– Почти ничего, – сказал я и надел очки.

– Ну, как, интересно там? – спросила меня мама.

– Нет, не интересно, – сказал я.

– Вот поэтому мы живем чужими жизнями, копируя все то, что сделано не нами, – вздохнула женщина. – Ты надолго к нам?

– Нет, я только на побывку, нужно лететь дальше, – сказал я. – Я тоже человек подневольный, получил приказ вот и выполняю его.

– И правильно, каждый должен заниматься своим делом, – сказала мать. – Мы тут без тебя будем проживать ту жизнь, которую ты принес с собой. Чувствуется, что ваша жизнь богата и насыщена такими событиями, что и мы когда-нибудь будем такими же, как и вы. Постараемся жить так, чтобы не допускать ваших ошибок. Хотя без ошибок жить нельзя, слишком быстро подойдешь к концу жизни. Мы не будем делать ваших ошибок, мы будем делать свои ошибки, что, впрочем, одинаково. Если захочешь вернуться в свой мир, то только пожелай, все желания будут исполнены.

– А кому нужно высказать свое желание? – спросил я.

– У нас самый главный тот, у которого нет волос на голове, – сказала женщина, – но его скоро скинут. Есть уже и кандидат на его место. Но это большая тайна.

Я улыбнулся, если тайну знают двое, то ее знают все.

Ночью я спал на своей кровати и мне снились земные сны из того времени, из которого я улетал.

Утром ко мне прибыли представители местного правительства, которым я и сказал о своем желании вернуться на корабль.

– Что же, – сказали они, – любое желание должно выполняться.

Через какое-то время ко мне пришел человек, который был у меня на корабле. Я встал на круг, попрощался с родителями и через несколько мгновений оказался на корабле.

– Давай наши очки, – сказал мой сопровождающий.

– Неужели их нельзя взять в качестве сувенира? – спросил я.

– Зачем? – спросил он. – В каждом мире свои очки для обмана людей, – и исчез.

На корабле ничего не изменилось. А что могло там измениться? Я сравнил дискретное время полета с последними записями в журнале и ужаснулся – меня не было полтора месяца. Я мог ошибиться и что-то себе вообразить, но машина ошибиться не может.

Я произвел проверку всего корабля и не обнаружил того, что могло указывать либо на мое длительное отсутствие, либо на присутствие кого-то еще в моей компании. Правда, в контейнере с пищевыми отходами я увидел плесень. Плесень не лишайники, но что-то похожее. Может, у меня было пищевое отравление?

– Как же, – внутренне сказал я себе, – прожил бы ты полтора месяца в беспамятстве без еды и воды? Нет. А вдруг это мыслящая плесень и устроила это представление для меня?

Особых развлечений в моей жизни на корабле не было, а жизнь без развлечений – это все равно, что быть заспиртованным и сидеть в своей банке, глядя на оптически искаженную застекольную жизнь.

Список моих развлечений был невелик. Я начинал отращивать волосы и фотографировал себя с длинными волосами, создавая из них причудливые прически. Глядя на фотографии, я откровенно хохотал над своим глупым видом.

При помощи расчески-бритвы с меняющейся высотой зубцов я сбривал-состригал свою шевелюру, выбрасывая волосы в космос (если кому-то в космосе попадется прядь длинных волос, то это моя), и начинал отращивать бороду. Отрастил бороду по самые …, одним словом – выше коленок. Неудобно, я вам скажу.

Длинные волосы требуют тщательного ухода и содержания их в расчесанном состоянии. Небольшая бородка и короткая прическа суть есть оптимальное соотношение растительности на лице и на голове человека. Где-то в условиях низких температур длинная прическа и густая борода способствуют сохранению тепла в теле человека, но с точки зрения гигиены – это рассадник всяких микробов, одинаково опасных для человека и его окружения.

Затем я начинал отращивать ногти по примеру китайских сановников или женщин. Вот с этих пор у меня глубокое отвращение к людям, у которых длинные ногти. Это не красота. Как хотите оценивайте мое отношение к длинным ногтям, это ваше дело. Я свое мнение высказал на основании своего опыта, и никто меня в моем мнении меня не переубедит. Руки с длинными ногтями это переносчик болезней и микробов, их вызывающих. Так что дамочки с когтями, держитесь от меня подальше.

У заключенных в одиночной камере всегда находится какой-нибудь благодарный друг в виде мышонка из неприметной дырочки или воробья, прилетавшего каждый день в надежде на ласковое слово или вкусную крошку. Кто-то ловил блоху, дрессировал ее и забавлялся кульбитами, которые выделывает любимица на раскрытой ладони. У меня таких возможностей не было.

Все, что загружалось на корабль, было на три раза проверено и продезинфицировано. Можно сделать куклу и разговаривать с ней, но это не выход. Только труд, распорядок дня, полноценный отдых в виде сна, физических упражнений по системе Мюллера, отработка приемов боевого самбо, просмотр выученных наизусть кинофильмов, заполнение дневника, приготовление и поглощение пищи и все вкруговую. Другого ничего сам себе предложить не могу. Такие экспедиции лучше комплектовать из четырех-пяти человек, потому что основной трудностью является отсутствие общения.

Иногда я лежал на «вертолете», прикрыв глаза, и представлял, как я прибуду к месту назначения. Толпы народа, транспаранты – «Да здравствует КПСС!», «Слава покорителям космоса!», «Жить стало лучше, жить стало веселее!». А вдруг там никто не строит коммунизм? Вдруг там какая-нибудь реакция и мракобесие? Возьмут и прямо из корабля потащат на костер? Вот будет здорово, двадцать лет лететь только для того, чтобы тебя сожгли или съели? Могли бы сжечь и дома без всякого полета.

Вряд ли впереди меня ждет чего-то хорошее. Все, как всегда. У всех цивилизаций достаточно скелетов в старых шкафах. Нет ни одной пушистой нации. Одни поедом ели своих соседей, как в прямом, так и в переносном смысле этого слова. Другие вели постоянные войны, захватывали территории. Третьи насаждали свое право при помощи револьверов, не гнушаясь подлостью. И сейчас те, кто при помощи грабежей и разорения конкурентов смогли выдвинуться вперед, выступают в роли учителей нравственности, благопристойности и предприимчивости, не забывая о том, что с конкурентами нужно поступать так же, как поступали их деды и прадеды с револьверами на боку или в потаенном кармане сюртука.

Сегодняшнее утро было каким-то особенным. Мне приснилось, что я сплю, а солнце светит мне в глаза и говорит:

– Вставайте, сударь, вас ждут великие дела!

Я проснулся и ничего кроме света ночника не увидел. Зато я слышал какое-то механическое попискивание. Что-то знакомое, земное слышалось мне.

Я вскочил с постели, быстро затянул ее и нажал кнопочку «взлета». Моя кровать убралась в нишу. Сев в кресло у пульта управления, я стал настраивать громкость динамиков громкоговорящей связи. Сомнений не было – это морзянка. А может не морзянка? Может, это просто атмосферные помехи или электрические разряды, которые воспринимаются приемниками в виде щелчков и попискиваний.

Приемник у меня не Бог весть какой. Тогда об анализаторах сигналов мы знали, разрабатывали их, но вот до сортировки сигналов было далеко. А может, все-таки меня догнали сигналы с Земли? Вряд ли. Я иду со скоростью почти в два света. Меня никто не сможет догнать.

Я протянул руку к верньеру активации фотонного двигателя. Мощность восемьдесят пять процентов, скорость 1.8. Немного подумав, я довел мощность до восьмидесяти шести процентов, и скорость постепенно стала увеличиваться до 1.87. А морзянка то пропадала, то снова появлялась.

Я не стал бросаться к моим справочным материалам, чтобы выяснить все по этому вопросу. Не нужно отходить от распорядка. Это можно на земле, потому что там жизнь коротка и нужно ловить каждое мгновение для достижения своей цели. Пусть эта спешка будет совершенно не оправдана, зато способность к принятию быстрых решений и мобилизация всех способностей для решения задач будет тешить собственное самолюбие.