— С Греем я уже всё обсудила, теперь бы хотелось поделиться новостями с тобой. Наверное, не стоит упоминать, что я крайне недовольна вашим опрометчивым поступком с походом в горы, — при этом Скарлет настолько злобно сверкнула глазами, что бедняжка Хартфилия едва не поперхнулась чаем. — Но сейчас не об этом, судьба и так хорошенько вас наказала. Если помнишь, то место, где вы оказались, обладало довольно странной энергетикой, которая поглощала всю магию вокруг.

— Так вот почему я не могла вызвать ни одного из своих духов, — задумчиво пробормотала Люси, жадно вслушиваясь в каждое слово подруги. — Кстати, где ты пропадала все эти дни?

— Нам с Хеппи пришлось проверить некоторые догадки, и, к несчастью, они подтвердились, — в непривычной для себя форме Титания уклонилась от ответа. — Не хочу ничего сообщать вам заранее, думаю, вы сами всё поймёте уже в эту субботу, когда празднование Фестиваля Урожая продолжится. Но гораздо меня волнует другое. Люси, знаешь ли ты истинную причину обвала в горах?

Блондинка подозрительно покосилась в сторону. Лично у неё не возникало и капли сомнения, что всё случившееся с ними было чистого рода случайностью, ведь она в мельчайших деталях запомнила события того дня.

— Я не п-понимаю, о чём ты, Эрза, — нутром чуя что-то неладное, едва слышно прошептала Люси. Скарлет лишь недовольно нахмурилась и отставила в сторону чашку.

— Конечно, я не могу быть в чём-то уверена на сто процентов, ведь меня там не было. Но, скорее всего, это дело рук Нацу.

Хрупкое ваяние из фарфора выскользнуло из слабых объятий заклинательницы, со звоном разбиваясь на осколки. Руками овладела крупная, лихорадочная дрожь, которую было невозможно укрыть от зоркого глаза мага перевооружения, но теперь это вовсе не волновало Люси.

«Нет, этого просто не может быть, это глупости, всего лишь очередные догадки! Он не мог, зачем ему заниматься чем-то подобным? Неужели мало того, что он уже успел сделать со мной?»

— … Когда я нашла его, он находился неподалёку от места завала, уже без сознания. Пульс едва прощупывался, да и зрачки почти не реагировали на свет. Всё тело было покрыто такими страшными ранами, которых я ещё ни разу не видела у Драгнила. Это трудно описать, так как надо видеть своими глазами, но у меня сложилось впечатление, будто он попросту разломал одну из прибрежных скал пополам.

Подобное просто отказывалось укладываться в голове. В памяти невольно всплыли часто промелькивающие шутки о том, что Эрза в порыве гнева может разнести гору с одного пинка. Как оказалось, это и в самом деле кому-то под силу, причём не только Титании…

— На нём не осталось и живого места, местные врачи бессильны. Нам просто необходима помощь Венди, без неё не справиться. Ближайший телеграф находится в ста милях отсюда, путь неблизкий… В общем, ты ведь присмотришь за Нацу, пока я буду отсутствовать?

Эти слова, казалось бы, столь привычные ещё пару дней назад, спокойная, в чём-то непринуждённая интонация. Они убивали, резали без ножа и без того израненное сердце заклинательницы духов. Что-то внутри неё кричало, хрипело до исступления: «Нет!» Но внешне девушка осталась пугающе спокойна и безразлична, будто из тела через тонкую соломинку выпили всю душу, оставив лишь пустотелую оболочку.

— Эрза, я могу п-посмотреть на него? — её голос звучал глухо, надломленно. Скарлет кивнула в ответ, показывая рукой, где находится нужная ей комната. Люси медленно поднялась и, заметно пошатываясь, на негнущихся ногах направилась в заданном направлении. Кажется, вдогонку ей сказали ещё что-то, но она уже не слышала этого. Всё разом утратило смысл, размылось, будто надпись на прибрежном песке после знакомства с очередной волной. Её тянуло к Драгнилу, и едва ли можно было найти объяснение столь нездоровой тяге.

Дверь тихонько скрипнула и подалась напору ослабевших рук. Погрузившись в ласковый полумрак, царивший в комнате, Люси испуганно зажала рот ладонью, чтобы наружу не вырвалось ни единого звука. Старые половицы противно скрипели под ногами, действуя на нервы, а повисшую в воздухе тишину нарушало даже сбивчивое дыхание и биение сердца волшебницы, которые казались сейчас непозволительно громкими.

Это был совсем не тот Нацу, которого она знала. Он лежал на кровати, укрытый пледом, и, судя по мерному дыханию, спал. Или же просто едва теплившаяся жизнь покидала его тело? Люси осторожно присела на стул у изголовья кровати, преждевременно убрав с неё подушку и жадно обхватив её руками, будто та могла защитить от чего-то. Немигающий взгляд карих глаз, постепенно скрывающийся за пеленой слёз, неотрывно скользил по столь родному и ненавистному одновременно лицу. Обычно смуглая кожа драгонслеера теперь была мертвенно-бледной, немного отдающей зеленоватым оттенком; щёки впали внутрь, показывая остро очерченные скулы; в уголках губ запеклась кровь. Периодически Нацу вздрагивал всем телом, будто его одолевали конвульсии, после чего из его груди вырвался бессвязный, свистящий хрип. И тогда Хартфилия не сдерживалась, кусала губы до крови, — лишь бы никто не слышал того истошного вопля, что переполнял её изнутри. Смерть заглянула ей в лицо уже в третий раз за эту неделю, и, судя по тому, как настойчиво она тянула к ней свою костлявую руку, она запомнила заклинательницу.

— Ты, наверное, так страдаешь, Нацу, — одними губами прошептала Люси, поправляя дрожащими пальцами прилипшие ко лбу пряди волос, которые из-за запёкшейся крови казались коричневыми. Чувство омерзительного восторга захлёстывало с головой, опьяняло лучше молодого вина. Сравнить его можно было лишь с триумфом над чем-то неизведанным, волнительным.

«Всего одно движение — и он уже не проснётся».

Хартфилия рассеянно переместила взор с лица Драгнила на подушку. Слёзы, градом стекающие по щекам, разбивались о белоснежную материю с забавным шлёпающим звуком, после чего почти мгновенно впитывались. Всего лишь одно движение — и Нацу больше никогда не проснётся. И тогда никто никогда не узнает о том унижении, что ей пришлось пережить по его вине. Сердце волнительно затрепетало в груди от одной мысли о подобном, но пальцы интуитивно разжались, отбрасывая потенциальное орудие убийства прочь.

— Несмотря на всё то, что ты сделал, я не могу ненавидеть тебя, понимаешь? Я хочу, чтобы ты жил, Нацу, чтобы посмотрел мне в глаза после того, как поступил со мной так подло. Я не могу поступить так же, как ты, не могу! — её голос с едва слышного хрипа сорвался на оглушительный крик, заполнивший собой каждой уголок дома, в котором они находились.

Сильные руки, принадлежавшие, несомненно, Эрзе, бережно обхватили её сзади и немного оттащили назад, так как девушка в исступлении наносила один за другим удары кулаком по постели больного, изредка задевая и его. Жадно хватая ртом воздух и царапая металлические доспехи, Люси тщетно пыталась успокоиться, всё время причитая:

— Я не могу, не могу этого сделать… Простите, я не смогу…

— Успокойся, Люси, никто не собирается принуждать тебя к чему-либо, — прижимая подругу ещё крепче, прошептала Скарлет, осторожно поглаживая её по волосам. Хартфилия практически сразу притихла её в руках, уткнувшись носом в шею. — Но, может быть, ты скажешь, что не можешь сделать? — стараясь говорить как можно ласковее, поинтересовалась Эрза, отстраняясь от подруги так, чтобы смотреть ей в глаза.

— Я… я не могу ухаживать за ним, — тихо, словно боясь звука собственного голоса, пролепетала заклинательница, отводя взгляд в сторону. Титания подозрительно посмотрела на неё, даже не пытаясь скрыть во взгляде удивление и недовольство одновременно. Теперь-то она отлично понимала то беспокойство, которое выразил Грей, рассказывая ей обо всех событиях, случившихся за последние дни, а также о странном поведении Хартфилии.

— Почему, Люси? Я хочу знать.

Голос Эрзы звучал мягко и успокаивающе, но по её взгляду, которым можно было резать металл, было видно: она так просто не отступится. Она обязательно узнает всю правду, чего бы ей это не стоило.