— Гермиона, если тебе что-то понадобится — я имею в виду книгу, которой у тебя с собой нет, или какие-то материалы — дай нам знать. Передай через Мэри, если что.

— Отлично, спасибо. — Гермиона сжала Малфоя, и он пискнул. Кэй мило улыбнулся и вышел.

Как только за ним закрылась дверь, Гермиона опустила пингвина на пол, достала из-под кровати волшебную палочку и взмахнула ею. Спустя пару мгновений посреди комнаты стоял Драко Малфой и потирал бок.

— Чуть ребра мне не сломала, — недовольно проворчал он.

— Что ты здесь делаешь? — гневно спросила Гермиона. — И что ты сделал с Трабблом?

— Траббл — это я и есть, — усмехнулся Малфой. — Это долгая история.

— У меня много времени, — криво улыбнулась Гермиона. — Буран на три дня парализовал работу станции, так что рассказывай, как ты тут оказался и почему был пингвином.

— Отлично. — Малфой забрался с ногами на кровать Мэри. — Я сцепился с одним типом из Лютного переулка.

— Из-за чего?

— Это неважно, — отмахнулся он. — Так вот, мы немного повздорили. В результате он меня разоружил, превратил в пингвина и закинул сюда.

— Давно?

— Я даже не знаю. Я долго жил с ними в колонии. Потом начала приходить ты. Точнее, я сначала не знал, что это ты, пока не произошел тот случай с вертолетом. Я увязался за тобой, потому что увидел у тебя палочку.

— А я-то думала, от большой любви, — съязвила Гермиона.

— Даже не рассчитывай, Грейнджер, — расхохотался он. — Тебе до моего идеала девушки — как пингвинам до птиц. Так что можешь не обольщаться.

— Я сейчас снова превращу тебя в пингвина, — процедила она сквозь зубы. — Одни плюсы, Малфой: так ты намного милее, намного меньше и молчишь.

— Ладно, Грейнджер, перемирие, — бросил тот, видимо, поверив в серьезность ее намерений. — Я тут видел еду и чайник, так что, если ты не возражаешь, я бы поел чего-нибудь человеческого.

Не дожидаясь ответа, он схватил с тарелки кекс и посмотрел на Гермиону. Она вздохнула и включила в розетку электрический чайник.

— Малфой, я надеюсь, ты не собираешься жить здесь, пока не закончится моя экспедиция?

— А когда она закончится? — Он уже расправился с кексом и теперь совершенно нелогично принялся за сандвич с сыром.

— Через год, — вспомнила Гермиона то, что говорила по этому поводу Мэри.

— Через сколько?

Около минуты они просто безмолвно таращились друг на друга.

— Нет уж, Грейнджер, за год я тут с ума сойду. Толпа магглов и ты в придачу. Не самая лучшая компания для меня, не находишь?

— Еще и в облике пингвина. — Гермионе вдруг стало весело. Это было бы неплохим уроком для него — прожить так целый год. — Смену только-только привезли, и твое внезапное появление вызовет много вопросов. Так что, Малфой, быть тебе пингвином.

— И жить с ними в колонии? Меня же там сожрут!

— Мерлин, да кому ты нужен?

— Например, бурому поморнику. Ты его, конечно, хорошенько приложила сегодня Ступефаем, но, если тебя рядом не окажется, он унесет безжизненную пингвинью тушку в гнездо своим птенцам на потеху. Понравится тебе это, Грейнджер?

— Не особо. — Хоть она и не жаловала Малфоя, такого конца для него не хотела. Точнее, вообще не хотела для него никакого конца, ее бы вполне удовлетворило, если бы он просто пропал из поля зрения.

— Или морским львам, — продолжал Малфой, понизив голос. — Касаткам. Представляешь, Грейнджер, если я решу искупаться и попаду в зубы касатке? А ведь мне рано или поздно придется плавать, если ты хочешь, чтобы я жил в колонии.

— Малфой, ближайшие три дня ты все равно будешь жить тут, — отрезала Гермиона. — И потом, я все равно буду приходить на берег. Каждый день. Это моя работа.

— Кстати, Грейнджер, — он взял со стола чашку, которую Гермиона наполнила горячим чаем, — как ты-то докатилась до жизни такой? Поттера, я слышал, в аврорат взяли, Уизли разбогател, его сестрица попала в квиддичную команду, а ты?

— А я, — Гермиона замялась. — Неважно.

— Дай я угадаю. — Он широко улыбнулся. — Ты умудрилась начать карьеру со своей истерики по поводу эльфов?

— Это не истерика, Малфой. — Она вспыхнула, но он ее перебил.

— Да, Грейнджер, а кто-то еще считал тебя умной. Ты чем думала?

— Не поверишь — головой, — огрызнулась Гермиона. — Какое тебе дело до моей карьеры?

— Правильно, Грейнджер, никакого. — Малфой взял с тарелки еще один сандвич. — Но, уж коль скоро ты единственная волшебница на этом континенте, мне придется с тобой о чем-то разговаривать.

Гермиона демонстративно раскрыла книгу на главе об уходе и воспитании птенцов пингвинов. Увесистый том выгодно заслонял ее от Малфоя и уж точно был намного интереснее его бестолковых вопросов. Через несколько минут с кровати Мэри раздалось сонное сопение. Короткий взгляд поверх страниц подтвердил догадку. Малфой уснул, сложив руки под головой. Темно-зеленый свитер и черные брюки придавали ему какую-то болезненную бледность. Видимо, в этой одежде он в последний раз гулял по Лютному переулку, прежде чем устроить драку. И если для весеннего Лондона его одежда еще подходила, то на Южном полюсе в ней можно было замерзнуть. Хотя на улицу-то он будет выходить в облике пингвина, а их от холода спасают запасы подкожного жира. Она снова попыталась спрятаться за книгой, но тщетно. После того, как она в десятый раз прочитала одно и то же предложение, стало понятно, что так дело не пойдет. Гермиона отбросила книгу, ругая саму себя за чрезмерную жалостливость, встала и укрыла Малфоя теплым одеялом. Он заворочался, заматываясь, как в кокон.

— Нет, все-таки пингвин из тебя был лучше, — тихо проговорила она и вернулась на свою кровать. За окном завывала метель, а в домике было тепло и уютно. На столе стоял горячий чай, в руках была интересная книга, статья была наполовину написана, и даже сопящий на соседней кровати Малфой не мог испортить этого прекрасного ощущения, которое буквально затопило душу. Кажется, это называлось умиротворением, и теперь Гермиона наконец-то познала его. И это стоило того, чтобы пересечь весь земной шар. Она и сама не заметила, как уснула.

***

Утро нового дня не принесло никаких изменений. За окном все так же бушевала стихия, и Гермионе ужасно не хотелось открывать глаза, напротив, приятная полудрема окутала ее, заставляя балансировать на грани сна и реальности. Где-то над ухом раздался шум, будто кто-то что-то искал.

— И почему нельзя трансфигурировать еду, — спросил чуть надменный голос.

— Потому что это исключение из Второго закона трансфигурации Гэмпа, — пробормотала Гермиона сквозь сон.

— Это был риторический вопрос, Грейнджер. Я шёл за тобой в рейтинге школы. Уж поверь, я прекрасно помню Второй закон трансфигурации Гэмпа.

— Малфой. — Она открыла глаза. — Утро просто не могло начаться хуже.

— Поверь, Грейнджер, могло. У нас кончилась еда.

В этот самый момент раздался стук в дверь. Малфой даже глазом моргнуть не успел, а Гермиона уже схватила с тумбочки палочку и взмахнула ею.

— Не заперто! — крикнула она.

— Привет. — Кэй улыбнулся и обвел комнату взглядом. — Завидую я этому парню.

Он указывал рукой на пингвиненка, которого Гермиона схватила на руки и теперь прижимала к себе, как игрушку. Она ничего не ответила, только слегка покраснела.

— Я принес тебе еды на день. Тебе и твоему маленькому другу. — Кэй поставил на стол коробку с едой, а на пол — ведерко анчоусов. — Надеюсь, ему понравится. Да, дружок?

Глупо, наверное, но Гермионе показалось, что Кэй как-то странно на нее смотрит. Она просто сидела на своей кровати и гладила пингвиненка, но почему же он так внимательно ее изучал?

— Гермиона, я, — начал Кэй, но вдруг Малфой громко запищал, и от этого звука они с Гермионой вздрогнули. — Я пойду. Я зайду вечером. Не скучай.

Дверь захлопнулась, и Гермиона расколдовала Малфоя.

— Ты чего разорался? — недовольно спросила она.

— Грейнджер, ты знаешь, чего от тебя хотел этот маггл? Он собирался воспользоваться тем, что вы в домике одни.