– Ты мне не угрожай, дешевка, – фыркнула Лея, – Я дочь советника, если с моей головы упадет хоть волос, то подыхать тебе в канаве.

– Ничего твой отец мне не сделает, – злость моя поднялась с отметки «плевать» на отметку «порву гадину». Никогда не любила таких самоуверенных богатеньких девочек. Хотя с девочкой, я, пожалуй, погорячилась, – Если твой любимый папочка попробует вступиться за свою дурную дочь, то его ждет та же участь что и тебя. И поверь мне на слово, участь не завидная.

Я старалась оставаться спокойной, но Лея вдруг отшатнулась от меня и издала вопль газели, пойманной хищником. Женщина замахнулась на меня рукой, и когда я уже решила, что быть драке, появился Такслит. Он ухватил руку вампирши прямо в полете, затем очень грубо заломил ее за спину и прошипел прямо ей в ухо:

– Жить надоело?

– Ваша светлость, – затряслась Лея, – Она…

– Молчи, женщина, – оборвал ее Лит и выпустил, наконец, обиженную леди на свободу, – Думать же надо, кого оскорбляешь. В лучшем случае слуги через десять минут смахнули бы пепел со ступеней и все. В худшем же, твои останки собирали бы по всему княжеству. И поверь мне, я не пытаюсь запугать тебя.

Лея посмотрела на меня, перевела взгляд на своего князя, затем опустила глаза и выдавила жалостливо:

– Прошу простить меня, ваша светлость.

– Не у меня тебе прощения просить, – кажется, Лит тоже уже злился.

– Нужны мне ее извинения, – фыркнула я, – Пусть катится с глаз моих.

– Ты все слышала? – кивнул Такслит, – Не приближайся больше к моему дому, Лея. Мне не нравится, когда мои гости чувствуют себя некомфортно. А это, ведь, не в первый раз.

Лея подняла заплаканные глазки, и, кажется, попыталась шлепнуться в обморок, однако переведя взгляд на меня, резко передумала и сбежала, даже не удостоив своего же князя положенным реверансом.

– Мда, фокусник был пьян и фокус не удался, – изрекла я избитую Земную фразу, – И чем ей мой плащ не угодил?

– Плащ? Ты себя-то видела, Ангелина? – хмыкнул князь, – Я понимаю, плащ иллюзий прекрасно скрывает лицо, и одежду, если не открывать полы, но вот твои светящиеся глаза не скроет ни одна магия.

– Мои – что?

– Глаза, – терпеливо ответил мне князь.

Спросить, что именно не так с моими глазами я не успела, к нам подскочил Вик:

– Такслит, Ангелина, что у вас… Ох мать честная! – отшатнулся он от меня.

– Да что не так то? – вновь закипала я.

– Ангелина, ты это, прости, если разозлил чем. Но не делай такие страшные глаза, пожалуйста, – взмолился Вик.

– У тебя из под капюшона глаза сталью светятся. И поверь мне на слово, такой вид пугает, – шепнул мне на ухо брюнет.

Я от удивления аж рот раскрыла. А почему мне папа не сказал, что такое у вампиров бывает? Про клыки он говорил, так что теперь я была уверена в том, что вампир. Мои же зубы разодрали в кровь мне нижнюю губу. Но вот про глаза я ни сном не духом.

– Так что у вас тут произошло? – не унимался блондин.

– Ну, судя по тому, что я видел, Лея приставала к нашей гостье.

– Ей не понравились мои штаны, – пожала я плечами.

Викель уставился на меня во все глаза:

– Как штаны? Ты же ведь леди, а леди не носят штаны!

– А ты сам попробуй в платье верхом путешествовать.

– Но ведь для женщин создали «бабочки»!

– Это еще что? – удивилась я.

– Ну, брюки такие, которые как юбка.

– Вот сам их и носи, – отрезала я.

– Согласен. В обычных брюках удобнее, – постарался примерить нас Такслит, – В конце концов, ничего неприличного в этом нет. Ладно, не будем спорить, нам пора в путь.

– А завтрак? – тут же забыл о споре Вик.

– На привале, – коротко бросил князь и пошел за лошадьми.

Вот так мы и отправились в путь. По дороге, правда, заехали к сапожнику, он жил на самой окраине городка. Ну как городка, так, большая деревенька. Ни привычных мне многоэтажек, ни суеты. Только аккуратные домики с разбитыми рядом садами, ухоженные огородики, вампиры, хлопочущие по хозяйству. Широкие чистые улицы, выложенные цветными, подогнанными по размеру и форме, камушками. Ни соринки вокруг. Сады радовали обилием цветущих растений и кустарников. Дом сапожника не был исключением. Он представлял собой деревянное двухэтажное строение, выкрашенное зеленой краской. А вокруг дома цвели и благоухали несколько сортов сирени.

Первый этаж дома был мастерской. Тут пахло кожей, резиной и клеем. У дальней стены стояла большая печь, в которой тлели угольки. К поддувалу были приделаны меха для раздувания этих самых углей. Тут же стоял небольшой железный лоток с водой и наковальня размером в три кирпича. Этакая мини кузница. Остальные стены были заставлены шкафами, в которых прятались различные по размеру и цвету коробочки. Само рабочее место мастера навивало воспоминания о Земных ремонтных мастерских. Прямо перед самим мастером, мужчиной средних лет в черном фартуке, поверх серого жилета, с собранными в высокий хвост волосами, стояла сапожная лапа. В шкафу позади него лежали разного рода крючки и шила, цветные крепкие нитки, рулоны различной кожи и замши, куча деревянных колодок и лоточки со всевозможными украшениями.

Мужчина был явно занят, но заметив Такслита, он искренне улыбнулся, и поинтересовался, как дела у его светлости. Его светлость ответил, что здоров и в ответ поинтересовался, как дела у его детей и внуков.

– Да как дела, давно уже не навещали старика, – грустно улыбнулся мужчина.

Старика? Я пригляделась к мужчине повнимательней, и увидела седые пряди в его каштановых волосах. Ну, надо же, а ведь и правда не молодой уже. Такслит тоже мужчина взрослый, а седины нет. А на лицо ведь и не скажешь. Добрые глаза и улыбка мужчины заставляли улыбнуться в ответ, и при этом ни одной морщинки на его усталом лице не было.

– Что привело вас, князь, в мою скромную мастерскую?

– Леди нужна обувь, – кивнул на меня Лит.

– Туфли? Босоножки? Или может леди желает приобрести летние ботильоны?

– Леди желает приобрести мягкие сапожки, вроде тех, что носит его светлость, – ответила я.

Если мужчина и удивился, то виду он не подал. Лишь попросил меня показать ему ногу, затем встал и отправился к одному из шкафов с коробочками. Он достал из шкафа белую коробочку, прочитал бирку, кивнул и вытащил из нее черные сапоги. Вернувшись к нам, он попросил меня примерить их. Удивительно, но мужчина смог на глаз с точностью определить мой размер. Сапоги сели на ногу как влитые, не притираясь, не сдавливая и не болтаясь. Правда, в отличие от обуви Такслита, эти были на небольшом каблучке, что, в принципе, не мешало совершенно.

– Я сам зачаровал набойки к этим сапогам, – пояснил мне мастер, – Ступать в этих сапогах можно совершенно бесшумно, если, конечно, хватит навыка.

Заплатить я хотела сама, но мастер, которого, кстати, звали Ригзи, отказался принимать деньги у друзей князя.

Пока я шнуровала свои сапоги, Лит и Вик вышли на улицу.

– Вы так сильно уважаете князя?

– Наш князь очень хороший вампир, – кивнул Ригзи, – Он многим помог. И мне помог. Я был всего лишь подмастерьем именитого обувщика из рассветного княжества. Но долгое время всю обувь шил именно я. Мой отец задолжал тому мастеру и я не мог уйти от него. Тогда и появился князь Такслит. Он оплатил мой долг и предложил переехать в его княжество. Я с радостью согласился. Я понимал, что теперь должен князю, но все, что он потребовал в уплату, это три пары моих лучших сапог. Те, что носит князь сейчас одни из тех, что я отдал в уплату долга. И я поклялся, никогда не брать денег с князя или его друзей и близких. Мне ведь не сложно, я люблю создавать. А князь спас меня от участи всю жизнь прожить в рабстве. Он дал мне шанс работать на себя, завести семью. Я счастлив, что тогда князь увидел меня.

И, правда, не князь, а сама доброта.

– А что же князь Викель?

– На мой взгляд, он еще слишком молод, что бы быть князем. Уж простите старика, леди, не достойно так говорить, но глуповат еще князь Викель. И слишком эмоционален он.