В тот момент Люси не хватило смелости посмотреть ему в глаза, но она заметила, как отчаянно он сгреб ладонями гальку, обдирая и без того израненные руки до крови.
— Прости, Грей, мне очень жаль.
— Нет, Люси, тебе не жаль! Тебя попросту гложет любопытство, так же, как и всех их. Хочешь, я расскажу тебе ещё? Ну же, не отворачивайся! — он резко подался в сторону и схватил её за подбородок, поворачивая лицо так, чтобы она смотрела прямо на него — глаза в глаза. Сердце словно замерло и провалилось куда-то вниз, когда их взгляды пересеклись, а затем, словно желая наверстать упущенное, забилось отчаянно быстро. Чувство беззаботной защищённости развеялось, а на смену ему пришёл страх. Сейчас Грей напоминал ей смертельно раненного вепря, который в предсмертном рывке готов на гораздо большее, чем обычно. Она боялась этого жгучего, колкого, пробирающего до мурашек взгляда чёрных глаз, которые сверлили её.
— Не надо, Грей, я п-передумала, — резко отстраняясь назад, пролепетала Хартфилия, на автомате начиная искать взглядом хоть что-то, что могло бы послужить ей средством защиты. Но внутренний голос упорно твердил: «Одумайся, Люси, постыдись! Разве ты сама не видишь, что он едва дышит и языком ворочает?»
— Ну почему же? Ведь это не тебе придётся вспоминать в мельчайших деталях то, что и так не можешь забыть. Не тебе вспоминать, как она, истекая кровью и едва дыша, доверчиво прижималась ко мне, заглядывала в глаза и улыбалась, в то время как я даже ничем не мог помочь ей, да и не помощи она ждала от меня. Ведь не у тебя она даже на пороге смерти отчаянно вымаливала, хотя бы из жалости, чёртову каплю этой проклятой любви, которую я не мог ей дать. Ведь не у тебя…
Его голос надорвано дрогнул, после чего из груди вырвался судорожный вздох. Маг созидания хотел добавить ещё что-то, но замолк, когда почувствовал, что его шею мягко обвили нежные девичьи руки, бережно прижимая его к себе.
— Джувия бы не хотела, чтобы ты корил себя в случившемся, — поглаживая спутанные жёсткие волосы, шептала ему на ухо Люси, убаюкивая, словно маленького ребёнка. Грей не плакал, не кричал или пробовал вырываться, — он просто сидел и молчал, и это молчание давило, угнетало. — Как бы банально не звучало, она пожертвовала собой не для того, чтобы ты винил себя. Просто надо принять это и двигаться дальше. Разве у тебя не осталось хотя бы одного близкого человека, ради которого стоит жить?
Очевидный, напрашивающийся сам по себе ответ так и застрял у него в горле, когда он перехватил тонкое девичье запястье и в рассеянных лучах, падающих с потолка, разглядел на нём внушительных размеров гематому, а затем ещё и ещё одну.
— Откуда они у тебя? — с самым невозмутимым видом поинтересовался он, поднося руку к носу, как очевидное доказательство. Люси нервно вздрогнула, словно подстреленная птичка, отстраняясь от напарника и не зная, что ответить.
— Ну к-как же, мы ведь упали с такой большой высоты, и…
— Не ври мне. Я отлично помню, когда появились Часы, на тебе не могло остаться и царапины, к тому же, я пытался вытянуть тебя за другую руку. Ничего не хочешь рассказать мне?
Его пытливый, явно требующий ответа взгляд заставил Хартфилию нервно заёрзать на месте. «Я не могу, я не могу сказать ему настоящую причину», — повторяя про себя, словно мантру, причитала девушка, обняв руками колени и утыкаясь в них носом, словно позабыв о том, что Грей до сих пор сидит рядом с ней: она будто выпала из реальности, и мысли её были очень далеко отсюда.
— Люси, и всё же я жду, когда…
Один звук его голоса, а затем внезапно раздавшийся лязг металла, который и не дал магу завершить сказанное, заставил заклинательницу нервно вздрогнуть. Притупившиеся за время пребывания в заточении органы чувств словно мгновенно ожили: в пещере явно кто-то был, кроме них. Поддаваясь какому-то животному инстинкту, волшебница подскочила на ноги и опрометью кинулась на звук. Кромешный, могильный мрак холодных камней, поросших зелёным мхом и слизью, скрыл Хартфилию из вида до того, как Грей успел что-то возразить ей.
— Грей, Люси, вы здесь? — эхом раздался родной голос, несомненно, принадлежащий Эрзе. От быстрого бега у блондинки спёрло дыхание, а сердце колотилось где-то поперёк горла, но она упорно продолжала двигаться на голос, который с каждой минутой становился всё громче и отчётливее.
— Эрза, милая, ты нашла нас, спаси… — радостно прокричала Хартфилия, но, заметив в другом конце туннеля силуэт человека с факелом в руке, едва сдержала рвущийся наружу крик ужаса. Последним, что запомнила девушка перед тем, как почувствовать резкий приступ тошноты и упасть в обморок, была Титания, нёсшая на плече Нацу, который находился в бессознательном состоянии.
========== Часть 3. Трещины. Глава 1 ==========
— Люси, ты слышишь меня? Очнись же!
Ощутимая встряска за плечо отзывалась ноющей болью во всём теле, из-за чего заклинательница сдавленно зашипела сквозь зубы, но всё же открыла глаза и на подгибающихся руках приподнялась с кровати. Рядом с ней сидела Эрза, в глазах которой отчётливо читалась тревога. Хартфилия скользнула по стенам воспалённым, уставшим взглядом и остановилась на настенном календаре. Сегодня двадцать восьмое августа, среда, а, следовательно, прошло четыре дня со дня их исчезновения. Словно ища у Титании поддержки, но не решаясь озвучить вслух все интересующие вопросы, златовласка неуверенно поёжилась и косо посмотрела на подругу.
— Ты почти двое суток провалялась без сознания, я уже начала всерьёз беспокоиться за твоё состояние. Местные лекари ни на что не годны и толком ничем не могли помочь, хотя ты и выглядишь довольно бодро по сравнению с ребятами.
Люси благодарно кивнула ей в ответ: именно это она и хотела узнать. Стараясь не обращать внимания на дискомфорт во всём теле, связанный с тем, что мышцы безбожно затекли и практически не слушались, девушка внезапно подалась вперёд и буквально провалилась в объятья Эрзы, которая сразу же окружила её тёплым кольцом из рук.
— Спасибо тебе за всё, — едва слышно прошептала заклинательница, чувствуя, как в уголках глаз начинают скапливаться непрошеные слёзы. — Я даже не знаю, что бы мы без тебя делали.
Скарлет лишь добродушно усмехнулась и отстранилась от неё, чтобы не причинить боли неосторожными прикосновениями.
— Я тоже рада, что всё обошлось. Но нам не следует забывать о задании, поэтому, если ты хорошо себя чувствуешь, Люси, то я бы хотела серьёзно поговорить. У меня есть, чем поделиться с тобой.
— Да-да, конечно, со мной всё отлично, — пролепетала Хартфилия и незаметно смахнула рукавом слезинки со щёк, в глубине души надеясь, что Эрза ничего не заметила. — Я немного приведу себя в порядок и спущусь вниз, хорошо?
— Если тебе потребуется моя помощь, ничего не стесняйся и сразу же зови меня, — немного строго ответила Титания и уже собиралась покинуть комнату, как Люси чересчур резко схватила её за рукав и выпалила на одном дыхании:
— С Греем… всё в порядке?
— Более чем, он очнулся ещё вчера, можешь за него не беспокоиться. А вот с Нацу дела обстоят гораздо хуже.
От одного звука этого имени на усталом, но всё же озарённом радостью лице промелькнула гримаса невыносимой боли и отвращения, что не скрылось от взора Эрзы.
— Я р-рада, — запинаясь и краснея, прошептала блондинка, понимая, что молчание в данной ситуации будет неуместным. К тому же, она не скривила душой, сказав подобное напарнице: она действительно была счастлива, что Грей жив. И ещё больше из-за того, что Нацу страдает, пусть, быть может, и не в той степени, что довелось ей.
Дверь едва слышно захлопнулась, сообщая заклинательнице о том, что Эрза покинула пределы комнаты. Лишь после этого она смогла позволить себе злобную, не без доли сумасшествия улыбку.
Оправившись от оцепенения, девушка на скорую руку привела себя в порядок, насколько ей это позволяло её теперешнее положение, после чего медленно спустилась вниз, всем весом опираясь на перила. От прикосновений израненной кожи к спасительной прохладе металла она едва не плакала от счастья, ведь вместе с чувствительностью на задний план отступала и ноющая, ни дающая и секунды покоя боль. Эрза, как всегда облачённая в доспехи, сидела на потрёпанном временем, но уютном диванчике и с удовольствием потягивала чай. Мягкий солнечный свет, прокравшийся в комнату, ядовито-оранжевыми бликами играл в волосах волшебницы, свободно ниспадающих вниз. В кресле у противоположной стены мирно дремал Хеппи, изредка игриво помахивая хвостом. От созерцания подобной картины у заклинательницы что-то сладостно защемило в груди: всё казалось ей настолько родным и обыденным, будто и не было вовсе того ужаса, что ей пришлось пережить за последние несколько дней. Титания, не сразу заметив появление Люси, жестом указала на место рядом с собой и подала наполненную до краёв чашку. Девушка рухнула рядом, устало откидываясь на спинку дивана, и поспешила принять угощение. Ослабевшие, изодранные руки с трудом держали тяжёлую фарфоровую чашку, из-за чего она отбивала нервную, неровную дробь о блюдце.
