви столь благородного дерева, несущего в себе значение настойчивости и упорства. Под этим деревом широко разрослись травянистые небольшие растения воспоминаний, искренней и истинной любви, постоянства и верности. Их голубые с желтым глазком цветы, собранные в пышные соцветия, приковывали взгляд.

Юноша, следуя за Инком, внимательно наблюдал за ним. Внешне спокоен, но заметно взволнован. Это читается в его глазах, поведении, даже в дыхании и движениях. Он уже несколько дней какой-то излишне задумчивый, всегда смотрит прямо в глаза, рвется что-то сказать, даже начинает, но не продолжает. Только лишь переводит тему. Раньше Эррор не хотел напирать, ведь Инк и сам в состоянии решить, говорить ему что-то или нет. Но столько дней не решаться и при этом так хотеть… Так хотеть, что у Эррора уже появилось непреодолимое желание заставить его говорить, только вот Инк даже сейчас снова перевел тему, а после — встал и ушел. Провел рукой по ветви дерева, резко опустился к очаровывающей траве, а потом быстро подорвался в сторону озера. Хлопнув глазами, Эррор поспешил за ним, по-прежнему обдумывая причины такого поведения. Только вот у озера он затормозил, в то время как Инк уже спокойно прошел прямо к множеству водяных лилий, свободно плавающих на поверхности воды.

— Инк… — Потупив взор, вымолвил парень, снимая с себя обувь и делая шаг в воду. От холода мурашки пробежались по всему телу. Юноша, взяв в руки кувшинку, еле заметно мотнул головой, как бы подзывая к себе.

Подойдя со спины, Эррор уткнулся носом в затылок парня, слегка приобнял его и, закрыв глаза, хотел уже что-то сказать, как Инк внезапно заговорил.

— И много лет пройдет прежде, чем одиночество уйдет. — Тихо-тихо прошептал он, отчего брюнет вздрогнул. — Лишь птицемлечник мне дарит надежду увидеть, как незабудка цветет. — Медленно повернувшись к Эррору, он продолжил. — Заглянуть в глаза, освещенные солнцем.

Знакомые строки вдруг начали дополняться чем-то новым, чем-то еще неизведанным, а Инк, посмотрев прямо в янтарные глаза, снова опустил голову в цветок.

— О любви своей наконец-то сказать. — Еще тише произнес он. Внутри словно что-то сжалось. Но как-то приятно, так волнительно. — Преподнести тебе скромный подарок. — Протянув нимфею Эррору и дождавшись, когда тот возьмет ее в руки, Инк резко развернулся обратно. — И судьбы наши навеки связать. — Почти неслышно бросил он вслед, после чего сразу же нырнул с головой прямо в озеро, стремительно отплывая куда-то вдаль.

Эррор еще долго растерянно смотрел на отдаляющуюся фигуру в воде, прокручивал в голове услышанные строки и пытался их осознать. В глаза попал какой-то яркий блеск, заставивший обратить внимание на его источник. Опустив взгляд на большой белый цветок нимфеи, юноша замер, очарованно любуясь подушечкой из множества маленьких незабудок внутри, украшенных изящными цветами магнолии.

— Ты так и не сказал… — Задумчиво произнес брюнет, внимательно рассматривая своеобразный подарок в руках. Снова что-то сверкнуло в солнечном свете. Что-то в кувшинке, что-то, кроющееся в голубеньких цветочках незабудки. Прищурившись, Эррор пальцем аккуратно раскопал источник блеска, спрятанный под цветочной подушкой.

Сердце словно остановилось, а дыхание перехватило.

— Черт возьми, Инк… — Удивленно вымолвил парень, на чьем лице уже красовалась широкая улыбка. — Вечно все у тебя не как у других. То признаешься мне через картину, то это…

Оглянувшись, Эррор заметил в розарии то, что ему нужно. То, что позволит ему дать ответ в той же манере. А потому, стремительно направившись к нужной клумбе и аккуратно собрав с нее несколько цветов, символизирующих согласие, он преподнес их к берегу озера, а после — ушел в дом. Все с той же улыбкой на лице, с той же бурей эмоций в душе. Прямо как тогда, в рождество, в «Лавре». Эти чувства сейчас даже сильнее волнуют.

На траву рядом с цветами стремительно закапала вода, интенсивно стекающая с только что вышедшего из озера юноши. Взяв в руки оставленные Эррором красные гвоздики, Инк глубоко вдохнул их насыщенный аромат и беззаботно улыбнулся.

— Я обещаю тебе шикарную жизнь, Эрри. — С души словно камень упал. Цветами и правда можно выразить многое. А в особенности то, что по какой-то причине не можешь сказать прямо. Хотя, эта причина была очевидна для Инка. Ему всегда казалось неправильным доносить что-то подобное просто так. И даже нисколько из-за банальности, сколько из-за того, что он предпочитает давать время человеку, прежде чем тот даст свой ответ. И говоря что-то таким образом, времени дается предостаточно, а любой напор со стороны Инка сходит на нет, ведь он просто оставляет человека наедине со своими мыслями и чувствами. Но подобным образом он мог доносить что-то только до Эррора. Может, к счастью, а может, и нет. Для них, однако, такое общение стало чем-то особенным. Чем-то личным, в окружении доступном только им двоим.