И все это на фоне широкого млечного пути, виднеющихся где-то вдали других галактик, а также некого космического водоворота прямо над головой. Невообразимо. Просто невообразимо. Как же это прекрасно. В самом центре поля сияет столб света. Но уже не дымчато-белый, нет. Он какой-то другой. Словно живой.

— Это выход. — Заключил мальчик, широко улыбаясь. — Тебе сюда. — Показал он рукой на тот самый столб, становящийся то шире, то уже.

Словно повинуясь, Гено прошла в центр, протянула руку к свету, но тут же замерла, так и не коснувшись.

— А как же вы? — Спросила она, обернувшись назад. Но там не было никого. Уже.

— Мы с тобой. — Резко повернув голову к столбу, девушка замерла. Те дети стояли в нем, буквально плыли, порхали, словно в невесомости.

— Как хоть вас зовут? — Выкрикнула Гено, наблюдая за возвышающимися ребятишками, поднимающимися все выше и выше.

— Зайди, узнаешь. — Закрыв глаза, мальчик исчез.

— До встречи. — Махнула рукой девочка, исчезнув следом.

Стало как-то пусто. Но лишь на мгновение. Ведь в следующую секунду вновь почувствовалось тепло. В ладони, под боком, везде. И боль, дикая боль и отечность всего тела. Вздрогнув, Гено сжала руку, сжав при этом и ладонь, лежащую в ней.

Белый потолок, белые стены, полная луна за окном и абсолютная беспамятность. Словно чистый лист.

Вновь пусто.

Она ничего не помнит.

Но каждый день видит перед глазами до боли знакомую картину и не может понять, почему она всплывает, откуда она взялась. И с каждым днем эта пустота заполняется чем-то новым.

***

— Смотри на меня. — Взволнованно, но очень ласково прошептал Рипер, сжимая ладонь супруги в своих руках. — И даже не думай терять сознание, прошу. — Вымолвил он, склоняясь над ее лицом, губами собирая накатившие от боли слезы на уголках глаз.

А боль все росла и росла, с каждой секундой становилась невыносимее. Дышать было трудно, но надо было. Глубоко и часто. Правда, получалось это слишком обрывисто, с большим трудом.

Сознание плыло, так и норовило покинуть тело. Одно держало — руки Рипера и его заботливый взгляд. И, пожалуй, еще осознание того, что нужно держаться. Хвататься за край, за ниточку, за волосок, — за все, что может помочь удержаться.

Первый прошел. Немного отпустило, но ненадолго. Новая волна боли, снова закусила губу до крови, громко замычала, пытаясь сдержать крик. А стоит ли сдерживаться? Стоит, ведь это одна из тех ниточек, позволяющая оставаться в сознании.

Хотелось рвать и метать, согнуться в три погибели, содрать с себя кожу заживо, но можно было лишь напрягаться, глубоко дышать, шипеть, мычать и пытаться удерживать себя на месте. Казалось, будто все внутри скоро разорвется, все кости треснут, а мозг и нервы лопнут от напряжения. В прочем, пара капилляров действительно лопнула, но, в целом, остальное обошлось. Все закончилось. Наконец-то.

Сознание еще больше поплыло, Рипер сжал ладонь еще сильнее, что-то шептал на ухо. Что-то успокаивающее, но Гено не могла разобрать, что именно. Она еле держала глаза открытыми, буквально обмякла на месте. Думать было нереально, но улыбка на истощенном лице всплыла сама, когда ей на живот положили два крохотных создания. Совсем маленькие, невероятно хрупкие, громко-громко плачущие, но такие желанные и любимые, что сердце кровью обливается.

— Старшая — девочка… — Начал акушер, не прекращая проводить все необходимые процедуры.

— Гот. — Глубоко вдохнув, произнесла девушка, совсем не замечая удивленного взгляда своего мужа. Но тот промолчал, лишь провел ладонью по голове жены и мягко улыбнулся.

— Младший — мальчик.

— Рэйвен. — Медленный выдох и Гено пала в небытие. Что беременность, что роды выдались невероятно сложными. Ей нужен отдых. Необходим.

— У вас очень сильная жена. — Подметил врач, легко улыбнувшись. — Пережить столько всего, вынести такую трудную беременность и успешно ее окончить.

— Главное — верить в нее, а с остальным она всегда справляется. — Тихо проговорил Рипер, поддерживая детей в руках уснувшей супруги, при этом внимательно вслушиваясь в ее дыхание. Заметив наблюдения мужчины, акушер выдохнул.

— Не волнуйтесь, самое трудное она уже выдержала, остальное, по сравнению с этим, мелочи. — Закончив оперирование, он положил все инструменты на стол и бросил взгляд на исхудавшую женщину. — Как вы говорите — главное верить. Верьте. Ну и откормите ее, когда вернетесь домой. Первое время ей будет трудно адаптироваться, но потом отойдет. Возможно, что ей кусок в горло не полезет, но, думаю, она и сама понимает, что нужно, а что нет. — Переведя дыхание и стерев пот со лба, акушер подозвал детского врача. — Единственное, вряд ли она сразу сможет кормить их, да и не факт, что вообще сможет. Так что, пока они тут, советую вам закупиться детскими смесями. Я сейчас выпишу рецепт на все.

Получив согласный кивок в ответ, акушер удалился. Врач же, в свою очередь, взял детей и приступил к их осмотру. У обоих частота сердцебиения в норме, дыхание регулярное, хорошо двигаются, цвет кожи розовый.

— А они у вас оба хорошо адаптируются к новой среде. — Радостно подметила педиатр. — Только у девочки небольшой недовес и сравнительно большая бледность, но, в целом, все в порядке. Крепкие дети.

— Как и их мать. — С нежной улыбкой на лице проговорил Рипер, целуя в лоб свою жену. — Сколько они будут в больнице?

— Три дня точно. — Оттараторила женщина, заполняя какие-то бумаги по ходу осмотра. — Если со всеми ними все будет в порядке, то уже скоро они вернутся домой. Ох, вы только посмотрите, какие прекрасные глаза. — Восторженно воскликнула она, наклоняясь к мальчику.

Быстро подойдя к пеленальному столику, мужчина вновь взглянул на детей. Такие крохи, даже прикоснуться страшно. Мальчик был заметно крупнее, морщился, щурился, но уже лежал с открытыми глазами. Прямо как у Гено. Такие же яркие, такие же светлые и ясные. Он дергался, махал руками и немного похныкивал. Рядом же спокойно лежала и вправду бледная девочка. Глаза были полуприкрыты, но даже так отчетливо виднелась их некая воздушность. Светло-светло серые, почти белые, словно облака. У матери Рипера были такие же.

— Долгожданные? — Педиатр, смотря в восхищенно-изумленное лицо мужчины, любующегося новорожденными малышами, по-доброму улыбнулась.

— Просто невероятно. — Подрагивающим голосом вымолвил Рипер, слегка коснувшись голов своих детей. Внутри бурлила буря эмоций. Хотелось прыгать, пустить пару слез от счастья, крепко-крепко обнять Гено, аккуратно прижать к себе малышей и остаться в этом состоянии навсегда. В этом океане счастливых чувств.

Комментарий к VIII. Другая сторона.

Harold Budd & Brian Eno - First Light

[Л-Л:Отбечено]

========== VIII. Розарий. ==========

В этом году все цветет и вправду раньше времени. Да и весна выдалась необычайно теплой. Уже в апреле от снега и морозов не осталось и следа, а теплые деньки радовали своей легкостью и свежестью. Май же выдался каким-то летним, больше похожим на июль, особенно в совокупности с парящим в воздухе, словно снег, тополиным пухом. Завораживающее зрелище, даже какое-то возвышающее.

Вся поляна возле кристально чистого озера была усыпана небольшими белыми цветками клевера, нежно-нежно голубыми цветочками льна на тонких стеблях и щитовидными соцветиями, составленными из множества маленьких солнечных цветков гелиотропа ярко-сиреневых и белых оттенков, распространяющих по воздуху тонкий аромат ванили. На стволах деревьев и изгородях окружающих домов красовались ползучие кустарники вилицы, покрытой пышной темно-зеленой листвой. Некая гармония символов любви, привязанности и семейного счастья.

Особенно пышно плющ разросся на стволах дерева вод, благодаря которому и создается столь очаровывающий пушистый летний снег в форме пуха. Под одним из тополей, в тени густой листвы, навалившись друг на друга, сидели два молодых человека. Их лица были расслабленными, а глаза закрытыми. Легкий теплый ветерок развевал белоснежные волосы одного из них, сплетая те со смольно-черными волосами другого, а солнечные лучики, пробиваясь сквозь колышущуюся листву тополей, играли на лицах и руках парней.