Не успел Инк перешагнуть порог дома, как тут же наткнулся на навалившегося боком на стену парня, счастливым взглядом прожигающего своего соулмейта.
— Инки, скажи мне, что у тебя за вредная привычка сматываться в самый ответственный момент? — С легкой усмешкой спросил Эррор, складывая руки на груди, позволяя пробивающимся сквозь панорамные окна ярким солнечным лучикам весело играть на отлитом белым серебром кольце, красующемся на его безымянном пальце.
— Просто не хотел мешать обдумыванию всего. — Глупо улыбнувшись, юноша хихикнул в ладонь, находя забавным и невероятно милым выражение лица брюнета, в котором смешались нежность, удивление, счастье и задумчивость. Даже так понятно, что он еще не успел все полностью осознать.
— О чем тут думать-то? — Нарочито закатил глаза Эррор.
— Ну, знаешь, мало ли. — Пожал плечами Инк, длинными бледными пальцами зарываясь в свои влажные белоснежные волосы. — Не хотел напирать на тебя.
— И поэтому положил в кувшинку цветы магнолии? — Этот вопрос заставил юношу растеряться. А ведь и правда. Не хотел напирать, а в итоге даже цветами проявил свое упорство. — Да ладно тебе, Инки, я знаю, что ты собственник. — Заметив озадаченность соулмейта, тихо прошептал брюнет. Буквально себе под нос, словно обращаясь к себе, нежели к парню.
А тот еще больше растерялся, забегал глазами по стенам, обдумывая, плохо это или хорошо. Конечно, он не сомневается, что часто всплывающая на пустом месте необоснованная ревность, которую он в себе подавляет, это не есть хорошо. Но, в то же время, Эррор ведь его соулмейт, так? Его родственная душа. Только его и ничья больше. Они верят друг другу, читают друг друга по взглядам, по действиям, по тону голоса и даже по дыханию. Абсолютное взаимопонимание. Так что, разве это плохо, желать видеть его возле себя всегда? Каждое мгновение жизни.
— Эх, звезды, — выдохнул Эррор, подходя к Инку, вырывая при этом его из глубоких раздумий, — ты весь сырой. — Как-то по-матерински строго произнес он, протягивая руки к насквозь промокшей футболке, поддевая пальцами и стягивая ее с юноши. — Ты же знаешь, что я от тебя никуда не денусь. — Прошептал он в лицо парню, обжигая его своим неровным дыханием.
— Знаю. — Тихо произнес Инк, слегка наклоняя голову вбок и сокращая при этом расстояние между собой и Эррором.
— Даже в таких ситуациях слова не так уж важны. — Подметил он, предполагая, что юношу заботит то, что они уже столько времени не могут произнести те самые слова, которые, наверное, стоило сказать еще в ту самую рождественскую ночь.
Горячие пальцы обожгли холодную кожу, в такой близости дыхание ощущалось просто невероятно четко. Оба дышат тяжело и рвано, оба неровно, у обоих сердцебиение стремительно учащается, а кровь, на мгновение застыв, резко приходит в до безумия быстрое движение. Закипает, бурлит, обжигает изнутри, прямо как тепло от губ Эррора, находящихся в каком-то миллиметре от собственных.
— Я люблю тебя… — Вдыхая и выдыхая в унисон, невероятно тихо прошептал юноша. Ему казалось, что его сейчас разорвет изнутри от бушующих чувств, словно там начался невероятно сильный шторм или какое-нибудь землетрясение с максимальной магнитудой.
— И я люблю тебя, Инки. — Быстро ответил парень, буквально на долю секунды улавливая затуманенный взгляд и легкую дрожь того, с кем согласился связать свою судьбу еще сильнее. Да и разве мог он отказать?
Губы словно коснулись огня. Но не того, прикосновение к которому оставляет ожоги. Другого, скорее эзотерического, идущего изнутри, горящего настолько ярко и сильно, что его жар ощущается снаружи. А поцелуй становился глубже, огонь горячее, прикосновения страстнее. Пальцы рук уже переплелись, создав своеобразный неразрывный замок, а два серебряных кольца сверкнули настолько ярко, что могли бы ослепить нечаянного наблюдателя, если бы таковой присутствовал там.
Комментарий к VIII. Розарий.
[Л-Л:Отбечено]
========== VIII. Бесконечность. ==========
Конец мая не прекращает радовать теплыми солнечными деньками, все вокруг цветет даже пышнее, чем раньше. Предсвадебная суета витает в воздухе, а дыхание перехватывает от волнения. Однако, когда дома недородители, становится гораздо спокойнее. То ли за счет отвлечения на их прелестных детей, то ли благодаря их искренне-радостному настрою, то ли от глупых шуточек со стороны Фреша. Надо же, Инк никогда бы не подумал, что его формальный дядя и практически мать станут его столь же формальными братом и сестрой.
— Уверен, что хочешь стать Афтером? — Сложив руки на груди, спросил Фреш. — У тебя же такая гордая фамилия.
— Мне бы от этой фамилии отделаться. — Улыбнувшись, сказал Инк, жестами играя с детьми. — Да и род все равно изжил себя. Пусть последний член нашей семьи останется последним.
— Ну, как знаешь, недоплемянник. — Пожал плечами юноша, подходя к парню и присаживаясь рядом на корточки. — А кто это тут у нас такой? — Искаженным голосом, почти по-мультяшному изрек он, протягивая руку к улыбающемуся до ушей Рэйвену. Пожалуй, первое, чему научили этого ребенка, это давать «пять». Фреш вообще часто водится с детьми, нисколько из-за надобности, сколько от большой любви к ним. Гено сперва осуждающе покачивала головой, отказывалась от помощи, но ее брат все-таки настоял на своем. А потому, в последнее время он почти постоянно крутится вокруг супругов и их детей.
— Так, а ну, все быстро вышли и помогли с организацией, а Готи и Рэйвену пора спать. — Влетела в комнату чересчур энергичная медноволосая девушка в пышном черно-изумрудном платье, расталкивая юношей и присаживаясь рядом с малышами.
Еще одно необычное изменение. Скорее даже пополнение в кругу приближенных. С тех пор, как Эррор начал работать с Найтмером, он очень сблизился с Киллером, которого детектив то и дело везде водил с собой. Этого парня «на поводке» часто навещали его друзья, с которыми помощник федерала также активно начал общаться, порой бросая шуточки в сторону отношений Найтмера и Киллера, иногда даже смущая их. Как-то Инк, вместе с младенцами, заглянул на работу к Эррору. Штат федерального бюро расследований находится в одном месте с федеральной службой безопасности, а Гено нужно было зайти к Риперу. В прочем, тогда юноша застал своего жениха за кружечкой кофе со всей троицей молодых людей, одна из которых, завидев детей, подорвалась с места и начала кружить вокруг них. У Даст была какая-то особая тяга к детям, да и им она несомненно нравилась, поэтому никто не стал препятствовать ее так спонтанно начавшемуся редкому посещению всей семьи Дефз. Стоит сказать, что она с Гено неплохо поладила. Подробности никому не были известны, но они, кажется, даже стали кем-то вроде подруг.
Из-за дверного проема скромно выглянула воистину прекрасная женщина. Даст и правда постаралась на славу, работая над образом молодой матери. Умеренный, но весьма шикарный макияж, акцент на глаз и ярко-алые тоненькие губки. Жемчужные волосы собраны в пышную греческую прическу так, что часть локонов скрывает пустую правую глазницу, избавляя от надобности в повязке. Скромное алое платье придавало излишне бледной коже более здоровую розовость, а высокие каблуки создавали впечатление, словно миниатюрная Гено парит в воздухе.
— Ох, сеструх, выглядишь лучше жениха. — Восхищенно подметил Фреш, поднимаясь с места. На первый взгляд и не скажешь, что почти месяц назад она была истощена чуть ли не до полусмерти. Хотя, худоба никуда не делась, но сейчас женщина и правда выглядит неотразимо.
— Инк, — тихо прошипела Гено, смерив юношу укоризненным взглядом, — у тебя свадьба через несколько часов, а ты все еще сидишь здесь лохматый и помятый!
— Ну, мам, — протянул юноша, сдерживая смешок.
— Никаких мам, — строго отрезала она, подгоняя парней, — Фреш, а ну, быстро приведи его в порядок, нам выезжать через несколько часов!
— Так точно, капитан, — четко проговорил парень, выполнив воинское приветствие, все-таки вырвав смех из уст Инка. Женщина на это лишь закатила глаза, после чего склонилась над своими детьми и вместе с Даст принялась их укладывать спать. Присутствовать на свадьбе с почти месячными младенцами — весьма трудная задача. Но малыши довольно спокойные, так что все должно пройти наилучшим образом. Лишь бы они чувствовали себя на воде хорошо.
