— Ты мне, Николай, нужен рядом. Будешь на Балтике возводить фортификации. Вражеский флот стоит перед Кронштадтом всё лето. Надо осадить наглого британского адмирала.
— Мне приказывается ехать в Кронштадт, ваше величество?
— Пока туда не надо. Поедешь в Финляндию и займёшься укреплениями Выборга.
— Самого Выборга?
— Надо укрепить его со стороны Транзунда. Осмотреть и проверить состояние береговых батарей и укреплений.
— Но, ваше величество, Выборг не Севастополь. Они в войне для меня не равноценны, ведь я всё же генерал-инспектор по инженерной части.
— Ты им и останешься. Но Выборг важен тем, что британская эскадра ищет путь к Санкт-Петербургу. Южнее Кронштадтской крепости она пройти не может. Там у нас сильные форты.
— Значит, остаётся второй путь, ваше величество, — через Транзунд, мимо Выборга.
— Вот ты им и займёшься, Николай. Указ мною уже подписан и отправлен в Военное министерство. Желаю удачи. Что-либо будет серьёзное — прямо ко мне.
— Я постараюсь, ваше величество, исполнить всё, как надо...
* * *
Осенью 1855 года император вместе с великим князем Николаем отбывали из столицы на Юг России. Александр II хотел лично познакомиться с положением дел на черноморских берегах, поскольку имелись опасения, что англо-французы могут высадить новые десанты против портовых городов. К тому же надо было приободрить войска действующей армии. Севастополь держался в осаде поразительно стойко, но успехи в поле были только на Кавказе.
Побывав с младшим братом в Николаеве с его судостроительными верфями, император Александр II принял решение укрепить этот город в Днепровско-Бугском лимане фортификационными сооружениями. Такая задача была поставлена великому князю Николаю Николаевичу:
— Николай, смотри на карту. От Балаклавы и её бухт-соседей, где стоят эскадры англичан и французов, до Николаева рукой подать. День хода броненосцу. Город портовый, а прикрыть его флотом мы не можем: наш флот в Севастопольской бухте.
— Значит, ваше величество, возможен десант?
— А почему бы и нет? Прекрасный ход союзного командования. Вопрос только в том, почему они нам до сих пор такой сюрприз не преподнесли.
— Но у них ещё есть время, силы и транспортные суда, чтобы осуществить ещё не одну десантную операцию.
— Верно, Николай. Евпатория у нас раньше ничем не была прикрыта, как ныне Николаев. Надо его спешно укрепить, превратить хотя бы в крепость второго разряда.
— Это будет поручено мне, ваше величество?
— Кому, как не генерал-инспектору по инженерной части императорской армии. Твоими выборгскими укреплениями я премного доволен.
— Только англичане, ваше величество, остались недовольны нашими батареями на Транзунде.
— Знаю, что они старались про них всё вызнать. Вот таким Выборгом ты мне сделаешь этот степной Николаев...
Великий князь начал военно-инженерные работы «с большой энергией и успехом». Тогда на берега Чёрного моря были стянуты большие силы русской армии, а боевые действия на суше шли только в Севастополе. Поэтому рабочих рук и землекопов для фортификационных работ вполне хватало. Равно как и разнокалиберных орудий, которые ставились на позиции обустроенных береговых батарей.
После всех дел в Николаеве, которые оказались ещё не до конца завершёнными, но близкими к тому, великого князя государь вызвал в Санкт-Петербург. Александр II так объяснил ему причину столь спешного вызова:
— Броненосный флот английской короны всё ещё на Балтике. Он уже несколько раз опасно приближался к Кронштадту. Ты об этом знаешь?
— Да, ваше величество. Но как мне известно, кронштадтские форты ни в чём не уступают береговым батареям Севастополя.
— Так-то оно так, Николай. Но инженеры Морского министерства представили мне на днях докладную записку, в которой бьют тревогу за нашу морскую крепость на Балтике.
— За форты Кронштадта?
— Не совсем. Они обеспокоены слабой защищённостью кронштадтского рейда и отсутствием грозных заграждений на подступах к нему.
— Тогда надо их, ваше величество, отстроить.
— Вот это тебе, Николай, и поручается...
Окончание Крымской войны застало великого князя Николая Николаевича в фортификационных трудах и заботах на острове Котлин, надёжно прикрывавшим столицу России. За всю войну англичане так и не смогли «пройти» Кронштадт, который стал, как морская крепость, ещё мощнее...
Коронация императора Александра II состоялась в 1856 году, в год окончания Крымской войны. Традиционно по такому важному случаю состоялось много высочайших пожалований. Старший брат производит младшего в генерал-лейтенанты, назначает его командиром 1-й гвардейской лёгкой кавалерийской дивизии и почётным президентом Николаевской инженерной академии.
То, что великий князь Николай Николаевич «пошёл высоко в гвардию», видели при дворе многие. Впрочем, сам монарх будущего своего брата не скрывал и от него самого:
— У твоих братьев свои обязанности перед державой. А Михаила из Тифлиса мне в столицу и не затащить скоро будет. Прижился он на Кавказе.
— Значит, ваше величество, императрица верно пошутила, что моим уделом остаётся гвардия?
— Да что там пошутила. Считай, Николай, что это дело уже решённое. Вопрос только во времени. Молод ты ещё для главнокомандующего гвардией.
— А как же с инженерной частью армии, ваше величество?
— Твои сапёры пока остаются. А начинать тебе придётся, как я решил, с гвардейской кавалерии.
— Долго мне будет приказано быть на дивизии?
— К годам 27 или 28 переназначу тебя с неё, Николай. Но только опять по гвардии...
Брат-государь своё слово сдержал, год в год. В апреле 1859 года великий князь назначается командиром гвардейского резервного кавалерийского корпуса, созданного словно под него. В августе следующего года производится в инженер-генералы, то есть в полные генералы военных инженеров. В кавалерийских полках по этому поводу шутили-рядили:
— Такого и при Петре Великом не бывало: инженерный генерал во главе всей гвардейской кавалерии...
— Ну и что из этого? Великий князь шеф лейб-гвардии улан с самых пелёнок...
— Ничего, сдюжит. По Севастополю его помню, батареи строил что надо. И кавалерию обустроит не хуже...
— Да он природный кавалерист, наш великий князь-то. Посмотреть любо, как на коне сидит в манеже.
* * *
Великому князю приходилось заниматься не только военными делами. Накануне 1861 года он оказался в семье Романовых одним из тех, кто безоговорочно поддержал императора Александра II в его решении отменить крепостное право в России. Суть решения сводилась к следующему:
— Лучше отменить крепостное право сверху, чем ждать, когда оно будет отменено снизу.
Эти слова, произнесённые 30 марта 1856 года на собрании представителей московского дворянства, потом не раз звучали в Зимнем дворце, в узком семейном кругу Романовых. Великий князь Николай Николаевич-Старший оказывался в силу своего положения непременным участником подобных дискуссий, в которых участвовали и другие братья Николаевичи — Константин и Михаил.
Главными доводами в пользу отмены крепостного права у братьев государя были следующие:
— Не один десяток губерний охвачен аграрными волнениями крепостных крестьян с требованием дать им волю.
— На царское имя идут сотни так называемых «записок» с мест о необходимости крестьянской реформы: оставлять их без ответа нельзя.
— За ликвидацию крепостничества теперь выступают не только общественные деятели либерального толка, но и довольно умеренных взглядов из числа убеждённых монархистов.
— Подавляющее большинство помещиков не желают расставаться со своими крепостными душами, что неизбежно ведёт к опасной конфронтации в деревне.
