Богдан смотрел в бумаги, но совершенно не понимал смысла документов, потому что думал совсем не об этом. Михаилу Глухову было нужно его согласие, чтобы начать «лечение» брата, и разговор с Ирэной Стафф почти убедил его в правильности этого шага. Остались только несколько коротких слов, которые всё ещё портили общую картину. Это были слова Ирэны. «Не опасным, Богдан. Но, полагаю, что чертовски болезненным».

Отыскав в кармане серебряную подковку, Богдан начал бездумно вертеть её в руках, вспоминая восторженно-взволнованное лицо брата, дарившего ему эту вещицу, сделанную своими руками. Костя был тогда ещё совсем мелким, ему было двенадцать или тринадцать лет, и за напускной бравадой он скрывал тревогу, что старшему брату не понравится его подарок. В те минуты он даже не подозревал, что уже через пару лет Богдан не согласится расстаться с этой подковкой за всё серебро мира. Костя, Костя. Насколько всё было бы проще, если бы в его венах не текла кровь нечей.

Какой-то подозрительный шум в коридоре отвлёк Богдана от его раздумий. Узнав голос Светланы, он спрятал драгоценную поковку в карман и вышел из кабинета. В холле действительно стояла Светлана. Один из охранников уговаривал её подождать несколько минут, прежде чем он доложит о визите гостьи своему непосредственному начальству. То есть ему. Богдан поморщился. Он не давал распоряжений не пускать людей в дом, строго приказывая только не выпускать одного непослушного младшего брата наружу. И что такого невероятного могло опять произойти у Светланы? В очередной раз прибежала упрекать его за систематическое непоявление в офисе?

— Светка, какой приятный сюрприз.

Богдан растянул губы в улыбке, настолько зубастой, чтобы только полный идиот мог посчитать, что ему действительно приятно. Светлана не относилась к числу таких идиотов. Резко бросив папку с бумагами на столик для цветов, она ошеломлённо оглянулась на толпившуюся в дверях охрану.

— Богдан, значит, всё это правда. А я не хотела верить Артёму.

— Ты о чём? — нахмурился Богдан.

— О том, что ты нанял охранников, чтобы не выпускать Костю из дома. Это ведь для него?

Богдан одарил девушку холодным взглядом, чувствуя, как в его душе поднимается волна злости на близнецов Иванцовых. Да, Артём помог найти надёжных людей и даже был рядом, пока он инструктировал ребят, но зачем ему понадобилось посвящать сестру во все эти подробности? Хотя, зная Светлану, можно было не удивляться, что она вытянула из него всё, что хотела.

— Что ты молчишь, Богдан? Ты запер брата?

Светлана продолжала смотреть на него с возмущённо-недоверчивым видом, словно ждала, что он начнёт оправдываться или вдруг объяснит, что всё это просто неудачная шутка. Богдан скрипнул зубами. Он еле сдерживался, сам не вполне понимая, почему позволяет ей врываться вот так и отчитывать его перед охранниками как мальчишку.

— Пошли в кабинет, — процедил он. — Там и поговорим.

Однако девушка не сдвинулась с места.

— Богдан, что ты творишь? — понизив голос, почти прошептала она. — Ты собираешься спрятать Костю от всего мира? Почему? Даже учитывая твои эгоистические чувства к брату, это уже чересчур! Мне давно казалось, что…

Светлана вдруг осеклась, беспомощно покачав головой.

— Что тебе казалось? — подозрительно спокойным голосом спросил Богдан.

Девушка подняла к нему бледное лицо. Каким-то нервным движением она подняла папку и опять бросила её, теперь уже на кресло, стоявшее ближе к Богдану.

— Тут последние договоры. Будь добр, подпиши их. Может, хоть так ты вспомнишь о работе. И заодно подумай о том, что ты делаешь.

Не сказав больше ни слова, Светлана ушла. Богдан отнёс договоры в кабинет и бросил их на стол, даже не подумав открывать папку. Несколько минут он продолжал злиться, а потом просто отмахнулся от мыслей о Светлане и опять взялся перечитывать информацию от Ирэны. Однако сосредоточиться как следует не успел. Прошло не более получаса, как неподалёку опять послышались громкие голоса. На этот раз незваный гость не успел пробраться в дом, и охрана задержала его во дворе, чему Богдан был только рад. Его глаза потемнели от раздражения, когда он увидел невысокую фигурку и знакомую шапку рыжих кудрей. Какого дьявола? Откуда она тут взялась?

— Богдан Вадимович, эта девушка…

— Всё в порядке, я сам разберусь. Свободны.

Отмахнувшись от охранников, Богдан направился прямо к Антошке, испытывая удовлетворение, когда она непроизвольно попятилась при его приближении. Боится? Вот и отлично.

— Привет, Богдан, — неуверенно поздоровалась девушка.

— Что ты здесь забыла, Антонина? Не помню, чтобы приглашал тебя в гости.

Девушка вздрогнула, но не отступила, а Богдан даже не ощутил вины от намеренной грубости, которой обычно никогда не допускал по отношению к женщинам.

— Я не к тебе. Я пришла к Косте.

Голос Антошки прозвучал достаточно уверенно, хоть она явно чувствовала себя неловко в его присутствии. Богдан мысленно похвалил себя за то, что дал Косте снотворное, обеспечив его долгим и продолжительным сном. Если бы не лекарство, он бы уже давно проснулся от шума, который тут периодически поднимали всякие надоедливые посетительницы.

— Хочешь сказать, что ты специально бросила учёбу и приехала из столицы, чтобы увидеться с моим братом?

Богдан сделал акцент на слове «мой», желая хоть таким образом подчеркнуть свои собственнические права.

— Да. Я просто хотела удостовериться, что с ним всё в порядке. У меня было предчувствие, что у него что-то случилось.

Антошка неловко пожала плечами. Она непроизвольно отвела глаза в сторону, упоминая о своём предчувствии. Богдан хорошо понимал, что имеет в виду эта рыжая девчонка, и ему было противно. Опять эти проклятые сверхъестественные штучки нечей.

— Твоё так называемое предчувствие тебя не обмануло. Костя заболел. Не настолько серьёзно, чтобы тебе нужно было беспокоиться по этому поводу, но вполне достаточно, чтобы отказаться от приёма гостей.

— Но я не утомлю его, — растерянно заверила Антошка. — И не сделаю ничего, что могло бы ему навредить. Я просто посижу рядом. Или приду позже, если сейчас он спит…

— Ты меня не слышала? Или не поняла?

У Богдана был обманчиво мягкий голос, но Антошка в очередной раз попятилась. Её лицо побледнело ещё сильнее, чем у Светланы несколько минут назад. Подавив кривую усмешку, Богдан подумал, что вполне может поздравить себя с весьма сомнительным достижением. Похоже, он скоро станет специалистом в вопросах запугивания женщин.

— Возвращайся домой и подумай о своей учёбе. И лучше даже не пытайся увидеться с Костей.

Отвернувшись от девушки, Богдан позвал охрану. Он говорил недолго, но его прекрасно поняли. Основной приказ сводился к тому, чтобы ни в коем случае не пускать рыжеволосую девушку на территорию Стармановых. Возвращаясь в дом, Богдан уже всерьёз задумался над тем, чтобы окружить «деревянный терем» высоким забором и соорудить что-то вроде пропускного пункта, ограничив тем самым число посетителей. Он понимал, что эта мысль относится к числу повышенно ненормальных, но она была слишком заманчивой, чтобы прогнать её сразу же.

Через несколько часов, когда Богдан всё-таки взялся за договоры и заставил себя погрузиться в работу, появился очередной посетитель. Услышав звук открывающейся двери, Богдан почувствовал прилив ярости. Что это за день визитов? Неужели рыжая вернулась и умудрилась проскользнуть в дом? Он быстро вышел из кабинета и шагнул в коридор, предвкушая, как собственноручно вышвырнет девчонку на улицу. Однако очередным гостем оказалась вовсе не Антошка. За спиной охранника, который почти загораживал проход в дом, маячила невысокая худощавая фигура в потёртой джинсовой куртке с широким меховым воротником. Эта куртка была уже знакома Богдану, хотя он совершенно не ожидал её тут увидеть, равно как и густые серебристые волосы её обладателя. «Мне это снится», — пронеслось у него в голове как раз в тот момент, когда хриплый мужской голос с нотками акцента обратился к нему с громким приветствием.