– Вижу, что не веришь, – кивнул Элайри, – Даже читать тебя не надо.
– Я просто никогда не сталкивалась с таким как вы, – замялась я.
– Я понимаю тебя. Ты очень долго жила в мире, покинутом богами, так что это не удивительно. Но все же это так. Я настоящий. Хоть я и не создатель этого мира.
– Не вы создали его? – еще больше удивилась я.
– Нет, я пришел сюда с остатками своего народа из гибнущего мира. Правда, этот мир тогда тоже был на волосок от гибели. Здесь оставались только такие как ты, – вздохнул Элайри, – Боги этого мира погибли, но так и не смогли остановить увядание Ирэи. Я смог перехватить нити жизни и вдохнуть силы в них. Те, кто пришли со мной и те, кто выжил в этом мире, объединившись, смогли восстановить его. Вернули леса, отстроили государства и уже три тысячелетия живут в мире. Или, почти мире, – он посмотрел мне в глаза, – И перестань «выкать», это дурной тон. Так только люди и общаются.
– Так я ведь тоже человек, – не поняла я.
– Не человек. Нет, не так. Ты была человеком, пока жила там, в мире, где живут только люди. В мире, где уже нет магии, – он указал на меня маленькой серебряной ложечкой, которой только что положил в чай малиновое варенье из хрустальной розетки, – Ты не человек, дорогая Ангелина, как и твоя мама.
– А кто же я тогда? – совсем опешила я от таких разговоров.
– Если исходить из расы, то ты вампир. Что касается рода деятельности, то Хранитель, – он почесал левый висок все той же ложкой, – Сложно объяснить вот так сразу. Думаю, к расе вернемся позже, тут как раз все очень просто. Вампир, он и среди эльфов вампир.
– Вампир, это который убивает ради крови? – испуг заставил толпы мурашек бежать по спине и рукам.
– Что за ерунда такая? – вновь поразился моим догадкам Элайри, – Вампиры вполне себе мирный народ.
– Ну, у нас во всех книгах вампиры питаются человеческой кровью. Они намного быстрее и сильнее людей. Еще часто пишут, что вампиры могут превратиться в летучую мышь.
От взгляда божества я покраснела до кончиков ушей. Он долго разглядывал мое лицо, а потом просто засмеялся, разнося звон колокольчиков по всей пещере.
– Какой же дикий мир, – утирая слезы, просипел мужчина, – Ну и фантазия! Вампиры, конечно, сильные и быстрые, но кроме людей этим никого не удивишь. У нас все и сильные и быстрые. Вампиры могут пить кровь, но им не нужно для этого убивать, – успокоившись, Элайри пригладил растрепавшуюся шевелюру, – Понимаешь, девочка, у каждой расы есть что-то свое, особенное. Вот у вампиров, это магия крови. Они могут по крови найти кого угодно, где угодно и делают они это очень быстро. Они могут лечить довольно серьезные заболевания, но именно заболевания, не травмы, обращаясь напрямую к крови и направляя ее. Как бы, говорить, что нужно делать, что бы вылечить какой-либо недуг. И так же, они могут восстанавливаться после очень серьезных ранений испив пару глотков чей-нибудь крови. Вот только охота не поможет. Кровь должна быть отдана добровольно и не важно, как. Хоть в стаканчик нацеди.
– То есть, кушают они тоже, что и другие? – еще больше покраснела я. Хотя куда уж больше?
– Именно так, – кивнул мой собеседник, – Но давай сейчас не будем о расах. Немного поговорим о Хранителях.
– Так это не раса? Это профессия?
– Не совсем верно. Это действительно сложный вопрос. Понимаешь, я и сам не знаю, как появились Хранители, а они никогда не говорили мне о своем прошлом. Знаю только, что Хранители защищали этот мир. Благодаря ним, в Ирэе не было войн. Это не удивительно, никому не хотелось связываться с самыми сильными магами этого мира. Хранителей всегда было мало. Хранителем мог быть кто угодно, хоть эльф, хоть демон. Хотя я слышал как то, что первым Хранителем был именно вампир. Все хранители относились к одному роду. И главой рода всегда была женщина. Я не знаю, откуда пошла эта традиция, но факт остается фактом.
– Почему вы.… То есть, почему ты говоришь о них в прошедшем времени? – тихо спросила я.
– Потому что ты последняя из Хранителей, Ангелина Небесная. И опережая твой вопрос, – положил ложечку на стол Элайри, – Это имя рода Хранителей. Твоего рода.
– Как фамилия?
– В своем роде, – кивнул он, – Кьяра была последней главой вашего рода. Теперь ты глава.
Я, молча, помешивала чай, чувствуя себя сапожником без сапог. Глава рода без этого самого рода. Но я все равно не понимала кое-чего. Род-это ведь семья? А почему тогда разные расы? Именно об этом я и спросила у божества.
– С Хранителями все сложно, я ведь уже говорил. Все они принадлежали к одному роду, но все же у них были разные семьи. А что касается разных рас, так тут все очень просто. Некоторые, конечно, радеют за чистоту крови, но жители Ирэи не все настолько консервативные. Межрасовые браки не так уж и редки. И никто никого не смеет осуждать.
Допив чай, мы переместились на диван. Точнее, я разместила свое тельце на диване, а Элайри забрался в кресло с ногами. Не знаю, как кресло, а вот диван оказался на удивление мягким. И обивка не была скользкой или прилипающей к открытым участкам тела, как это случалось с подобной мебелью на Земле, а была бархатистой на ощупь. Никто из нас долго не решался продолжить прерванный разговор. О чем думал Элайри мне не ведомо. Я же все пыталась понять то, что уже успел рассказать мне мужчина. Хотя разложить информацию по полочкам не удавалось. Ее было мало. Все что я поняла, это то, что я не человек. И то, что таких как я больше нет. Но что произошло с ними, оставалось загадкой. Через минут двадцать я все же не выдержала:
– Что с ними случилось? С другими Хранителями?
– Они погибли, – голос божества больше не разливался трелью колокольчиков. Сейчас его голос больше напоминал шум дождя за окном. Такой же тоскливый, – Полторы тысячи лет назад в этот мир пришел враг, о котором мы не знали. Он почти превратил Ирэю в пепелище. Везде, где бы он ни оказался, оставались горы трупов и моря крови. Он нес смерть. Он был очень силен. Я не имел права вступать в битву, я не имею права вообще вмешиваться в происходящее в мире. Но тогда и я вступил в бой. Хотя и моя вина в их гибели есть, – он потер лицо руками, – Я очень любил Кьяру. Она знала, что я не имею права жениться на ней, но осталась со мной. Мы были счастливы, хоть и не долго. Но наше счастье повлекло за собой беду. Кьяра была самой сильной из Хранителей, только она могла без потерь одолеть то чудовище, что пришло в наш мир. Но она была беременна тобой, Ангелина. Она была для меня всем. Я уговорил Хранителей отпустить Кьяру в другой мир, она ведь все равно не смогла бы сражаться. Я открыл портал в ближайший магический мир, откуда она смогла бы вернуться. Но что-то пошло не так, и твоя мама умерла. Я, правда, не знаю, как ее занесло на Землю, да еще и с таким огромным временным разрывом, ведь тебе совсем мало лет. Хранители тогда продолжали держать оборону, отдавая свои жизни, что бы вы смогли спастись. Последние пять Хранителей смогли слить свою магию, свои жизни, и дать мне силу убить врага. Враг исчез из нашего мира, как и Хранители.
– Почему ты считаешь, что ты виноват, если говоришь, что мама бы все равно не смогла сражаться? Или считаешь, что мама отказалась бы от своего счастья тогда? – вопросы вырвались сами, до того, как мозг успел осмыслить все, что мне рассказал Элайри, но осознание последовало тут же, и я потеряла дар речи, в упор глядя на мужчину.
– Я не знаю, Ангелина. Может и стоило мне отказаться от нее, тогда, может быть, она бы не погибла, и другие Хранители бы остались жить.
– Нельзя быть в этом уверенным. Мама была женщиной, значит, она могла выйти замуж и все равно ждать в это время ребенка! – я резко соскочила с дивана, – Или ты считаешь своей ошибкой меня?
– Ты очень похожа на нее, – внешне он оставался спокойным, но в его чудных фиалковых глазах бушевал самый настоящий шторм, – Я не считаю тебя своей ошибкой. И я рад, что ты выжила. Я очень рад видеть тебя дома.
Я не заметила, как он встал с кресла, не увидела его приближения. Я просто закрыла глаза, и в этот же миг очутилась в его объятьях. Я прижалась к его груди, вдыхая аромат лимона и корицы, а его руки поглаживали меня по спине и голове. Я чувствовала, как часто бьется его сердце, как мелко дрожат его руки. Я чувствовала, что он плачет, но все что могла, это обнять его в ответ. Отец оказался на целую голову выше меня, хоть я сама ростом не была обделена. Отец. Я не надеялась встретить его. Я всегда жила в одиночестве. Мне было трудно сказать это вслух. Трудно произнести слово, которое я старалась даже не вспоминать, но мне очень захотелось его сказать. Сказать так, что бы он услышал:
