Тео думал о том, как тьма, которую чуть ли не проповедовала Грейнджер, меняет людей. От миловидной, доброй и ответственной девушки не осталось и следа. В ее теле теперь жило темное, самодовольное существо, потерявшее голову в борьбе за свое возмездие. Грейнджер чуть поворочалась во сне, ослабила хватку и мягко провела пальцем по коже на запястье. От понимания, что она подсознательно все еще тянется к человеческому теплу, что она все еще способна на нежность, у Тео в груди закололо. Он покрепче сжал Грейнджер в объятиях и попытался думать о чем-то, что не касается Грейнджер и секса двенадцатилетней давности.

***

— С чего ты вообще взял, что наш преступник вел себя подобным образом? — Поттер недовольно уставился на Тео поверх чашки с кофе. Тот молча указал на Грейнджер, которая с аппетитом жевала печенье, которое Поттер принес вместе с показаниями свидетелей.

— Так кто-то из них вел себя подобным образом? Отлучки с рабочего места в одно и то же время, недосып, неразговорчивость? — спросила она.

— А при чем тут неразговорчивость? — недоуменно спросил Тео.

— При том, что преступник должен был выполнить погружение для такого убийства. А погружение требует подготовки настолько тщательной, что на общение с другими людьми не остается никаких душевных сил. Маг должен полностью отдаться тьме. Так что, так или иначе, приходится уходить от общения.

— То, что сделала ты, — тихо произнес Поттер.

— И то, чего ты не заметил! — выпалил вдруг Тео. — Ты назывался ее лучшим другом! Почему ты не понял, что что-то происходит? Почему не остановил?

— Сядь, — прошипела Грейнджер и потянула его за руку. Теодор и не понял, как вскочил с места. Он покосился на нее и послушно опустился на стул.

— Как можно было не заметить, что твоя подруга практически молится тьме? Она переписала книгу собственной кровью, а ты даже не знал об этом? Ты не мог хоть на миг задуматься о том, что она пережила, что она чувствовала? Где была ваша хваленая дружеская поддержка?

— Не надо ставить это мне в вину! — Поттер тоже вскочил с места и стукнул кулаком по столу. — Ты не знаешь, что такое — терять близких!

— Я не знаю?! — взорвался Тео. Он многое мог бы сказать о матери, которую видел только на портретах, об отце, догнивающем в Азкабане, но Грейнджер сжала его руку так, что получилось только охнуть от боли.

— Я пошел, — Поттер встал, не глядя ни на Тео, ни на Грейнджер, и вышел.

— Это было мило с твоей стороны, — произнесла Грейнджер. — Действительно мило. Я не могу винить тебя в том, что ты не заметил моей подготовки к погружению. Ты дистанцировался от меня после того Рождества, я знаю.

— Думаешь, я не чувствую вины? Конечно, я сам мог бы заметить, что ты изменилась. Но я думал, это горе так проявляется.

— Все нормально, Теодор, — она казалась теперь почти нормальной, просто смертельно уставшей. — Я могу понять Гарри: ему нужно было справиться с собственной скорбью, поддержать Молли, Джинни и остальных родных Рона. Билл и Флер были вне себя от горя. Чарли переехал в Британию, чтобы ухаживать за Молли, Джордж… Бедный, он потерял близнеца и младшего брата. Перси вроде держался, но он всегда был немного в стороне от семьи. Но остальные нуждались в Гарри. Ему было не до меня.

Тео скривился. Теперь он узнавал ту Грейнджер, какой она была еще до потрясений, и, оказывается, она вовсе ему не нравилась.

— Слушай, но ведь ты осталась совсем без поддержки, — настаивал он.

— Мне часто приходилось быть сильной. В тот раз получилось стать сильнее, чем я могла себе представить, — Грейнджер пожала плечами.

Они помолчали немного.

— На самом деле Гарри злится оттого, что его подозреваемые, похоже, не могут ими быть. Возможно, они сделали что-то плохое, но точно не готовились к ритуалу. Вот он и разнервничался, — произнесла наконец Грейнджер.

— Ясно. Теперь нам нужны другие подозреваемые. Ты понимаешь, что нам надо проверить всех магов в Британии? Представляешь, сколько лет на это уйдет? И скольких еще он успеет убить, пока мы будем проверять информацию.

— Предположим, у меня есть один вариант. Не то чтобы аврорат оправдывал подобный метод — по правде говоря, они и не знают о такой возможности, но я могу помочь.

— Рассказывай, — Тео потянулся к ней через стол и обхватил худое лицо руками. — Рассказывай, Грейнджер, пока он не успел никого еще убить.

— Хорошо. Для людей неосведомленных это может показаться несусветной чушью, но столь древняя и темная магия всегда оставляет след. Авроры могут сколько угодно бродить вокруг да около, но так и не узнают сути. Зато я могу ухватиться этот след и пройти по нему.

— И ткнуть пальцем в убийцу! — с воодушевлением выпалил Тео.

— Это не совсем так работает, но, грубо говоря — да. И еще я все же хотела бы лично встретиться с вашими подозреваемыми.

— Я тоже об этом подумал. В конце концов, ты можешь увидеть в них какие-то знаки или что-то вроде того.

— Печать тьмы. Она либо есть, либо ее нет. Человек может быть просто угрюмым и нелюдимым, а может идти по темной тропе, и только тот, кто сам движется в этом направлении, сможет увидеть истину.

Теодор вздрогнул.

— Знаешь, Грейнджер, эти твои разговоры о тьме странно на меня действуют.

— Что, хочется меня убить или упрятать назад за решетку? — она усмехнулась.

— Нет, просто хочется тебя.

— А, — только и смогла сказать Грейнджер. — Ладно, пойду, прополощу рот зельем. Зубы ужасно ноют.

— Хорошо. Правда, я планировал сходить в душ, — Тео чуть наклонил голову.

— Хочешь, можем принять душ вместе. Лично меня это не смутит, — Грейнджер ехидно подмигнула. — Хотя вряд ли тебе хочется принимать душ с инферналом.

— К черту инферналов! — бросил он и потянул ее за руку в сторону ванной. Грейнджер не особо сопротивлялась.

Теплая вода обрушилась на их головы. Тео осмотрел Грейнджер с ног до головы: выпирающие тазовые кости и ребра, ввалившийся живот, маленькую грудь с бледными сосками, острые ключицы и плечи. Он решительно развернул ее к себе спиной и провел пальцами по выпирающим, как гребень дракона, позвонкам. Она гортанно застонала, отвечая на его движения, и выгнулась дугой. Кровь зашумела в висках и отлила от головы к паху. Грейнджер хихикнула и переступила с ноги на ногу, потершись задницей о бедра Тео.

— О, да ты соскучился! — протянула она и выгнулась еще сильнее. Теодор провел по ее бедрам пальцами и аккуратно тронул промежность. Горячая и влажная, она ждала его, словно прошло не двенадцать лет, а каких-то два дня.

— Гермиона, — еле выдавил Тео. От возбуждения в легких закончился воздух.

Она выгнулась еще сильнее, уперлась руками в стену перед собой, расставила ноги пошире и замерла в ожидании.

— Тео, пожалуйста.

Второй раз просить не пришлось. Теодор вошел в нее и рвано выдохнул. Сердце бешено колотилось, разве что не выпрыгивая из груди. У Грейнджер внутри было жарко и очень туго, и пришлось притормозить, чтобы не кончить сразу от прикосновения к нежным горячим стенкам ее влагалища. Но Грейнджер сама начала двигаться, и Тео ничего не оставалось, кроме как взять ситуацию под контроль. Он крепко сжал бедра Грейнджер и резко толкнулся в нее. Она тихо пискнула, и он толкнулся снова. Ее копна волос, намокшая и тяжелая, моталась вперед и назад при каждом движении. Теодор подался вперед и сгреб волосы Грейнджер в хвост.

— Да, вот так! — простонала та и сильно качнула бедрами назад, навстречу Тео. Он взглянул на спину, на тонкую кожу со свежими красными следами от его пальцев, и потянул волосы на себя, заставляя Грейнджер запрокинуть голову и застонать еще раз. Звуки ее голоса, усиленные эхом от стен, сводили Тео с ума, заставляя его еще двигаться быстрее, с каждым разом вколачиваясь в нее все сильнее. Грейнджер не отставала, подмахивая каждому его толчку, пока вдруг не замерла. Ее мышцы сжали член Тео тугим кольцом. Теодор чувствовал каждой клеточкой своего тела, как бьется в сосудах ее кровь. Ее визг резанул по ушам, и Тео сам запрокинул голову, предвкушая скорую разрядку.