Я сел на «вертолет». Горячка.
– Грузите апельсины бочками, – неслось от шара. – Вы пижон, Шура. Таких, как вы, я в детстве стрелял из рогатки. Я не мылся в бане и меня не любят девушки. Не делайте из еды культа. Ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству. Пилите, Шура, она золотая.
Я бросил взгляд на монитор и увидел, что там действительно идет фильм «Золотой теленок», но герои только знакомятся с водителем антилопы-гну паном Козлевичем. Похоже, что, существо может проникать в электронную аппаратуру?
– Что, понравился наш фильм? – спросил я.
– Понравился, понравился, понравился, – стал повторять шар почти моим же голосом. – Нам понравился фильм, нам понравился фильм. Вы понимаете, что говорим мы? – спросил шар.
Я кивнул головой.
– Просим ответить словами, а не жестом, – попросил шар.
– Да, я вас понимаю, – ответил я.
– Как качество нашего голоса и правильность составления ваших предложений? – снова раздался вопрос.
– Все нормально, – сказал я, – кто вы такие и как вы попали на мой корабль?
– Мы есть официальные представители планеты, которая называется Моулд, – сказал шар. – Вы находитесь в зоне нашей доступности. Мы приглашаем вас к себе на планету, чтобы предложить вам наши знания и получить от вас необходимые знания.
– Извините, но ваше приглашения я не могу принять, потому что мой корабль рассчитан на полет в одну сторону, любая посадка сорвет выполнение задания и отрежет мне путь к возвращению домой, – сказал я.
– Не волнуйтесь, – сказал шар, – вам не нужно будет делать остановку, вы переместитесь на нашу планету в этом шаре. Потом мы снова доставим вас на корабль, если вы сами этого пожелаете.
– А если я откажусь? – спросил я.
– Это ваше право. На нашей планете выполняются все пожелания гостей, – ответил моулдянин. – Мы будем огорчены вашим отказом. С вашей стороны – это будет невежливо.
– У меня нет скафандра для выхода в космос и, кроме того, я не знаю, пригодна ли ваша планета к существованию таких организмов как я, – использовал я, как мне кажется, самый убедительный довод.
– Не волнуйтесь, для вас индивидуально будут созданы такие же условия, какие вы привыкли иметь на вашем корабле, – заверил меня шар. – Соглашайтесь, Олег Николаевич.
Черт его знает? Если они без труда проникли на мой корабль, то их уровень развития намного выше нашего, если они обещают доставить меня снова на мой корабль. Они знают, где находится корабль и могут летать на субсветовых скоростях, чтобы догнать его. Мой корабль летит в автоматическом режиме, и дальше будет лететь сам по себе, а я никогда не прощу себе того, что не согласился посмотреть неизведанное, новый мир, населенный разумными существами. Значит, не так уж правы наши ученые, утверждающие, что существует только одна обитаемая планета, как противовес нашей Земле. Есть еще сотни планет, которые ждут гостей из неведомого далека. Будь что будет. Либо грудь в крестах, либо голова в кустах. Есть у меня большие сомнения в том, что я долечу до места назначения, тем более еще меньше шансов вернуться назад.
– Ладно, давайте мне ваш шар, – сказал я, – но только полетим ненадолго.
– Хорошо, – ответил шар, – идите сюда.
Я подошел. Из шара выдвинулся манипулятор с каким-то предметом.
– Это очки, – сказал моулдянин, – вы должны надеть их, чтобы видеть нас такими же, как и вы. Мы несколько отличаемся от вас и поэтому просим не снимать очки, находясь на нашей планете. Вы согласны?
– Да, согласен, – сказал я и надел очки.
В очках я уже не видел шара. Передо мной стоял мужчина лет сорока, нормального телосложения в облегающем блестящем костюме бирюзового цвета.
– Давайте знакомиться, – сказал он, – меня зовут Кур. У нас очень хорошие лингвистические способности. При помощи вашей техники, которая показывает вашу жизнь, я составил алгоритм вашего языка и сейчас могу говорить на нем. Алгоритм языка я отправил на свою планету, и к нашему прилету очень многие люди будут говорить на вашем языке. Только ничему не удивляйтесь на нашей планете. Она вам обязательно понравится.
– А как мы полетим? – спросил я.
– Не волнуйтесь, – успокоил меня Кур, – все очень просто. Видите блестящий круг подо мной? Это называется платформа. Мы встаем на платформу, я включаю телепортатор, и мы с вами мгновенно переносимся на нашу планету.
– Как это? – не понимал я.
– Все очень просто, – начал объяснять мне Кур, – есть система передачи информации при помощи электромагнитных волн. Мы установили, что волна имеет атомную структуру, как и все то, из чего создано все сущее. Таким образом, если необходимый предмет превратить в волну, то его можно перемещать на огромные расстояния очень быстро и без потери качества. Человек тоже является таким предметом. Платформа превращает нас и себя в атомы и отправляет по месту назначения. Платформа на Моулде уже установлена на центральной площади. Нас ждет торжественная встреча. Летим!
Я встал на платформу и ничего не почувствовал, кроме волны тепла, поднимавшейся от ног к голове. Затем тепло опустилось от головы к ногам, и я увидел себя на большой площади, заполненной народом. Бравурно звучал оркестр и сильный голос пел:
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор,
Нам разум дал стальные руки-крылья,
А вместо сердца – пламенный мотор.
Все выше, и выше, и выше
Стремим мы полет наших птиц,
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ.
Над толпой колыхались красные транспаранты с большими буквами, написанными белилами:
СЛАВА ПОКОРИТЕЛЯМ КОСМОСА!!!
НАРОД И ПАРТИЯ ЕДИНЫ!
ПАРТИЯ – ВДОХНОВИТЕЛЬ И ОРГАНИЗАТОР ВСЕХ НАШИХ ПОБЕД!
ПАРТИЯ – УМ, ЧЕСТЬ И СОВЕСТЬ НАШЕЙ ЭПОХИ!
Лысый человек в украинской «писанке» сказал в микрофон:
– Слово для приветствия предоставляется летчику-космонавту СССР, полковнику Снежинину Олегу Николаевичу! Урррааа!
Вся площадь взорвалась многоголосым ревом:
– Уррааа!
Я подошел к микрофону. Откашлялся. Площадь затихла. Как говорят, пролетевшую муху было бы слышно. Что им сказать? Не знаю. Явно, что это не земля и это не земляне, но как они похожи на моих земляков. Все один к одному. Я протянул руку к лицу, чтобы снять очки, но лысый перехватил мою руку и сказал тихо:
– Вы обещали не снимать очки.
Я кивнул головой в знак согласия и стал говорить то, что от меня хотели слышать:
– Товарищи! Дорогие товарищи! (бурные аплодисменты). Позвольте мне от вашего имени и от себя лично выразить искреннюю благодарность Центральному Комитету и Политбюро нашей партии за заботу, проявленную в развитии космоса! (бурные и продолжительные аплодисменты).
Я что-то говорил еще, что-то из того, что помнил с политзанятий, кого-то благодарил, в чем-то клялся и все мои фразы перемежались аплодисментами.
После меня выступили работница, рабочий и лысый в вышитой рубашке. Потом меня подхватили на руки и понесли к ожидавшей открытой машине. В машине меня возили по городу. Стоявший на тротуарах народ громко приветствовал меня.
Я смотрел на город и узнавал его и не узнавал. Он был похож на тот город, в котором я родился, на наш областной центр, на тот город, где я оканчивал училище и на Москву. Все причудливо смешалось в одном месте. Недалеко от моего дома в районном центре Центральной России была станция метро «Снежининская». Чудно.
Я попросил остановить автомашину около моего дома. Из дома вышли мои отец и мать.
– С приездом, Олег, – сказал отец, а мать уткнулась головой в мою грудь.
Я их уже давно не видел, а здесь они были такими же, какими я их видел в последний раз.
– Отец, чего мы здесь стоим на улице? – сказала мама. – Веди сына в дом, стол накрыт и там все, как ты любишь.
Лысый мужчина в косоворотке попрощался со мной и уехал дальше, а я остался с родителями. Дома все было так же. Пятиэтажная «хрущевка», двухкомнатная квартира, смежные комнатки, из «зала» выход на балкончик, маленькая кладовка, кухня, чуть побольше этой кладовки, и совмещенный с ванной санузел, в котором мог размещаться, то есть мыться или отправлять естественные надобности, только один человек. У нас почти весь СССР жил в таких домах или в бараках, неизвестно какого года постройки. Если бы не война, так бы в бараках и жили до первого выхода человека на Луну.
