Может быть, у их отца есть связи, поэтому он еще не осужден? Ладно еще производство и продажа наркотиков, но систематическое избиение жены и, благо, одного сына — как такое можно было просмотреть? Почему вокруг побоев родились слухи, совсем далекие от реальности? Почему все вокруг стали считать Найтмера задирой и драчуном? Он же всегда был золотым ребенком, лучшим учеником. Он и продолжал оставаться в списке лучших. Неужели это не подозрительно? Неужели никто не мог и подумать о том, что это несопоставимо?
Никто не мог. Потому что у отца действительно были связи, а все эти слухи распространены прямо из его уст.
Тогда Найтмер решил стать детективом. Но почему именно им?
А разве это не элементарно?
Раз никто не может накопать улики на его отца, то кто еще лучше справится с этим делом, как не детектив, выращенный в стенах дома преступника? Знающий каждый миллиметр, каждый угол. Конечно, до кабинета отца. Та территория была закрыта для сыновей, но где-то в ней было все то секретное, что так тщательно скрывал он. И Найтмеру нетерпелось разоблачить его.
Дрим стал лучиком света в жизни старшего брата. Его надеждой и верой в лучшее. Эти сияющие грушевые глаза и наивная улыбка поселяли в душе тепло. Найтмер оберегал младшего, старался не отходить от него ни на шаг. Спасибо обстоятельствам за то, что маленький блондин пережил младенчество даже в тех суровых условиях, когда мать уже не могла его защищать. Это за нее делал брюнет. Совсем юный паренек, но уже такой взрослый морально и умственно. Когда Дрим достиг возраста трех лет — стало гораздо проще, ведь тогда все воспитание и заботу о нем целиком и полностью мог взять на себя его старший брат. Они были неразлучны. Но им вместе приходилось терпеть все, что творилось в стенах дома. Ведь голос ребенка не стоит ничего, особенно когда что-то покрывает источник всех неприятностей.
Блондин стал поддержкой и опорой своему брату. Ему было невыносимо смотреть на то, как старшего избивают. Но Найтмер сразу дал понять Дриму, что тому лучше во все это не вмешиваться, иначе хуже будет всем. И он послушно не лез, лишь помогал обрабатывать раны и прятаться от разъяренного отца. Они старались меньше времени проводить дома, не отходить друг от друга ни на шаг, но это удавалось делать только тогда, когда они вместе учились в школе. А когда Найтмер выпустился и поступил в университет, на криминалиста, Дриму порой все-таки приходилось одному возвращаться домой. Хоть старший и старался как можно больше держать его при себе. Но во время практик, проходимых в других городах, это было невозможно.
Дрим и сам был не из робкого десятка, он тоже был весьма смышлен и умен, но без брата он не чувствовал себя защищенным от слова совсем. Это была его маленькая слабость, которую он тщательно скрывал. Но переживания и волнения не давали покоя. И даже не сколько за себя, сколько за Найтмера. Они оба беспокоились друг за друга. Даже как-то излишне.
Найтмер, пожалуй, был помешан на обеспечении безопасности младшему, из-за чего постоянно зацикливался на этом, забывая о других вещах. Но он все-таки закончил университет, все-таки стал детективом и тогда, наконец, начал столь долгожданное расследование. Пришлось его совмещать с другими, ведь оно было неофициальным, ничем не прикрепленным. Но он копал так глубоко, как только мог. И старался оставаться незамеченным до последнего. Отец почему-то думал, что сын будет работать на него, но как же он ошибался. Видимо, с возрастом он все-таки потерял свою расчетливость и всеучтивость, полагая, что находится в полной безопасности, что всегда будет оставаться безнаказанным.
За короткий срок Найтмер заработал хорошую репутацию детектива, успешно раскрыв немало дел. Осталось лишь придумать, как обойти защиту отца и наконец отправить его на скамью подсудимых. Но тот сам просчитался, когда поднял руку на Дрима. В тот злопамятный день Найтмер, вернувшись с работы, застал дома весьма ужасающую картину. Отец держал избитого блондина за горло, прижимая к стене. Кто знает, что было бы, приди брюнет позже. Но он пришел вовремя. Вовремя остановил это безобразие, оторвал отца от младшего брата, вызвал полицию, выложил все собранные в ходе долгой работы доказательства и выступил против отца в суде. Туда же приплели и мать, которую объявили психически невменяемой, впоследствии отправив в психиатрическую больницу. Отца же лишили свободы на двадцать лет за производство и импорт наркотических веществ, а также за систематические избиения и попытку убийства. Помимо того, детективу удалось вывести на чистую воду всех замешанных в сложной системе преступной деятельности отца. Всех, кто ему помогал, всех, кто его покрывал, абсолютно всех соучастников.
Пришлось изрядно попотеть, чтобы доказать свою непричастность ко всему этому, сохранить репутацию и честное имя. Тут Найтмеру сыграл на руку тот успех, который он успел заработать в карьере детектива. Ему даже удалось добиться неразглашения подробностей этого дела. Поэтому мало кто знал, за что детектив так поступил со своими родителями. Поэтому много кто распускал всякие слухи, создающие не самую радужную репутацию. Но власти и начальство были осведомлены. Да и Найтмер был превосходным детективом, благодаря чему остался при работе и особо не боялся ее потерять. Эти слухи даже начали помогать, ведь его боялись многие. И все знали, что, если за дело берется Найтмер — значит оно будет раскрыто.
Братьям даже выплатили что-то вроде компенсации, вышедшей в весьма кругленькую сумму. Старший на эти деньги приобрел свою квартиру, прописав в ней Дрима. Так они начали новую и спокойную жизнь, не избавленную от трудностей, но гораздо более счастливую и светлую, нежели раньше. Примерно в это же время мечтатель закончил школу и поступил в университет на психолога. Благодаря своей особенной чуткости ему всегда удавалось с удивительной точностью понимать людей, а умение анализировать и прогнозировать помогали искать выходы из тех или иных ситуаций. А ведь именно ему удалось помочь Эррору избавиться от своих фобий полностью. Это ли не талант? Дрим был буквально создан для того, чтобы быть психологом. В общем-то, именно из-за этого отец тогда и вспылил, узнав, что младший не собирается становится тем, кто может его покрывать. Но, благо, все обошлось.
Пожалуй, Найтмер по сей день помешан на защите младшего, но тому удается возвращать брата в реальность, заставляя вспоминать о том, что его жизнь не должна вертеться вокруг мыслей об обеспечении безопасности. Тем не менее, он до сих пор не научился не зацикливаться на этом. Может, это потому, что у него, в общем-то, нет других целей? Возможно, именно поэтому. Но появление Эррора, встреча с его проблемой, интрига и всецелое погружение в новое дело помогали немного отвлекаться, переключаться на другое. Наверное, это стало одной из причин, по которой Найтмер так уважал программиста, ценил его. Только вот он и сам не заметил, как, обретя еще одного брата, вновь зациклился.
Пока Эррор пребывал в «Лавре», Найтмер многое накопал. Он узнал и о Гено с Рипером, и о семье Инка, и о документах государственной важности, которые находились под их защитой. Правда для этого ему пришлось заметно вырасти, продвинуться в своей карьере, став не просто детективом, а агентом федерального бюро расследований. Зато теперь ему было известно все, что имело значение в данном деле. Теперь ему были открыты почти все карты. Почти, ведь дело до сих пор остается нераскрытым до конца. Зачинщиков страшных преступлений так и не нашли. Они не оставляли ни единого следа. Но Найтмер продолжал копать, сопоставлять все улики, имеющиеся в очень маленьких количествах и не несущие абсолютно никакой информации.
Он даже с удовольствием поехал бы вместе с группой быстрого реагирования в «Лавр» на защиту Инка, его опекунов и «Классики», но Эррор оставался главным подозреваемым. Тот, кто стал столь важен и ценен для брюнета. И он просто не мог позволить тем вновь отправить его за решетку. Нож в спину мог посадить любой, а потому Найтмер даже не сомневался в том, что поимка Эррора закрыла бы это дело. Но ведь он невиновен. Косвенно — да. Да, это он дал начало всему этому, взломав базы. Но ведь он не имеет абсолютно никакого отношения к чисткам адресов, в которых его обвиняют.
