«Значит, над Лави издевались целых три дня?! – я была в ужасе. – Я даже представить себе не могу, сколько боли и унижения она перенесла! Как эти люди могли поступить так… так бесчеловечно?! Жаль, что Лави не помнит лица остальных насильников. Или это, наоборот, к лучшему для неё? Но, в любом случае, инициаторами всего этого были Филипп и Рейф и они за это мне ответят! Чего бы мне это не стоило!».

- Милена, – вновь заговорила девушка. – Знаешь, после всего этого я даже не знаю, смогу ли я когда-нибудь встречаться с парнем. Я… я стала бояться мужчин! Меня буквально трясти начинает, когда кто-то из них случайно касается меня! Я знаю, что в том, что со мной случилось, нет вины Дэма и Данте, но… разумом-то я это понимаю, а поделать с собой ничего не могу! Я прихожу в ужас от одной только мысли о том, что парень дотронется до меня! Я даже начала думать о том, чтобы сменить ориентацию! Что думаешь?

- Чего?! – в шоке уставилась я на неё.

- Да я пошутила! – усмехнулась подруга. – Просто… атмосфера стала становиться больно тяжёлой. А так, я, вообще, сейчас о личной жизни не думаю. Что уж тут говорить об ориентации. Но теперь, когда я всё тебе рассказала, мне, действительно, стало как-то легче. Кстати, что мы завтра делать собираемся?

- Я хотела сходить в старый дом, где я в детстве проводила всё лето, – ответила я.

- Там кто-то живёт сейчас из твоих родственников?

- Нет. Дом давно заброшен. Если там кто и живёт, так это бродяги, бездомные собаки и крысы. Я хочу посмотреть, что с ним стало. Тем более что с этим домом связаны немногие счастливые воспоминания. Нам с мамой там было хорошо.

- Твоя мать давно умерла?

- Пять… то есть, семь лет назад.

- А отец?

- А отец отказался от меня пять лет назад.

- Отказался? Но, почему? Ты же его родная дочь!

- Вот именно, что дочь. Дочь, а не сын. Мой отец очень хотел иметь сына, наследника своего дела. А родилась я. Неудивительно, что ничего, кроме негатива с его стороны, я не получила. А потом он был только рад от меня избавиться.

- Я думала, что такие родители, которые могут легко отказаться от своих детей, бывают только в фильмах, – тихо сказала Лави.

- Реальность гораздо более жестока, чем любой фильм. Ладно, уже поздно. Возвращаемся в гостиницу.

По возвращению в наш с Лави и Вэл номер, нас ждал сюрприз. Сюрприз назывался: «Блэк в человеческом облике».

- А ты, парень, ещё кто такой? – агрессивно спросила Вэл, увидев в нашем номере незнакомца.

- Спокойно, Вэл! Это – Блэк, – сказала я.

- Как, Блэк? – изумлённо уставилась на меня Вильяра. – Тот чёрный зверёк, который ехал с нами? Но, как?

- Блэк – демон, который может принимать человеческий облик. Хотя, облик человека он не особо любит, – объяснила я. – Блэк, что-то случилось? Ты нечасто обращаешься. На моей памяти, вообще, только два раза.

- Милена собирается завтра идти в особняк Деланье? – поинтересовался салер.

- Да, – кивнула я. – А почему ты спрашиваешь?

- Милена не должна туда идти, – ответил Блэк.

- С чего это вдруг?! – возмутилась я.

- Там нет ничего… хорошего. Там нет того, что Милена должна знать. Если Милена забыла то, что там происходило, то и не нужно вспоминать.

- Я не понимаю, о чём ты, Блэк. Я уже решила, что я пойду туда, и это не обсуждается.

- Так, я, вообще, не понимаю, о чём вы говорите! – вмешалась Вэл. – Что Милена забыла? Почему она не должна идти в особняк Деланье?

- Это мои личные дела, – сказала я. – Не стоит лезть в них.

- Это, хотя бы, не опасно? – спросила Вильяра.

- Честно говоря, сама не знаю.

- Значит, это Блэк? – произнесла Лави. – Он даже в человеческом облике такой милый! А уши какие мягкие! – с восторгом сказала она, подойдя к парню и трогая его уши (Блэк, похоже, просто оцепенел от такой бесцеремонности).

- Эм… Лави, – начала я. – Ты же… боишься парней! Разве нет? А Блэк сейчас, как парень, выглядит!

- Ну-у… не знаю, почему, но я его не боюсь! – ответила Лейк приобнимая демона за плечи.

В этот момент салер, каким-то непостижимым образом, выскользнул из рук девушки, вновь принял свой истинный облик и ушёл сквозь стену.

- Я что, была слишком навязчива? – повернулась к нам Лави.

- Просто Блэк не привык к такому обращению. Особенно, когда он в человеческом облике. Не бери в голову.

- А он ничего в гостинице не натворит? – спросила меня Вэл.

- Да не должен. А если что и натворит, то какую-нибудь мелкую пакость – не больше. Вы, как хотите, а я спать.

«Почему Блэк не хочет, чтобы я ходила в особняк Деланье? – размышляла я, лёжа в постели. – Он ведь говорил, что я спасла его в том доме, а значит, для Блэка там есть и хорошие воспоминания. Почему же он тогда сказал, что там нет ничего хорошего? Непонятно. Но, раз салер так рьяно настроен против моего похода в особняк, то там точно что-то должно быть. И сходить туда надо обязательно».

На следующий день вся наша компания стояла у особняка Деланье. Он сильно изменился за то время, что я здесь не была. Все стёкла выбиты, часть здания поросла мхом, кое-где каменные плиты потрескались, где-то, вообще, часть дома обрушилась. Ещё здесь когда-то был красивый сад, но теперь… он был полностью разорён. Цветочные клумбы порушены, фруктовые деревья высохли и напоминали скелеты высохших стариков. Весь этот вид нагонял на меня тоску. Мне было грустно видеть кусочек моего счастливого детства в таком запустении.

- Дэм, Вэл, Данте, подождите нас с Лави здесь, ладно? – произнесла я.

- А если... – начал Доберман.

- Ничего там с нами не случится, – перебила я его. – Дэм, какие тут могут быть опасности? Самая большая опасность – это крысы и, может быть, бродяги. Ну, ещё гнилые ступеньки. Всё. С Лави мы с этими «опасностями» как-нибудь справимся. Нечего туда идти всей толпой. Тем более, с нами Блэк.

Блэк вернулся под утро, снова стал человеком и заявил, что если я, всё-таки, собираюсь идти в особняк, то он пойдёт со мной. Правда, потом он снова превратился в зверька и сейчас сидел в сумке у Лави (кажется, салер тоже начал привязываться к девушке).

- Ага, этот демон «наилучшая» защита! – ехидно сказал Дэм. – Ну, ладно. Идите, мы здесь подождём. Если что – вопите.

- Обязательно, – ответила я, и первая зашла в дом.

Внутри дом выглядел лучше, чем снаружи. Там даже ещё не всю мебель растаскали. А так… Вся позолота обсыпалась, термиты поели дорогое дерево.

- Милена, смотри! – позвала меня Лави, заглянув в одну из комнат.

Там, в небольшой комнате, стояло старое разбитое фортепьяно. У него не хватало клавиш, верхняя крышка была отбита, паук соткал там свою паутину… Но, перед моими глазами сейчас стояло совсем другое. Я, тогда ещё маленькая девочка, сижу у мамы на коленях и, затаив дыхание, слушаю, как она играет на фортепьяно. Такие вечера в детстве у меня бывали редко и, наверное, именно поэтому они так врезались в мою память.

подошла к музыкальному инструменту и коснулась клавиш.

- Ты умеешь играть на фортепьяно? – спросила подруга.

- Нет. Моя мама умела.

- Милена… Милена, где же ты! Я сделал то, что ты хотела! Я исполнил твоё желание! – разнёсся чей-то голос по пустому зданию.

- Милена, ты слышала?! – Лави смотрела на меня с испугом.

- Слышала… Здесь не должно никого быть… И этот голос я не узнаю.

Тем не менее, я пошла в ту сторону, откуда он доносился. Лави пошла со мной.

«Кто это может быть? – шла я в сторону, откуда, как мне казалось, я слышала, как кто-то произносит моё имя. – Дом уже давно заброшен. Кому придёт в голову прийти сюда, да ещё и звать меня?».

Мы с Лави вышли из дома и оказались в саду, на залитой солнцем, поляне. Там и обнаружился таинственный незнакомец. Это был молодой мужчина, не старше тридцати. Светлые волосы, бледная кожа. Светло-серые глаза. Руки… руки могли принадлежать какому-нибудь пианисту. И во всём его облике было что-то, до боли, знакомое… Но я никак не могла вспомнить, где я видела его раньше.