– Пойдем жрать! – сказал Хроник. Он лежал в первой палате.

По пути в столовую, больные всегда проходят мимо "Смотровой" палаты, предназначенной для новеньких.

– Отличный бифштекс, – сказал Хроник, и встал из за стола. Его миска была наполовину заполнена серо – зеленоватой жидкостью. – Я курить.

В курилку нужно идти через весь коридор. Иногда по нему пробегают медсестры и санитары. Но в основном его обитатели – пациенты. Небольшой мирок, в котором приходилось существовать всем. Жизнь кипела. Кто – то подходил к каждому и просил что – нибудь. Кто – то истерически смеялся, не обязательно над кем – то. Он мог это делать в одиночестве. Постоянные разговоры, сменялись дозами депрессий и тишиной.

Множество всевозможных взглядов сдерживают кирпичные стены блока. Количество глаз не соответствовало количеству людей, которые там находились, включая персонал. Это место было своего рода порталом. Проводниками разных сущностей в мир людей, были пациенты отделения. Но не все проводники молили о пощаде. Это их жизнь. Некоторые смирились и приняли себя, некоторые не могут до конца осознать, что с ними, а кто – то бьется, отрицая, что это все живет в нем.

Между столовой и курилкой было три палаты с открытыми, квадратными проходами. И комната с пианино, в которой хранились передачи с воли и личные вещи пациентов. Ближе к курилке коридор сужался и его освещали, в отличии от всего остального помещения только лампы на потолке.

Хроник увидел, как Вера закрывает решетку и идет на встречу. Но не одна как обычно. А с молодым, высоким, аккуратно постриженным и выбритым парнем. Явно не из этих мест. В клинике даже "Нормальные" люди (санитары и медсестры) становятся своими.

– Здравствуй, Саша! – сказала Вера.

– Здравствуууйте, – сказал Хроник.

– Марк Андреевич знакомьтесь. Это долгожитель нашей больницы Саша Васильев.

– Добрый день, Саша! Я новый доктор и зав этого отделения. Приятно познакомиться, – сказал Марк.

– Здрасьте… Марк. Это который Карлс? – Хроник громко засмеялся, смотря ему в глаза. – Марк Карлс… Марк Карлс, – подхватил больной проходивший мимо. – Марк Карлс, Карслсомарк, Карлсмарков, тебе нравиться так? – задавая вопрос сам себе, прошмыгнул в курилку.

Марк доброжелательно смотрел Хронику в глаза, не теряя ни грамма смущения, улыбался, – Думаю, мы поладим.

– Поладим, – сказал Хроник, – шнурки и мыло! – Хроник развернулся и пошел в курилку. – Шнурки и мыло.

– Не обращайте внимания, бредит. Пройдемте Марк Андреевич, – сказала Вера. – Отделение у нас не большое, всего три палаты и смотровая. Палаты переполнены, в отделении сейчас, без учета смотровой, пятьдесят шесть человек. – Марк смотрел на Веру и автоматически кивал, слыша только отдельные звуки. – Шнурки и мыло, шнурки и мыло… Поладим… Не похоже на бред. Поладим…. Поладим, шнурки и мыло, – … здесь у нас смотровая, – Марк снова услышал Веру, – а напротив столовая. Все обычно в ней и обитают, тут у них карты и все такое.

– В смотровой дежурные есть? – спросил Марк.

– А как же? Конечно есть! Всегда медсестра на месте.

– А здесь комната с лекарствами, я так понимаю? – сказал Марк.

– Да! С лекарствами и журналами, – сказала Вера.

– Хорошо. Кстати, кто мне может выдать ключ от всех дверей, как говориться…? – сказал Марк. Его взгляд соприкоснулся с больным в шапочке, который просил у него еду. Больной подтянул еще выше штаны, оставив пальцы под резинкой и улыбнулся.

– Да, конечно, – засуетилась Вера, – сегодня Вы получите ключи.

Внезапно Марк ощутил, на себе тысячи взглядов. Повернувшись вокруг, он увидел, что на него уставились несколько пациентов. У каждого больного, который смотрел на него, было по несколько глаз. Глаз в глазах. Словно пауки, они потирали свои мохнатые лапки.

Марк, побледнел, – Так! Я тут главный! Я врач! Что за паника? Успокойся! – Взял себя в руки. Осмотрелся. Все были заняты своими делами. Ни кому до него не было ни малейшего дела.

– Марк Андреевич, думаю, на сегодня хватит. По территории пройдемся? – Марк кивнул. – Хорошо, нам сюда.

Они вышли на улицу и пошли вдоль блока. Марк снова ощутил прилипающие к нему взгляды, Вера продолжала что – то рассказывать. Но он ее не слышал. Казалось, что глаза смотрели на него из окон. Марк резко обернулся, но в окнах он увидел лишь тени от растущих рядом деревьев. Марк вздохнул. Он решил свалить все на стресс первого дня.

Продолжил экскурсию с Верой.

Из курилки доносились вопли и истерический смех. Хроник тихо, словно не желая кого – то разбудить, открыл дверь, – Смотрите! Это Хроник! Карл Маркс! – комната вновь разразилась бурными эмоциями. – А кто это был, а Хроник? – сказал кто – то из толпы.

– Это наш новый врач! Очередной бездельник! Как прошлый. А кто помнит поза – прошлого? Кто лежал при нем? – сказал Хроник.

– Еще бы, кто ж не помнит, как эта сука забивалась по углам, после того, как попал к нам! – доносились выкрики из толпы. – Он так и не смирился! Урод! – продолжали негодовать больные.

– Ладно, идите на хрен вы все, он тоже был человеком! – сказал Хроник.

– Какой же он человек, если относился к нам, как к скоту! Да еще и мать свою убил! Гнида! Вот и получил: "От тюрьмы и от сумы не зарекайся", и где он теперь? – продолжались выкрики.

– Посмотрим…. Этот смотрел как – то по – другому! Не так как остальные, – сказал Хроник.

– Пусть лучше на жратву посмотрит! И скажет, чтоб по – лучше кормили! И к бабам разрешали подниматься! – курилка снова загудела.

После бурных обсуждений все замолчали. Каждый нашел себе точку, уставившись в которую о чем – то думал. Кто – то пытался пускать кольца из дыма, кто – то выдувал дым на сигарету, обдувая пепел. – Может этот Марк поможет мне, избавит меня от… – подумал Хроник.

– Думаешь, тебе помогут? Хрен ты угадал! Его ждет тоже, что и предыдущего врачебного гения. Слышь, этот придурок верит, что его вылечат. Посмотри на этих уродов. Ты такой же как и они! Лучше, смирись и делай так, как мы тебе скажем! Понял?

– Ты понял, сволочь? Ты бездушная, бесхребетная тварь! Надежду он обрел!

– Я не бесхребетный! Отвалите от меня! Не трогайте! Вон! Вон!

– Ах ты еще и огрызаешься… Ну сволочь… Держи!! у Хроника побледнело лицо. Он бросил сигарету, развернулся и выбежал в коридор. Вдоль него он побежал к медсестре за лекарствами. – Куда сука бежишь? Спасаешься? Ты же знаешь гнида, от нас не убежишь! Смирись, падла, смирись. И повинуйся!

Иногда спотыкаясь о собственные ноги и падая, Хроник бежал, отталкивая от себя больных.

На гул в коридоре выбежала одна из медсестер, из смотровой палаты. Не понимая, что происходит, она увидела, что в ее сторону бежал Хроник с открытым ртом и пеной. Глаза были шальные, а руки болтались в разные стороны, словно не его. Очередное падение настигло ног медсестры.

– Помогите! – взмолился Хроник, – По – мо – ги – те!

Но было поздно. Мышцы начали сокращаться, его начало трусить. У Хроника начался приступ эпилепсии.

Медсестра позвала санитара из смотровой и они принялись реанимировать Сашу.

Закончив обход территории, Марк, поблагодарил Веру за прекрасную экскурсию. Сказал, что продолжит сегодняшнюю работу в своем кабинете.

– Так… что у нас тут, – открывая шкаф, бормотал Марк. Книги по психиатрии. Несколько на тему общей психопатологии, психофизиологической устойчивости и суицидальных поведений. Марк закрыл шкаф и подошел к окну.

Рабочий день подходил к концу.

С завтрашнего дня начну знакомиться с историями и буду вливаться. Думаю все не так плохо, как казалось. У меня отдельный кабинет. Я доктор, и уже зав отделения! По – моему не так плохо для начала.

– Доброе утро Верочка! – Марк и Вера встретились у входа в блок.

– Здравствуйте, Марк Андреевич.

– Верочка, если Вас не затруднит, поможете мне с историями болезней?