— Ну и куда ты побежал, глупыш? Отбился бы от своих, мама с папой тебя бы потом обыскались.

Тот только пискнул в ответ. Гермиона подняла очки и строго посмотрела на спасенного птенца.

— Вот что я вам скажу, юноша, — она наставительно подняла палец, — никаких больше забегов на дальние дистанции.

В маленьких глазках-бусинках отразилось искреннее недоумение, и малыш плюхнулся на спину.

— Ну ты и чудо. — Гермиона рассмеялась и снова подняла его. — Все, пошли обратно. Родители тебя заждались.

Она поднялась на ноги и зашагала туда, где оставила свою сумку. Позади деловито шлепали по снегу маленькие перепончатые лапки.

Возвращение Гермионы в колонию было встречено довольно странно. Пингвины то ли почтительно, то ли опасливо расступались, завидев ее. Птенцы, что копошились возле сумки, бросились врассыпную. Гермиона накинула ремень на плечо и повернулась к спасенному пингвиненку, который так и стоял сзади.

— Ну, иди к родителям. — Она махнула рукой, но тот остался на месте.

— Дружок, скоро вечер, я уйду на станцию. Тебе лучше найти родных. — Чтобы придать правдивости своим словам, Гермиона направилась прочь. В конце концов, она именно сегодня планировала начать оформление первой, по результатам своих наблюдений, статьи. Мэри как-то сказала, что может отправить отсюда письмо, и теперь Гермиона хотела этим воспользоваться. Надо было оправдывать свое пребывание на станции. Позади захрустел снег, и Гермиона обернулась. Пингвиненок уверенно шагал за ней.

— Эй, иди к своим. — Она топнула ногой. Несильно, только чтобы отогнать малыша. Но он оказался бесстрашным и сделал еще два шага в ее направлении.

— Так дело не пойдет. — Гермиона схватила птенца, подняла его и посмотрела в глаза. — Тебе нужно к родителям. Таким маленьким опасно гулять в одиночку.

Она с сожалением заметила грусть в черных глазках, но скрепя сердце поставила его на снег, развернула в сторону колонии и легонько толкнула в пушистую спинку.

— Иди домой. Я все равно завтра приду.

Пингвиненок едва успел сделать пару шагов, как сверху раздался крик. Крупная серая птица неслась прямо на них, громко хлопая крыльями. Гермиона сделала первое, что пришло ей в голову: выставила над малышом магический щит. Птица с размаху ударилась об него лапами с выпущенными когтями, вскрикнула и взмыла ввысь, видимо, готовясь к новому броску. Гермиона кинулась к пингвиненку и прижала его к себе, поднимая палочку.

— Не заставляй меня причинять тебе вред! — угрожающе проговорила она. Но птица не поняла слов предостережения и снова спикировала. Пришлось оглушить ее Ступефаем.

На побережье творилось нечто невообразимое. Малышня разбегалась кто куда, взрослые пингвины прикрывали их своими спинами. Гермиона тяжело вздохнула и направилась к колонии. Птицы от нее уже не шарахались, у них была проблема поважнее, поэтому ей удалось поставить спасенного пингвиненка рядом с другими собратьями, толпившимися за спиной у большого толстого пингвина.

Вернувшись в домик, Гермиона сразу же уселась за статью. Она знала, что если хоть на минуточку приляжет, то проспит до утра, а так хотелось как можно быстрее отправить письмо. Она раскрыла свой дневник наблюдений на первой странице, взяла из ящика стола чистый лист бумаги и принялась писать.

— Гермиона. — Голос Мэри отвлек ее от работы. Часы показывали восемь вечера, значит, она провела за работой около двух часов.

— Да, Мэри. Я опоздала на ужин?

— Нет, сейчас пойдем. Я не это хотела сказать. Я понимаю, что ты исследователь, но приводить к домику живого пингвина было необязательно.

— Какого живого пингвина? — недоуменно спросила Гермиона и выскочила за дверь. У домика действительно топтался пингвиненок. Услышав, что кто-то вышел, он повернул голову и обрадовано пискнул, когда увидел знакомое лицо.

— О нет, — протянула Гермиона. — Что ж ты за горюшко такое? Ладно. Переночуешь со мной. Мэри, у нас есть таз?

— Есть. — Мэри усмехнулась. — Как его зовут?

— Я не собираюсь его оставлять! Я завтра утром отправлю его домой!

Гермиона схватила таз и принялась наполнять его снегом.

— Растает снег и будет тебе бассейн. — Она покосилась на пингвиненка, который смотрел на нее самым невинным взглядом. — Завтра отнесу тебя в колонию, а пока что тебе нужно имя. Ровно на один вечер, юноша!

— И как ты его назовешь? — хихикнула Мэри.

— Траббл. — Гермиона смерила малыша недовольным взглядом. — Потому что он самая настоящая ходячая неприятность. Все, мистер Траббл, сидите тут и не вздумайте шалить, а мы идем ужинать. Надеюсь, в столовой есть рыба или что-то такое, что придется по вкусу этому непоседе.

Траббл уселся на попу в тазике, полном тающего снега. Гермиона уже закрывала за собой дверь, когда ей показалось — ну конечно же, ей показалось! — птенец махнул ей крылом.

Ночь в домике Трабблу понравилась. Сначала он с радостью поплескался в тазу с ледяной водой, потом прошлепал мокрыми лапами по всему домику, а потом еще и ткнулся в ногу ничего не подозревающей Мэри, которая от неожиданности взвизгнула. Резкий звук напугал Траббла, так что он задрожал и смешно побежал к Гермионе.

— Все, спать, — отрезала та. — Завтра ты вернешься домой.

***

Впрочем, вернуть Траббла домой не получилось. На улице разыгрался буран, и идти по такой погоде аж на побережье было бы чистой воды самоубийством. Кто-то из парней покрепче ранним утром принес им еду, и Мэри засобиралась. Тоненькая и легкая, она вряд ли добралась бы до своего места без сопровождения.

— Пока буран не стихнет, буду у себя, — сказала она, заматываясь в шарф грубой вязки.

— То есть, до вечера, — уточнила Гермиона.

— До какого вечера? Минимум три дня. Все, не скучайте, — с этими словами Мэри захлопнула дверь.

— Кажется, тебе придется у меня задержаться, — проговорила Гермиона, глядя на Траббла, который, казалось, вовсе не расстроился и принялся бегать по домику кругами.

Из окон сквозило, пришлось применить специальные чары, чтобы законопатить щели. Без сквозняка было тепло и уютно, электрический обогреватель работал на славу, и Гермиона задремала.

Стук в дверь разбудил ее. Она первым делом потянулась за палочкой, но той на тумбочке не оказалось. «Упала, наверное», — подумала Гермиона и пошла открывать.

На пороге стоял Кэй.

— Ну, как тут у тебя? Станция не будет работать ближайшие три дня, так что можешь привести в порядок статью, — проговорил он и уточнил, увидев, как вытянулось лицо Гермионы. — Мэри рассказывала, ты пишешь статью о пингвинах. И кстати, она не шутила? К вам действительно прибился один? Можно взглянуть?

— Да, конечно. — Гермиона улыбнулась. — Траббл! Ты где?

Из-под кровати послышался шум.

— Глупыш, наверное, залез под кровать и не может выбраться, — рассмеялась она и наклонилась. — Траббл, ты здесь?

Первое, что захотелось сделать Гермионе — закричать от неожиданности. Либо отыскать палочку и испытать какое-нибудь непростительное заклятие. В крайнем случае — провалиться сквозь землю. Траббла под кроватью не было. Свернувшись калачиком и прижимая палец к губам там лежал Драко Малфой. Другой рукой он протягивал ей ее собственную волшебную палочку.

— Погоди, Кэй, он застрял. Сейчас я его вытащу, — проговорила Гермиона, вырывая из руки Малфоя палочку и накладывая на него невербальное заклинание.

— Помочь? — участливо спросил Кэй, подходя чуть ближе.

— Спасибо, уже все. — Она дернула Малфоя за крылышко, вытащила его из-под кровати на свет божий, подняла на руки и протянула Кэю.

— Какой забавный! — Он погладил пингвина по голове, невзначай задев пальцы Гермионы. Та смутилась и слегка покраснела. Малфой покрутил головой, глядя то на улыбающегося Кэя, то на покрасневшую Гермиону, и не нашел ничего умнее, чем ухватить протянутые к нему пальцы.

— Да ты ревнивый, — рассмеялся Кэй, убирая руку.

— Не говори глупостей. — Гермиона окончательно покраснела и, не отдавая себе отчета в том, что делает, прижала пингвиненка к себе, обхватив его двумя руками.