- А когда? – повторил свой вопрос Рейф. – Предупреждаю, Милена, я не смогу долго держать себя в руках.

- Тебе что, нужно точное время? – с раздражением посмотрела я на него.

- Конечно.

- Тогда, я исполню его тогда, когда мне вернут память, – назвала я первое, что пришло в голову.

- Когда вернёшь память? Ты о чём?

Я рассказала Рейфу краткую версию своей истории, в том числе, сказав, что заключила договор с падшим ангелом, который вернёт мне память уже сегодня. Так что, гипнотизёру осталось ждать недолго.

- А разве договоры с такими существами не заключаются в обмен на душу? – спросил Рейф.

- В большинстве случаев – да. Но, в этом договоре другое условие. Анхель попросил меня убить его.

- Ха, странное желание для бессмертного.

- Если знать то, что мне дал прочувствовать Анхель, то не такое уж и странное.

- Чем же он тебя в этом убедил?

- Это только моё личное с ним делом.

- Ну, в любом случае, убить – это самое легкое условие, которое только может быть, – заявил Рейф.

- Говори только за себя! Нельзя просто взять и с лёгкостью убить человека (или падшего ангела).

- Ты же на это согласилась.

- То, что я на это согласилась, вовсе не означает, что я сделаю это совершенно спокойно!

- Моральные терзания – это самая бесполезная вещь на свете, – высказал свою точку зрения мужчина. – Из-за этой глупой морали, совести, чувства вины, гуманности и тому подобной чуши, столько людей не добились того, что они хотели.

- Но, разве, эти чувства – это не то, что отличает нас от зверей?

- Ты, правда, так думаешь?! – рассмеялся Рейф. – Милена, не будь наивной дурочкой. Ты оказалась не в той ситуации, чтобы тебе было позволено быть добренькой и человечной. А, хотя, нет. Позволено. Позволено в том случае, если ты дашь, окружающим тебя людям, делать всё за тебя. За тебя убивать, за тебя калечить, за тебя ломаться и погружаться в грязь… А ты тогда сможешь оставаться белой и незапятнанной! – последняя фраза уже прозвучала, как издевательство. – Разве, не так тебе проще жить?

- Замолчи! Я, вовсе, не хочу так жить!

- А как же тогда так выходит, что обрисованная мной ситуация, как раз, и существует? Такое ощущение, что ты осталась в детстве. В том времени, когда ты жила нормальной жизнью в своём захолустном городишке и где самой серьёзной проблемой было не сдать какой-нибудь предмет за четверть.

- Это неправда! Я не живу тем временем! Ты меня совсем не знаешь!

- Что тут за крики? – зашёл в комнату Лекс. – По какому поводу сыр-бор?

- Мы с Миленой разошлись во взглядах на жизнь, – ответил за меня Рейф.

- Понятно. Можешь пока пойти, выбрать себе комнату, – сказал Лекс. – С Миленой побуду я.

Рейф ушёл, а я осталась с Лексом.

- Лекс, скажи мне. Ты тоже думаешь, что я наивная и что я продолжаю жить той жизнью, которая у меня была до «Шисуны»? – спросила я.

- Не знаю. Мы с тобой слишком мало знакомы, чтобы я мог такое утверждать.

- Тогда какого чёрта это утверждает Рейф, который знает меня ещё меньше, чем ты?!

- Может, из-за того, что он пил твою кровь, он может чувствовать в тебе то, что не чувствуют другие? – предположил Мейснер.

- Но, ты же тоже мою кровь пробовал и ничего, – возразила я.

- У нас с тобой не такая связь, как между тобой и Рейфом.

Больше мне про это Лекс сказать ничего не мог. У него никогда не было такой связи с демоном, как у Рейфа со мной и, действительно ли, гипнотизёр мог что-то знать обо мне такое, чего я не осознавала сама – неизвестно.

«Всё равно, это – бред то, что сказал Рейф! – подумала я, продолжая разбирать вещи. – Я, вовсе, не наивная дурочка и я никогда не собиралась позволять кому-то всё делать за себя! Я даже не позволила Каю совершить за меня убийство Филиппа! Рейфу этого мало, что ли?! Хотя, а какая мне разница, о чём думает этот садист? Пусть считает меня, какой угодно».

- Здравствуй, Милена.

- Анхель? Лекс, отойди от него! Это – падший ангел, с которым я заключила договор.

Обращение к Лексу было к тому, что, как только падший объявился в помещении, киллер уже был рядом с ним, приставив к горлу Анхеля нож. Конечно, вряд ли, это сможет убить падшего ангела, но, с другой стороны, я не имела представления – обычный нож в руках Лекса или какой-нибудь магический.

- А, так это и есть твой Анхель? – произнёс Лекс, убирая нож.

- А то по чёрным крыльям не видно! – буркнула я.

- Милена, у половины демонов имеются чёрные крылья, – парировал убийца. – И что? Ты со всеми ними заключала договоры?

- Хорошо, признаю – глупость сморозила, – вздохнула я.

- Кстати, о крыльях. Что случилось с твоим крылом? – спросил Анхель.

- Аббадон, – коротко ответила я.

- Я, вроде, предупреждал, что он в покое тебя не оставит. Ладно, ты готова к возвращению своей памяти?

- Не уверена, – сказала я. – Но, пути назад, всё равно, уже нет.

- В этом ты права, – усмехнулся падший ангел. – Назад тебе уже не повернуть. А теперь, садись в кресло. Сейчас ты заснёшь, но, вместо обычных снов, ты будешь видеть своё прошлое. Настоящее прошлое. И, когда ты всё вспомнишь, ты проснёшься.

- Всё так просто? – недоверчиво спросила я.

- Да, всё так просто.

- Но, Шейн Келлер не смог вернуть мне память даже с помощью телепатии.

- Демоны и падшие ангелы гораздо сильнее людей, во всех смыслах этого слова.

- Ты бы смог вернуть мне память и без заключения договора?

- Наверно, – сказал Анхель. – Но, тогда для меня в этом не было бы никакого смысла.

- Значит, без выгоды для себя, ты не стал бы этого делать? – поинтересовалась я.

- Конечно, – без всякого стеснения, произнёс падший. – Ну, так что? Начнём?

Я кивнула и села в кресло.

«Наконец-то, я узнаю то, что забыла. После этого, Адалисса обещала рассказать мне о себе. Надеюсь, что после этого я найду ответы на все вопросы».

Глава 53.

Глава 53.

Я сижу в своей комнате и пытаюсь рисовать. «Пытаюсь» – это очень точное слово, так как у меня никогда не получалось, хоть что-нибудь, нарисовать красиво в свои десять лет. Мои репетиторы по рисованию говорили, что талант к изобразительному искусству умер во мне ещё до моего рождения. И я была с ними абсолютно согласна. Но, высшее общество требовало, чтобы у девочек было не только общее образование, но и, хотя бы, базовый уровень в рисовании, музыке и танцах. Вот и приходилось мучить и себя и репетиторов. А в данный момент я выполняла задание своих учителей – рисовала морской пейзаж. Получалось что-то среднее между бурными фантазиями шизофреника и каракулями ребёнка детсадовского возраста.

- Милена! – зашёл в комнату мальчик моего возраста.

Это был Мишель – мой первый и единственный друг. Сын одной служанки, с которым мы, можно сказать, выросли вместе.

- Мишель, что ты здесь делаешь?! – изумлённо воскликнула я. – Тебе нельзя сегодня быть со мной. Папа сегодня дома. Если он увидит, что мы снова разговариваем – накажут обоих!

Мой отец был против нашей дружбы. Удивительно… На меня ему было плевать, а вот на то, с кем я общаюсь – нет. Когда он узнал обо мне и Мишеле, отец высек плетью Мишеля у меня на глазах, а потом сказал мне: «Если ещё раз увижу тебя, разговаривающую с этим сбродом, его изобью до смерти, а тебя заставлю смотреть на это, а потом запру дома на год!». С тех пор, мы с Мишелем могли играть вместе только тогда, когда отца не было дома. И то, приходилось быть очень осторожными, чтобы нас не увидели слуги, которые могли доложить обо всём отцу. Поэтому, увидев Мишеля сейчас, я очень испугалась и за себя и за него.

- Я ненадолго. Я должен тебе кое-что рассказать, Милена! – взволнованным голосом, сказал мальчик.

- О чём рассказать? – с удивлением спросила я.

- О том, что хочет сделать твой отец, – ответил Мишель. – Моя мама слышала разговор хозяина с герцогом Ксабиром, а потом сплетничала об этом на кухне. Она сказала, что твой отец договаривается с герцогом о том, чтобы, когда тебе исполнится шестнадцать лет, выдать тебя замуж за сына Ксабира. Мама ещё сказала, что хозяин так выразился: «Пользы от девчонки никакой, так, хоть, поможет мне породниться с аристократическим родом!».