Юри вздохнул, понимая, что смысла утаивать все равно уже нет. К тому же, Юра сам просил, чтобы Виктор узнал уже все. Но ситуация вывернулась каким-то совсем неприятным образом. Господи, подумал он, мы как Отелло и Дездемона, только вот он не безвинная девушка, а вполне-таки виноватый, хоть и не совсем в том, в чем его обвиняют, мужчина. Интересно, Виктор в своем состоянии смог бы задушить его сейчас?..

- Да, - выдавил он. Его муж, нервно вышагивающий от одной стены к другой, споткнулся на полпути и остановился.

- Вот как? И кто же так мерзко воспользовался моим доверием? Назови мне имя, ну же. Не зли меня еще больше.

Юри открыл было рот, но тут же закрыл, понимая, как это будет звучать.

- Ладно, - почти ласково согласился Виктор. – Подумаю сам. С кем ты в последнее время мог контактировать достаточно… О, кажется, я понял, - тон его не предвещал ничего хорошего. –Посмотри на меня.

Юри послушно глянул ему в потемневшие от злости глаза, кусая губы.

- Это Юрий или Отабек? Кто-то из них?

Вау, прямо в точку. Юри от неожиданности куснул губу сильнее, дернувшись от боли.

- Юрий?

- Нет.

- Значит, Отабек?

Сказать правду… Как же сложно.

- Да.

Виктор издал какой-то странный звук и ударил кулаком по стене, заставив Юри уже в который раз вздрогнуть от неожиданности.

- Твои пальцы…

- Да мне плевать на пальцы! Мой муж изменил мне с каким-то непонятно откуда взявшимся ублюдком, с которым знаком всего ничего! Какое мне тут вообще может быть дело до своих пальцев? Смотри, я могу вообще их сломать к чертовой матери, смотри, Юри! – он ударил еще раз, сдирая костяшки и даже не поморщившись. Юри всхлипнул, не в силах больше сдерживаться.

- Я не изменял тебе с ним! Господи, Виктор, как ты вообще мог подумать об этом? Я просто хотел…

Он кратко и быстро, чтобы Виктор не потерял терпение и не прервал его, попытался объяснить ситуацию, но, судя по лицу собеседника, того история не особо смягчила.

- Скажи мне, будь так добр, кто я такой? – внезапно поинтересовался он. Юри слегка растерялся от странного вопроса.

- В… Виктор Никифоров, - осторожно ответил он, пытаясь понять, не поехала ли у его мужа крыша, тихо шифером шурша.

Тот закатил глаза.

- Кто я такой по отношению к тебе?

- Мой муж.

- Вау, надо же, ты все еще это помнишь! Знаешь, супруги обычно все делят на двоих и тэдэ, и тэпэ. Так почему же ты ни разу ничего мне не сказал, не посоветовался, не спросил моего мнения? Думаешь, я настолько туп и не разбираюсь в ситуации, что не могу даже ничего решить по поводу своего собственного состояния? Ох, и как же я выживал все эти годы без тебя и твоих удивительно умных тайных решений, а?

Ладно. Ладно, это было больно, но справедливо. Очень справедливо, Юри тут крыть было нечем. Ну, почти.

- Я думал, что ты точно будешь против!

- Разумеется, я буду против! – вскинулся тот. - Кому понравится, что его муж тайком заделал ребенка от другого человека, оправдывая это помощью мне? Но это еще не самое страшное. Это было исключительно твое решение, ты сам распоряжаешься своим телом, ни с кем не советуясь и все такое, хорошо, ладно, но самое отвратительное в этом то, что ты постоянно мне лгал. Ты лгал и умалчивал там что-то в первый раз. Ты повторил это во второй, но на этот раз, когда скрывать не получилось, и я сам обо всем узнал, ты зачем-то навешал мне на уши лапши о том, что этот ребенок от меня, а не от постороннего парня. Что за черт, Юри? Я был так счастлив, даже не подозревая, что веду себя как полнейший кретин, а ты смотрел на это, подыгрывал и молчал, молчал, молчал! Что ты собрался делать после родов? Я должен был просто смотреть, как «моего» ребенка, к рождению которого я готовился столько времени, отдают чужим людям? Серьезно?

Юри вздрагивал от его слов, словно от удара, кусал губы, смаргивал слезы, душил противный и болезненный ком в горле и продолжал молчать, глядя в пол. Он просто не знал, что тут можно возразить – Виктор был прав, а он сам поступил как сволочь. Вряд ли извинения что-то исправят, но, когда тот хоть немного выдохнется и чуть успокоится, он хотя бы попытается.

- Если бы ты обсудил все со мной, или хотя бы с самого начала признался во всем честно и откровенно – я бы простил тебе все, Юри, ты же знаешь, что я, правда, мог бы простить тебе все на свете. Но после такого…

Он вскочил с места, заставив Юри вздрогнуть, и прошел мимо в комнату, обогнув его так, словно тот был бомбой. Тот проводил его растерянным взглядом и, развернувшись, пошел следом, не понимая, куда Виктор вдруг сорвался, даже не закончив свою пламенную речь. Однако то, что он увидел, когда вошел внутрь спальни, заставило его вцепиться в косяк двери, чтобы не упасть.

Виктор стоял напротив распахнутого настежь шкафа, скидывая вещи в чемодан, и даже не смотрел на него.

- Ты…Ты что делаешь? – пробормотал Юри еле слышно, обмирая от ужаса и паники. – Виктор, ты же… Нет, подожди, пожалуйста, не надо, давай поговорим!

- Я уже все сказал, - отрезал его муж и захлопнул дверцы шкафа. Одновременно с этим резким звуком сердце Юри, кажется, распалось на куски. - Мне нужно собраться с мыслями. Как бы сильно я ни любил тебя - не уверен, что смогу просто проглотить и забыть это все. По крайней мере, не сейчас. Я слишком доверял тебе, а сейчас чувствую себя просто отвратительно.

Он снял с пальца кольцо, поглядел на него несколько мгновений и, вздохнув, аккуратно положил на прикроватную тумбочку, после чего застегнул чемодан и, подхватив его за ручку, повернулся к двери.

Юри быстро встал перед выходом из комнаты, панически раздумывая, что же сделать, что же сказать, чтобы остановить его. Чтобы Виктор ушел от него…Нет, он не может этого допустить. Он не может его потерять!

- Не надо, прошу, я никогда больше не сделаю ничего подобного, я все всегда буду обсуждать с тобой, прости меня, Виктор, но не смей уходить! Ты не выйдешь из этой комнаты, пока мы не поговорим нормально!

Тот с досадой потер лоб и покачал головой.

- Я не могу оставаться тут. Как только я вижу тебя, то мне хочется что-нибудь сломать. Что за мелодрама, ты сам все решил для себя - теперь получай последствия. И отойди с дороги, пожалуйста, я все равно выйду. Я сейчас очень зол, не зли меня еще больше.

Они столкнулись взглядами, уставились друг на друга, словно борясь. Юри почти ничего не различал перед собой, слезы размывали предметы, а горло уже начинало болеть от сдерживаемых рыданий. Он был, пожалуй, сейчас готов оторвать от себя что угодно, лишь бы удержать Виктора в пределах квартиры, а еще лучше – перемотать время назад и, действительно, просто поговорить с ним в свое время.

Виктор никогда не мог смотреть на его слезы, однако сейчас его не разжалобили даже они. Правда, взгляд все равно стал чуть мягче, а рука дернулась было вперед, словно пытаясь стереть их, но тут же вернулась в изначальное положение.

- Перестань, Юри. Я немного приду в себя, а потом, когда успокоюсь, мы поговорим, - наконец, сказал он, подошел к Юри почти вплотную, ласково положил руки на плечи – тот замер, смаргивая с ресниц влагу, - огладил их и, сжав пальцы, с усилием буквально оттолкнул того в сторону, протискиваясь мимо с чемоданом. Юри несколько секунд не двигался с места, осознавая происходящее, после чего упрямо схватился за его одежду, не пуская. Виктор, которого это, кажется, начинало уже раздражать, повернул голову, обжег мужа холодным взглядом, резко выдернул ткань их чужой хватки и, добравшись до прихожей, со спринтерской скоростью натянул обувь, ожидая, видимо, еще каких-то попыток его остановить.

- Подожди! - Юри, надеясь лишь, что сможет успеть добраться до него и не умереть по пути, бросился вперед, надеясь помешать открыть замки, но понимал, что нет, уже не успевает. – Не…. – дверь громко хлопнула, обдав его потоком воздуха, - …надо…

Он остался в квартире в одиночестве.

Прислонившись спиной к стене, он сполз вниз, уткнулся в колени и разрыдался.