Здесь даже студенты от медицины отсутствовали. Нечего им тут было делать.

Потом Тэдэр просыпался и смотрел на зеленый потолок. Тоскливый зеленый потолок. Ждал, пока начнут просыпаться другие обитатели общежития для выловленных на территории Крылатого Королевства преступников. Слушал непонятные звуки на грани восприятия и пытался расслабиться после очередного кошмара. Нормальные сны ему снились редко.

Ангелы, как всегда, оказались оригиналами. У них отсутствовало такое явление, как тюрьмы. Были учебные центры, были центры рабочие, были бараки для приговоренных к смертной казни. В бараках долго не жили, так что вид у них был не очень. А учебные и рабочие центры чем-то напоминали студенческие городки. Всей разницы, что невозможно их покинуть по первому своему желанию.

Центр Нила Шаи находился на распутье. Живущие в нем имели возможность учиться, не освобождаясь от рабочих обязанностей. Тэдэр тоже учился. Сначала совершенствовал свои пилотские навыки, просто ради интереса. Хотелось знать, каких высот он может достичь. Потом увлекся программированием крисаллических конструктов и понял, что это не его, мозги как-то иначе устроены. Полгода назад случайно забрел на лекцию по экономике и с тех пор ходил на эти лекции регулярно, перемежая их социологией, историей, развитием личности, напоминавшим Тэдэру обучение на шпиона, и обязательной пересдачей на лицензию пилота.

Тэдэру не говорили на сколько он завис в центре, но также не предупредили о том, что это на всю оставшуюся жизнь, так что, рано или поздно, его отпустят. Учили в центре хорошо, гораздо лучше, чем в той старшей школе, из которой он сбежал в свои шестнадцать. Умели заинтересовать. Тэдэр согласился бы жить в центре не один десяток лет. Если бы не необходимость работать.

Свою работу он ненавидел. Ненавидел тихо и всей душой. Отупляющее занятие, с которым прекрасно бы справился примитивный робот. Специально придуманное для того, чтобы сбить спесь с самых неуступчивых.

Сегодня придется идти работать.

Сегодня один из тех дней, когда Тэдэру не удается забыть, что на самом деле проживание в центре всего лишь наказание. Потому, что ничего большего он не достоин. Лицом не вышел. Или просто судьба такая.

Не то, чтобы он в судьбу верил, просто хотелось на кого-то переложить ответственность за собственную глупость.

Двести тысяч проклятий.

За дверью чем-то загрохотали, давая понять, что в общежитии появились проснувшиеся люди, решившие покинуть свою комнату, так что тянуть дальше смысла не было. Работа никуда не денется. Придется ее выполнять. Превратиться в тупую машину, неспособную мыслить, постараться отключиться от внешнего мира и терпеть. Старательно думая о чем-то постороннем. Иногда это помогает.

Два миллиона проклятий.

Сосед по комнате, как всегда, безмятежно спал. Неудачливый воришка, настолько невезучий, что это было даже не смешно. И глупый. Он живет здесь почти год, и тратит свое время на всякую ерунду. Он искренне верит, что делает кому-то хуже, отказываясь учиться чему-то полезному. Иногда Тэдэру хотелось узнать, на что он надеется? На обучение в цивильном учебном заведении денег у него нет. С воровством явно не сложилось, раз поймали сразу же. Родственники дружно послали его далеко и надолго. Может ему нравится тяжелый физический труд? Тэдэр таким трудом был сыт по горло и намеревался посвятить свою жизнь чему-то поинтереснее.

Привычно растолкать Дина, выслушав его ворчание о придурках, посетить душ, столовую. Потрепаться на отвлеченные темы с соседями. И, с унылым видом, отправиться на место работы.

Два миллиарда проклятий.

Песок. Желтый, меленький. Целая пустыня песка.

Черные скалы торчащие тут и там, как чьи-то гнилые зубы.

Серые застывшие волны, иногда достигающие шестиметровой высоты. Обманчиво красивые. Непрочные. От них лучше держаться подальше, обвалиться могут в любой момент.

Намеки на зелень в расщелинах. Некрасивая такая зелень, присыпанная желтым песком. Но стойкая и живучая. Корневой системе этой зелени позавидует любой создатель лабиринтов. Ей приходится очень постараться, чтобы добраться до водных жил, скрывающихся под песком.

А в песке прозрачные шарики, похожие на застывшие слезы. Природный камай, будь он проклят. Ценность, без которой прекрасно можно было бы обойтись, если бы не необходимость обеспечить работой несколько тысяч человек. Берешь лопату, сито и пересеваешь песок в поисках камая. Целый день пересеваешь, стараясь ни на что не отвлекаться, чтобы завтра не пришлось тратить еще один день на эту никому не нужную работу. Камая нужно собрать определенное количество, это ведь наказание, поблажек никому не делают.

Камай было гораздо проще выращивать в лаборатории. Разницы никакой. Да и пользы от этого псевдокристалла маловато. Разве что использовать в качестве дешевого украшения. Обвеситься шариками с ног до головы и сверкать всеми цветами радуги, чтобы недруги ослепли. Тепловые пистолеты, для создания которых камай использовали, себя не оправдали и давно ушли из обихода. Генераторы с накопителями из камая слишком часто ломались. Странные личности, использовавшие его для создания скульптур, похоже, вымерли окончательно. Следовательно, работа в пустыне была ни чем иным кроме издевательства. Метод перевоспитания. Чтобы не возникло желания повторно здесь побывать.

Тэдэр подозревал, что весь собранный воспитуемыми камай по выходным зарывают обратно в песок, чтобы он, не дай бог, не закончился.

Лопата, сито, респиратор на лицо.

Тэдэр печально вздохнул и решил приниматься за работу. Серьезно решил. Во избежание еще одного рабочего дня. Но его отвлекли. Дин и какая-то девица, не придумавшая ничего интереснее попытки обозреть окрестности с верхушки четырехметровой волны.

— Сейчас рухнет, — философски заметил Дин.

— Точно, — подтвердил Тэдэр и зачем-то рванул к волне.

Он знал, что кричать бесполезно. Никто его не услышит, потому что возле волн есть нечто из семейства воздушных ям, надежно отсылающее звуковые волны в обход волн серых. Лезть за девицей — самоубийство. С момента, как девица там оказалось, пройдет не больше пяти минут, и волна рухнет, похоронив ее под собой. Вес Тэдэра никак на этот процесс не повлияет, ни в какую сторону. Да и что он может сделать?

— Кретинка! — рявкнул спасатель в лицо скалолазке и толкнул в сторону пологого склона. Хоть не засыплет. Так что в живых останется, если шею не сломает.

Под ногами что-то вздрогнуло, шевельнулось, Тэдэр рванул следом за съезжающей по склону на попе девицей, но так и не понял, успел или нет. Мир мог потемнеть как из-за того, что его засыпало, так и потому, что он обо что-то ударился головой. Экстренная тормозная система, такая. Хорошо, что респиратор не снял. Если засыпало, но успеют быстро откопать, задохнуться не должен.

Кажется, на этот раз ему не повезло. Спасатель.

Двести миллиардов проклятий.

Интересно, он действительно проваливается в сон, или попросту теряет сознание? Необычное ощущение.

Всхлип.

— Саша, прекрати реветь. Живой он. И даже почти здоровый. Подумаешь, руку сломал, за два часа срастим. Легкие мы уже очистили. Антидот, вроде, подобрали правильный, аллергической реакции нет. А мозгов в его голове никогда не водилось, иначе он бы здесь не оказался, — недовольный мужской голос, то приближается, то отдаляется. То ли его обладатель ходит туда-сюда, то ли слух врет.

— Я не знала, — несчастный женский голосок и еще один всхлип. Такой прочувствованный и виноватый, что захотелось открыть глаза и заявить, что все в полнейшем порядке, лучше просто быть не может.

— У тебя тоже в голове недостача. Спрашивать надо о местности, которую собираешься посетить. Ему хотя бы хватило ума респиратор натянуть, иначе бы не откачали, — еще один женский голос, очень недовольный и чем-то знакомый. Похоже, кто-то из учителей, возможно, психолог. Жгучая брюнетка, любящая стучать указательным пальцем по лбу. Иногда по своему, иногда по лбу непонятливого ученика.