Ослеплённая болью, я вскочила на ноги, но тут же, от слабости, рухнула на пол. Ноги не держали меня абсолютно. Тогда я попыталась взмахнуть крыльями. Кажется, от этих моих действий, что-то разбивалось, падало… А дальше… дальше я уже ничего не помнила. Похоже, я потеряла сознание.

Глава 48.

Глава 48.

- Так вот зачем тебе нужна Милена, – сказал Анхель, вошедшему Аббадону.

- Хоть ты и сказал, что намереваешься остаться в мире людей, но я не думал, что ты, действительно, это сделаешь, – усмехнулся тот. – Похоже, я смог разбудить в тебе интерес к миру людей. Кстати, может, тебе подарить моё кресло? А то, я смотрю, ты его просто облюбовал.

- Интерес к миру людей разбудил во мне не ты, а Милена, – ответил Анхель, демонстративно устраиваясь в кресле поудобнее. – И вот теперь ты хочешь её забрать. Мне это не очень нравится, Аббадон.

- Ничего не могу с этим поделать. Я тебе с самого начала говорил, что Милена принадлежит мне. Её мать отдала мне её собственными руками. Правда, потом её мать за это поплатилась, но договор это не отменило. Так что, извини, Анхель, но, как бы тебе не нравилась Милена, даже думать забудь о ней.

- А эту девушку – Николь Барстоу – ты сам предлагал мне.

- Это – две разные вещи. Та девчонка была, всего лишь, игрушкой, а Милена… Нет, она, конечно, тоже моя игрушка, но такая, которой я не собираюсь делиться ни с тобой, ни с кем-то другим.

- А Адалисса? – спросил падший ангел.

- А что мне Адалисса? Она не может завладевать телом Милены очень часто. К тому же, даже она должна соблюдать наши немногочисленные законы демонов. А по нашим законам – чью душу продали, тот будет принадлежать демону до конца вечности и демон имеет право делать с этой душой (и, по возможности, с телом) всё, что угодно. И Адалисса не вправе мне мешать.

- Я помню, что ты пытался убедить меня в том, что Адалисса – это реинкарнация какого-то человека, – произнёс Анхель. – Я, до сих пор, в это не верю, но я понимаю, что Адалисса – это не просто раздвоение личности.

- Анхель, мне плевать на Адалиссу и говорить о ней я не собираюсь, – Аббадона начал раздражать этот разговор. – Для меня имеет значение только Милена.

- Если она тебе так нужна, то зачем ты ей дал двадцать четыре часа на такое бесполезное занятие? Ты и сам прекрасно понимаешь, что ей не удастся разорвать договор.

- Да, я это понимаю. Но, мне захотелось посмотреть на то, как она, в полной беспомощности, будет искать выход, которого нет, – на лице Аббадона появилась садистская улыбочка. – Но, ещё приятней будет, когда она будет беспомощна передо мной.

- В общем, ты просто решил растянуть удовольствие. Кстати, а ты уверен, что Милена выживет после того, как кровь её отца проснётся?

- Уверен. Даже если Милена сама не справиться с этим, Адалисса не даст ей умереть. Потому, что если умрёт Милена – умрёт и она. А Адалиссе этого, ой, как не надо.

- Я, всё равно, не понимаю, о чём ты, – поднялся с кресла Анхель. – Извини, но твоё общество мне надоело. У меня ещё дела.

- Тебя разозлило то, что я не хочу делиться с тобой Миленой? – хмыкнул Аббадон.

- Нет. Точнее, я не хочу, чтобы ты делился ею, как какой-то вещью.

- Она и есть вещь, Анхель. Моя вещь.

- Считай, как хочешь. Честно говоря, разговоры с тобой раздражают меня всё больше и больше. Единственная радость – это то, что ты, наконец, избавился от этого смазливого мальчишеского облика. Он тебе совсем не подходил, Аббадон.

- Я тоже рад вернуться к своему настоящему виду. Анхель, так как на счёт кресла-то? Не заберёшь?

Анхель что-то пробормотал (похоже, что-то ругательное) и ушёл.

Никого не было в комнате, когда сознание вернулось ко мне. Чувствовала я себя отвратительно – тело болело, голова раскалывалась… и я не помнила ничего, после того, как у меня закружилась голова и Блэк усадил меня на кровать. Я села (хоть и с трудом) и огляделась. По комнате, как будто, прошёлся тайфун. Всё, что можно было разбить – разбито, вещи разбросаны, окно тоже было разбито. На стенах были какие-то засохшие красные пятна.

«Кровь? Но, откуда? Так, первым делом, надо встать» – решила я.

Я встала и…

«Хм, какие-то странные ощущения в спине. Ей тяжело, что ли…».

Я, с беспокойством, пощупала спину.

«Нет! Это же… невозможно!».

Я повернула голову, чтобы посмотреть, что у меня за спиной. Руки меня не обманули. Крылья! Самые настоящие крылья! Только… одно крыло было белым и перистым, а второе – чёрным и покрытым чешуёй. Я бросилась к зеркалу (как ни удивительно, но оно уцелело).

«Это не я! Точнее, я, но… Нет! Нет! Нет! Этого не могло произойти!».

Мои глаза… они были нечеловеческого цвета. Цвета граната или свежей крови. Круглый зрачок превратился в узкую вертикальную щель. «У тебя глаза очень похожи на мои». «У тебя очень красивые глаза. И совсем скоро красоту этих глаз увидят все». Все, кто мне это говорил, они это имели в виду? Мои глаза были именно такими, какими, обычно, люди и представляют себе глаза демонов. Но, самое худшее – это два крыла за моей спиной. Такие огромные, что одно неосторожное движение ими могло что-нибудь снести со стола или что-то разбить. И выглядели они не очень опрятно. Все в засохшей крови, обрывках моей одежды и, похоже…. моей кожи. По крайней мере, это объясняло наличие пятен крови на стенах.

Я смотрела в зеркало ещё несколько секунд, а потом, со всей силы, ударила по нему! Мне было всё равно, что я поранила руку осколками. Я просто… просто не хотела себя видеть! Я самой себе казалась ужасной! В этот момент мне показалось, что весь мой мир рухнул!

Мой взгляд упал на пол и я, с ужасом, увидела своё отражение во множестве осколков, на которые разбилось это чёртово зеркало! Я тут же выключила свет в комнате и, как маленькая испуганная девочка, забилась в тёмный угол, чтобы даже тусклый уличный свет не освещал меня.

«Я хочу проснуться! Проснуться! Проснуться! Чтобы это всё оказалось сном!».

Но, реальность упорно продолжала оставаться такой же.

Кто-то зашёл в комнату. Я решила, что это Кай. Я слышала, как его шаги приблизились к выключателю и крикнула:

- Нет! Не включай свет!

- Почему? – спокойный голос Кая (а это, действительно, оказался он) был, как будто из другого мира – надёжного, спокойного, как он сам, где не происходит ничего плохого.

- Я… я ужасна! Я не хочу, чтобы ты видел меня!

Кай, всё-таки, включил свет, а я ещё сильнее забилась в угол, закрыв лицо руками, не давая ему разглядеть себя. Парень подошёл ко мне, присел рядом на корточки и убрал мои руки от лица. Я зажмурилась, только бы не видеть выражение его лица и не показывать, заодно, свои глаза.

- Открой глаза, – в его голосе чувствовалась сила кукловода и, как бы мне этого не хотелось, я открыла глаза, посмотрев на Кая, как кролик на удава.

- Разве я… не чудовище? – спросила я срывающимся голосом, посмотрев ему в глаза.

Но, я не успела понять, как он отреагировал. Не став больше меня слушать, от приблизил своё лицо к моему и поцеловал!

- Тебе достаточно этого для доказательства того, что ты не чудовище? – поинтересовался Кай, прервав поцелуй. – С монстрами, знаешь ли, я не целуюсь.

- И… и тебе не противно? Эти глаза… эти крылья…

- Мне кажется, что они прекрасны, – ответил Макфей. – Только вот, твои крылья будут ещё красивее, если будут чистыми, – после этих слов, он взял меня на руки и понёс в ванну.

- Что ты делаешь? – растерянно спросила я, не делая попыток вырваться.

- Котёнок, вообще-то, ты вся в крови. И крылья тоже. Поэтому, – он пинком ноги открыл дверь в ванну. – Тебе нужно помыться. Сможешь сама или мне…

- Я сама! – быстро сказал я. – Я, всё-таки, не беспомощная калека!

- Как хочешь, – пожал плечами Кай и хотел выйти, но я его остановила.

- Подожди. Я хочу спросить. Как ты можешь принимать произошедшее так спокойно? Я, можно сказать, стала демоном – существом, которое чуждо человеку. У меня нечеловеческая внешность, нечеловеческая кровь. И ещё, у меня раздвоение личности! А ты, видя всё это, спокоен, как удав!