- Что?

- Витю, говорю, видела. Спрашиваю «чего домой не идешь?», а он мне «я теперь не тут живу». Ну я и…

- Когда вы его видели? Сегодня? – перебил Юри, совершенно не чувствуя из-за этого сожаления. Он знал, что Нелли Михайловна может говорить до самого вечера – дети и внуки к любопытной и довольно вредной бабке ходили довольно редко, так как та умудрилась поссориться даже с ними, поэтому она частенько ловила соседей и забалтывала их до полусмерти. Сейчас ему это было совсем некстати.

- Сегодня, сегодня. Утром. Пакет оставил, а потом во дворе торчал долго, на окна пялился.

Юри уже успел забрать пакет чуть раньше, поэтому лишь вздохнул. Сколько раз он просил Виктора в сообщениях не оставлять ему всякую еду, однако тот не только не отвечал, но и не слушался. Юри пытался поймать его, однажды даже всю ночь не спал, карауля возле двери, однако все равно умудрился пропустить появление своего новоявленного курьера. Словно у того сверхспособность была такая – быть незаметным, когда нужно. Вспомнить хотя бы ту ситуацию в ресторане…

- Ничего не говорил, где живет, например, или когда придет в следующий раз? – без особой надежды уточнил он. Соседка лишь руками развела.

- Он никогда со мной особо не разговаривал, так что и сейчас «здрасьте» да «до свиданья» - и фьють в лифт.

Юри не мог его в этом винить – он и сам обычно поступал так же, стоило только приоткрыться соседней двери. Хорошо, что сегодня Нелли Михайловна оказалась хитрее и начала разговор с больной темы, которую он уж точно не мог пропустить мимо ушей.

- Спасибо вам, - поблагодарил он и… ну, собственно, «фьють в лифт». Разговоров с соседями на сегодня ему уже хватило.

Юра опаздывал.

Не так уж и серьезно, на самом деле, пока всего на две минуты, но Юри не мог не констатировать факт, когда глянул на дисплей мобильника. Вокруг царила благодать – деревья, солнышко, пение птичек, ор детей с детской площадки в дальнем углу парка… Не удержавшись, Юри встал со скамейки и прошел чуть дальше, приземлившись неподалеку от скопища ребят самых разных возрастов, развлекающих себя всеми известными им способами.

Их с Виктором ребенок, грустно подумал он, мог бы когда-нибудь тоже играть на этой площадке, строить куличики из песка – Юри бы с радостью ему помогал, - и кататься с горки. Если бы выжил, разумеется. И от этой мысль вновь хотелось плакать. А тот ребенок, что растет у него сейчас… Что же, он может тоже оказаться тут, но, если учитывать семью, в которой он будет расти, площадка у него будет, небось, какая-нибудь частная, куда более крутая, чем эта.

С каждым днем ему все тяжелее давалась мысль о том, что малыша придется отдать. Как он знал, это частая проблема суррогатных матерей.

- Они милые, правда? – спросил кто-то над ухом. Юри, погрузившийся в свои размышления, подумал, что это не к нему обращаются, к тому же, голос был явно не Юры, поэтому даже не повернул головы.

- В прошлом году кто-то сломал качели, говорят, какие-то подростки тут развлекались вечером. Ну что за люди… Мы с мужем вместе с соседями вкладывались в ремонт, Вася у меня мастер на все руки, песочницу эту, например, сам смастерил, раньше тут другая стояла, с острыми краями, девочка одна ногу поранила, вот и убрали. А какая же площадка без песочницы, правда? Вы меня слушаете?

Ладно, судя по всему, кто-то обращался именно к нему. Юри оторвал взгляд от веселящихся детей и глянул вправо – рядом с ним примостилась какая-то совершенно незнакомая беременная женщина с короткими темными волосами, острыми чертами лица и длинным носом. В руках она держала бутылку с водой, к которой время от времени прикладывалась с такой жадностью, будто ни разу не пила до этого в своей жизни.

- Вы мне? – уточнил Юри, чувствуя себя крайне глупо.

- Вам, конечно, - добродушно усмехнулась женщина, глянула на его живот и внезапно засюсюкала. – Кто это у нас такой маленький, кто такой хорошенький?

Юри смотрел на нее как на сумасшедшую, даже отодвинулся на всякий случай. Это было уж слишком внезапно и странно – он бы в жизни не начал так себя вести с посторонним человеком.

Женщина не унималась.

- Тоооже хочешь играть с детишечками, даа? Друзей себе найти хочешь, да? Ничего, вот родишься – и все у тебя будет хорошо, тоже будешь играть. Сколько месяцев? Кажется, вам совсем немного осталось.

- Эээ… - многозначительно отозвался Юри, мысленно моля Юру поторопиться. Однако той, кажется, даже ответ не был нужен.

- А нам уже семь месяцев, - гордо заявила она. – Все пытались с Васей, пытались – никак не получалось. Давай, говорит, попробуем искусственно, а то возраст уже, сами понимаете, - она посмотрела на Юри таким взглядом в стиле «вы меня понимаете», что тот даже задумался, а точно ли ему меньше тридцати? А то вдруг уже выглядит на пятьдесят, не заметил, как время пролетело. На вид этой женщине было лет сорок, но на деле, скорее всего, все же меньше. - Как это без деточек, кто же в старости стакан воды подаст?

О, эти разговоры Юри уже слышал кучу раз. Заводить детей ради стакана воды, серьезно?

- Вы выглядите молодо, - сделал он комплимент, как вежливый человек.

- Ой, мне уже тридцать пять, но спасибо, - отмахнулась та с таким видом, будто тридцать пять – это уже старость невыносимая. Юри мельком подумал, что Виктору скоро стукнет тридцать один. Если бы они до сих пор поддерживали контакт – он бы обязательно его подколол.

Незнакомка еще о чем-то распиналась, но Юри вновь ушел в свои мысли и очнулся от них только когда она внезапно вцепилась ему в плечо, заставив вздрогнуть.

- Два раза не получалось, мы уж думали, что и в третий не выйдет – и все, плакала наша мечта о ребеночке! Но получилось, в третий раз, кто бы мог подумать! Бог услышал наши молитвы!

- В третий раз? – рассеянно переспросил он, потеряв нить ее разговоров.

- ЭКО в третий раз получилось только, вы что, не слушали меня?

Юри заметил помахавшего ему Юру в той части парка, где он сидел изначально, удивительно, что одного. С тех пор, как Отабек узнал важную новость, он таскался за Юрой буквально повсюду, словно боялся, что того похитят прямо у их подъезда. Юри, в свою очередь, считал, что если его тезку и захотят похитить, то сочувствовать тут надо именно похитителям.

Однако теперь он не мог вскочить и пойти к другу, подальше от этой женщины, как и хотел ранее, так как его неожиданно заинтересовала тема разговора. Он поднял руку, пытаясь попросить подождать минуточку.

- То есть первые два раза не вышло?

- Вы точно меня не слушали, - укоряюще заявила ему та, разглаживая платье на коленях. – Да, часто с первого раза не выходит, у меня в «школе материнства» аж трое будущих мамочек и один папочка тоже после ЭКО, у всех с первого раза не получилось, однако потом, вы только подумайте, оказалось, что у одной ребенок вообще естественный оказался!

- Это как?

- А вот так – занималась с мужем сами знаете чем спустя две недели после процедуры, в итоге посчитали – а сроки-то позже, значит, сами ребенка сделали, без всяких пробирок. Вот как бывает!

Юра махнул еще раз, уже более сердито. Юри сам не помнил, как прощался со словоохотливой женщиной и вставал со скамейки. У него в голове билась мысль о том, что стоит проверить – а кто же все-таки отец его ребенка?

Юре он пока ничего не говорил, однако крепко засевшая в голове мысль не давала покоя, жужжа, словно назойливая муха. А может ли быть… Он старался не давать себе ложных надежд, однако и рациональная часть разума твердила, что стоит проверить, а вдруг, вдруг, вдруг.

В итоге он достал ручку, блокнот и засел на кухне с кружкой чая, пытаясь упорядочить мысли и события.

Виктор выписался спустя несколько дней после процедуры, и с момента возвращения они стабильно занимались сексом каждый день по несколько раз, стараясь наверстать то время, что провели порознь. Он не знал точно, существуют ли способы определить отцовство до родов, но зато знал, кто может его проконсультировать.