— Согласны ли вы, высокородный граф Кинкей Фарроу взять в супруги высокородного прекрасного князя Лиаксиса Декстро? — зычным голосом пробасил стоящий у алтаря священнослужитель.

— Да, клянусь Небом! — голос Кинкея набатом прозвучал у меня в ушах.

— Согласны ли вы, высокородный князь Лиаксис Декстро, взять в супруги высокородного несравненного графа Кинкея Фарроу? — теперь уже эти слова адресовались мне.

— Да, клянусь Солнцем и Луной, — прошептал я слова древнего обряда, коими закрепляли согласие на брак наши предки еще со времен сотворения Мира.

— Во имя Творца, что сотворил все в этом мире, во имя Неба, Солнца и Луны, скрепите же свой союз кровью, — пропел священник, протягивая Кинкею небольшой ритуальный кинжал.

Уверенно взяв лезвие в руку и подняв левую ладонь к небу, Кинкей, не сомневаясь ни минуты, полоснул им по коже, тут же протянув клинок мне. Я повторил за ним действие и наши ладони соприкоснулись, смешивая воедино нашу кровь, и тем самым скрепляя слова древней клятвы. Священнослужитель ударил в гонг. От его вибрации по телу прошла волна и сосредоточилась в ладони. Легкое жжение от пореза сменилось чувством сильного жара, а потом между сцепленных пальцев полыхнула алая вспышка. Все в часовне, включая священника, удивленно вскрикнули. Сам я от удивления раскрыл рот. Отец говорил, что наиболее угодные Богу союзы проходят нетипично, может что-нибудь произойти… вспышка, сияние или резкий звук. Значит, вот так вот… Неужели это была моя Судьба, умереть в одном мире, чтобы возродиться в другом? Этого хотел Бог?

Не разрывая наших сцепленных пальцев, Кинкей притянул меня к себе и прильнул нежным, но настойчивым поцелуем к моим губам. Не в силах сопротивляться, я ответил ему, разжимая губы и впуская его язык. И наши языки сплелись в бешеном танце обоюдной страсти. Он напирал, я поддавался. Он смягчал напор, напирать начинал я. Весь мир сжался в одну точку, а потом взорвался мириадами ярких красок и всполохов, зашумел, забурлил и обрушился на нас. Пытаясь перевести дух, я медленно отстранился от столь желанных губ. На меня смотрели шальные опьяненные страстью глаза моего супруга, его губы лихорадочно блестели, а щеки полыхали румянцем.

«Ну и видок у моего мужа! Я наверное выгляжу не хуже!» — промелькнула мысль, перед тем как к нам подошел отец и начал поздравлять с успешным завершением ритуала.

Я был как пьяный, кровь шумела в ушах. Из того потока слов, что обрушил на нас мой отец, я смог разобрать лишь отдельные фразы: «Невероятно… Судьба… Давно такого не было… Принц…»

«Постойте-ка, Принц?» — я удивленно моргнул и попытался сфокусировать слух и зрение на отце. Но он лишь шагнул в сторону и передо мной появился широкоплечий черноволосый мужчина, облаченный во все черное. От его взгляда меня как будто окатило ледяной водой. Его глаза горели! По-настоящему горели! Как у безумца, как у наркомана, дорвавшегося до своей дозы. И этот полный безумия и неестественного желания взгляд был обращен на меня.

— Поздравляю вас, граф Кинкей, со столь чууудным приобретением в свое семейство, — насмешливо протянул Принц, искривляя свои полные губы в подобии улыбки. — Свидетельствую и запечатлею! - уже на всю часовню пробасил он. — Свидетельствую и запечатлею рождение сегодня нового рода, рода Фарродекс! Береги же свое сокровище, Кин, хорошенько береги, — уже тише, так что его слова смогли услышать только мы двое, произнес Ракот. Его безумные черные глаза еще бесконечно долгий миг буравили меня своим тяжелым пронизывающим взглядом, а потом принц отвернулся и быстрым шагом устремился к выходу из часовни.

Я перевел взгляд на Кинкея… Лицо мужа было мертвенно бледным.

========== Глава 7. Праздник. ==========

Я смутно помню всё то, что творилось в церемониальном зале, после нашего прибытия из часовни. Десятки незнакомых мне людей один за другим подходили к нам, чтобы поздравить со счастливым венчанием. Лица сменяли друг друга, но из всей гущи народа я запомнил только одного человека — Принца Ракота, который периодически устремлял на меня свой пугающий взор. Нельзя было назвать его некрасивым. Нет, внешне Ракот был очень даже привлекателен, если бы не его взгляд. Высокий, статный, холёный, в одежде, украшенной черным золотом и бриллиантами… Лицо его имело правильные черты, с длинным ровным носом, кустистыми бровями и чувственным алым ртом, но было скорее изнеженным, чем мужественным. Ни единой морщинки, ни одного седого волоска - было видно, что за внешностью Принца тщательно ухаживают. Вот только следов порочности и безумия это скрыть не могло. То и дело его лицо искривлялось в недовольной, капризной гримасе, а губы - в надменной ухмылке, завидев которую, находящиеся рядом вельможи тут же, как по команде, спешили склониться в почтительном поклоне.

От бесконечных церемониальных реверансов и поклонов, танцев с супругом и многочисленными родственниками моё тело начало ныть от усталости, а поясница — адски болеть. Казалось, что ещё немного — и я попросту свалюсь на пол без сил. Но находящийся рядом Кинкей каждый раз подставлял мне для поддержки руку и через неё я словно бы получал частичку новых сил, позволяющих держаться дальше.

Каким бы бесконечным ни казалось, но торжество начинало подходить к концу. Увенчать празднество должен был мой танец с отцом. Улыбнувшись, старик шагнул ко мне и протянул руку, желая вывести меня в середину зала. Как вдруг на его плечо опустилась затянутая в черную перчатку рука.

— Постойте, не так быстро. Неужели брат Императора не удостоится этим вечером последнего танца с прекрасной невестой, — на последнем слове губы Ракота вновь скривились в неприятной усмешке. — Иди ко мне!

Оттеснив в сторону застывшего от удивления отца, Принц шагнул ко мне и протянул руку. Преодолевая омерзение, я вложил свою руку в раскрытую ладонь и тут же почувствовал сильное болезненное сжатие.

— Ни слова, мой маленький, — прошипел он мне на ухо и быстро закружил в танце под аккомпанемент зазвучавшей музыки. Он вёл меня в танце, то и дело сильно прижимая к себе. Притискивал так, что я животом чувствовал его возбужденную плоть. Он наклонял меня и сам терся, тихо урча мне на ухо и не спуская с меня глаз. Не помню, как я все это выдержал. Я чувствовал лишь дикий холод, что ледяной ладонью сковал мое сердце. А на душе появилось ощущение мерзости и грязи… Еще один миг - и я бы не выдержал! Кулаки чесались врезать этой мерзкой крысе по роже, заткнуть этот гадкий рот, чтобы он не смел порочить мои уши мерзкими словами: «Хочу тебя… Как же Кину повезло… Я бы трахал тебя всю ночь… Такой сладкий мальчик как ты просто создан для постели».

И вот танец закончился. Ракот, похабно улыбнувшись напоследок, вложил мою ладонь в руку побледневшего от ярости мужа.

Меня же всего трясло от омерзения, от дикой злости. И Кинкей словно бы почувствовал эту дрожь. Нежно привлек меня к себе, прижал к груди и зашептал на ухо:

— Успокойся, прошу тебя. Всё уже хорошо. Я с тобой. Успокойся. Всё закончилось.

Постепенно холод покидал мое сердце, сменившись нежным теплом. Теплом любви моего супруга. Я чувствовал его. Его теплое дыхание на шее. Биение его сердца. Сморгнув невольные слезы, я прошептал:

— Люблю тебя… не оставляй меня больше… не отдавай меня ему.

Кинкей лишь крепче обнял меня, прижав к груди.

— Я с тобой. Я всегда буду с тобой.

========== Глава 8. За закрытыми дверями. ==========

Не помню, как мы добрались до спальни. Нам в спины летели пошлые шуточки гостей с пожеланиями страстной брачной ночи. Все это я старался пропускать мимо ушей и, наоборот, пытался сосредоточить все внимание только на теплой твердой руке моего супруга, что бережно сжимал мою ладонь. Наконец, за нашими спинами захлопнулась дверь спальни, и мы окунулись в долгожданную тишину.

— Устал? — спросил Кинкей, наклоняясь ко мне и пристально всматриваясь в глаза. — C тобой всё в порядке?

Я лишь смог улыбнуться от такой знакомой по бразильским сериалам фразы: