Окаймленная домами бедняков, скудость которых не скрашивалась соседством нескольких богатых домов с оплетенными вьющимися растениями террасами, через город протекала небольшая река Ликос, впадавшая в бухту Элевтерия. Она ужом вилась среди ив, тополей и платанов, густо зеленевших по ее берегам и долине, на склонах которой тянулись пустыри, где пестрели дикие растения: горделивые сине-красные мальвы, едкая крапива с зубчатыми листьями, голубые воловики, покрытый бледно-розовыми цветами шиповник, бузина, пышные чащи кустов, в которых таились шустрые ящерицы.

Когда случалось свободное время, Василько часто приходил сюда, чтобы насладиться покоем и умиротворенностью. Он падал ничком в траву и с детским любопытством долго наблюдал за плывущими по небу облаками. Василько был уверен, что на облаках сидят ангелы, которые охраняют небесные чертоги Всевышнего.

Он мысленно просил белые тучки передать привет своим родным краям, ведь ими управлял своевольный ветер, поэтому они обязательно окажутся над Русью, где прольются животворящим дождем. Несколько дождевых капелек принесут на родную землю его послание, которое напоит молодой дубок. И будет листва дуба нашептывать заветные слова Василько. Несмотря на то, что его окрестили при поступлении в Варангу, Василько все еще почитал древних богов, которые таились в каждой былинке, в каждом деревце…

Тяжело вздохнув, Василько окинул тоскливым взглядом Золотые Врата и поплелся обратно. В этот момент ему почему-то вспомнились пасхальные торжества двухгодичной давности, когда император отметил его заслуги и наградил великолепным панцирем с золотой инкрустацией и кошельком золотых монет.

Пасхальная неделя в Константинополе обычно заканчивалась конскими бегами, на которые с самого утра устремлялись почти все жители столицы. Из широких и узких улиц, змеившихся по семи холмам, в одеждах из ярких тканей, украшенных узорами из накладного золота и серебра, стекались к Ипподрому византийцы.

Тянулись вереницы роскошных экипажей, высекали искры подковы множества лошадей, покрытых богато расшитыми попонами, по краям которых бренчали и звенели бронзовые колокольчики, громыхали по гранитным плитам, которыми были вымощены центральные улицы, пышные квадриги богачей и колесницы кочевников, покрытые пылью дальних дорог.

Вышагивали когорты трубачей, военачальники и гвардейцы Варанги, за ними следовали барабанщики, трубачи и арфисты со своими громадными арфами, покоившимися на их мощных грудях. Шли и другие музыканты – сыны варварских племен, пришедшие повеселиться без малейшей заботы о том, каковы будут последствия праздника. Они несли ливийские бубны, славянские гусли и гудки, восточные караманджи и зурны, тимпаны из железа и бронзы.

За ними неспешно двигались вереницей черные монахи в скуфьях, длинноволосые пастыри, божественное пение которых и необычное, в нос провозглашаемое «аллилуйя», звучало под скрещенными хоругвями, покачивающимися на древках, окрашенных фиолетовой краской. Толпа шла в полном в беспорядке – густая, стремительная, оживленная, жестикулирующая. Везде мелькали разноцветные человеческие лики, начиная с очень светлого руса и рыжего варяга и кончая черной головой эфиопа.

Стены Ипподрома с окаймляющей его круглой галереей, по которой бродили в томительном ожидании любопытные, возвышались как скала. Люди имели вид подлинных пигмеев перед величественными бронзовыми статуями, которые стояли на разделительном барьере – спине.

Изваяния изображали не только знаменитых лошадей и возниц, но и различные мифологические сцены, в том числе и божественного Геракла, борющегося со львом. Ипподром имел вытянутую подковообразную форму. Трибуна императора, – кафизма – крышу которой венчала медная позолоченная статуя басилевса на квадриге, находилась в центре восточной стороны арены.

Во время скачек делались ставки и проигрывались большие суммы денег. При этом город делился на соперничающие партии, которые болели на скачках за свои команды. Синие назывались «венетами», зеленые – «прасинами», красные – «русиями» и белые – «левками». Две последние команды не пользовались популярностью, и их почитатели постепенно начали переходить в стан сторонников синих и зеленых.

Кафизма была окаймлена красными и фиолетовыми, золотом шитыми занавесями; по бокам от нее располагались две трибуны пониже, но повместительней – для придворных. У подножья кафизмы стояла охрана, сдерживавшая толпу. Стражи – гвардейцы этерии – были неподвижны, лишь изредка едва заметно хмурили брови, когда, повинуясь порывам ветра, с резкими хлопками трепетали императорские знамена, которые держали их стоявшие рядом товарищи.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.