— И как же ты пояснил Люси, куда привёл её? Назвал плановую встречу с поставщиками благотворительным вечером? Как тебе вообще пришла в голову мысль притащить её сюда? — подойдя к парню, но оставаясь под навесом, на удивление спокойно начал Роуг. — Ничего не хочешь мне рассказать? Откуда она знакома с Дреяром? Да на ней лица не было, чем ты думаешь, Стинг!

— А разве я должен отчитываться перед тобой? — сделав шаг под навес и достав из кармана пачку сигарет, прищурился Стинг. — Тот факт, что ты течёшь по моей сестре, ни к чему меня не обязывает.

Роуг скрипнул зубами и с трудом сдержался, чтобы не заехать ему в челюсть.

— Ты ведь знаешь, я не отстану.

— А как сам ты думаешь? — он прикурил сигарету и выпустил в лицо Роугу облако дыма. Брюнет брезгливо поморщился и отстранился, но смолчал. — Какие дела могут связывать хорошенькую девушку и очередного толстосума? Она просто жертвенная овечка, не более. Ты ведь и сам знаешь, я по уши в дерьме. Мало того, что на грани разорения, так ещё и служба безопасности караулит меня на каждом углу. Я не такой фартовый, как ты, Роуг, — горько усмехнувшись, прохрипел Стинг и закашлялся от едкого дыма.

— Ты сам виноват, что довёл до подобного, — без тени сожаления парировал брюнет. — Продолжать заниматься продажей оружия в городе закрытого режима — полное безумие.

— Проскользнуть между кучи дозорных бывает куда легче, чем пройти один-единственный пост, но в пустом поле, — не согласился с ним Стинг. — Мой отец занимался этим не один год, и ведь раньше всё получалось.

— Времена меняются, знаешь ли. Его убрали не просто так. Твоим поставщикам теперь нет веры. Пока не поздно, разорви с ними все связи. Тебе следовало продать все активы и перевести их в другое место, как это сделал я.

— Ничего ты не понимаешь, — отмахнулся от друга Стинг и выбросил окурок в стоящую рядом урну. — Или же понимаешь слишком много. В этом-то и твоя проблема, Роуг: ты всегда слишком много думаешь. Теперь уже поздно говорить о том, как было бы лучше. Мне срочно нужно избавиться от тех партий, которые остались на руках, а там дальше видно будет. В моём плачевном положении хороши любые средства, любая помощь не будет лишней, будь то покровительство, деньги или годные идеи. Люси приглянулась Ивану, так что ещё нужно? Пока это всё, что я могу предложить ему.

— Люси никогда не опустится до такого, — процедил сквозь зубы Роуг, пытаясь из последних сил подавить рвущуюся наружу злость. Как он и думал, Стинг вляпался по самое не хочу и решал проблемы совсем не теми способами, какими следовало бы.

— Да что ты говоришь? — широко улыбнулся блондин, и этот жест не предвещал ничего хорошего. Голубые глаза сверкнули холодным светом и хищно прищурились. Сейчас им руководило единственное желание: ударить побольнее, надавить, уничтожить, заставить понять и прочувствовать всё то же самое, через что не раз проходил он сам. — А ты, наивный олух, строчащий ей сопливые письма, до сих пор считаешь её невинной овечкой? Так посмотри-ка на это, — его рука скользнула в карман пиджака и достала оттуда кружевные стринги, помахав ими перед самым носом брюнета. — Как думаешь, откуда они у меня? Думаешь, я имею привычку лазить по чужим шкафам? Нет-нет. Эта мелкая шлюшка сегодня так сладко стонала подо мной, что даже забыла о них. Неужели ты ничего не заметил сегодня, когда пялился на её задницу? — он искренне удивился и покачал головой неодобрительно. — Как неосмотрительно, это совсем не похоже на тебя, Роуг.

Он чувствовал себя так, словно кто-то со всей силы зарядил в голову пыльным мешком. В груди что-то дрогнуло, надломилась и с оглушительным звоном разбилось. Стинг ведь просто пошутил, верно? Он и Люси ведь не могут на самом деле?.. Нет, это не шутка, — словно предчувствуя этот вопрос, красноречивая ухмылка Эвклифа пресекала любые сомнения. Нет, он серьёзен, — уверял вдумчивый взгляд Люси, который упорно преследовал его даже в мыслях.

— А знаешь почему, Роуг? — он недвижимо замер, и предвкушающая ухмылка на губах Стинга превратилась в кровожадный оскал. Блондин уже не чувствовал, когда стоило бы остановиться, и дал волю всему тому, что копилось внутри него долгие годы. Нет, это просто не могли быть его мысли. — Потому что эта дура любит меня. Меня, смешивающего её с грязью, а не тебя. С тобой ей станет скучно уже на второй день, и она прибежит обратно. Потому что таких, как она, нельзя любить. Их надо держать на коротком поводке и лишь изредка поощрять, чтобы они не вздумали кусать руку, которая их кормит, или чтобы не подохли от тоски. Молчишь, да? Нечего ответить мне? — он наклонился к Роугу почти вплотную, едва касаясь губами его уха. Тот вздрогнул, но отстраняться не стал. — Да просто я прав, и ты это отлично понимаешь.

— Ничерта ты не прав, — осипшим от волнения голосом прохрипел в ответ Роуг — на большее его просто не хватило. — Ты всё видишь неправильно. Для тебя существует только чёрное или белое, никаких полутонов. Но в жизни всё не так просто.

— Хм, действительно? — блондин окинул лицо друга оценивающим взглядом. — А, так вот в чём дело, — понимающе усмехнулся Стинг и, сверкнув глазами, прокрутил на пальце стринги и засунул их Роугу в брюки, стараясь протолкнуть как можно дальше, но ремень мешал ему это сделать. Его тихий, на грани слышимости шёпот кислотой въедался в сознание и оставлял там уродливые гематомы. Указательный палец упёрся ему в грудь и с силой надавил. Ощущения при этом были такие, будто кто-то оставил сквозную дыру. — Ты просто завидуешь. Признайся ведь, хочется оказаться на моём месте? Так я вполне могу организовать тебе местечко вне очереди по старой дружбе. Если хочешь, то хоть завтра. Любой каприз за ваши деньги, знаешь ли.

Роуг мутным и не до конца осмысленным взглядом скользнул по лицу давнего знакомого, пытаясь в полной мере осознать смысл его слов. Всегда идеальный, собранный, отстранённый и добивающийся успеха в чём бы то ни было Роуг сейчас выглядел растерянным, абсолютно раздавленным и поверженным. От созерцания подобного зрелища сердце сладостно сжималось в груди, и плевать, что цена за подобную возможность была слишком высока. Стинг ни капли не жалел о своём поступке.

— И не пытайся убедить меня в том, что откажешься. Ты ведь любишь её и ждал так долго, — слащаво прошептал ему в самое ухо Стинг, и в голосе его отчётливо слышна была издёвка. — Да у тебя даже сейчас дрожат руки. Какой же ты жалкий. Подумай над моим предложением, другого шанса может уже и не быть, — он отстранился и, резко развернувшись на пятках, направился обратно в здание. — Если передумаешь, то дай мне знать.

Придушенный голос Роуга, ударивший в спину, заставил его остановиться и на некоторое время прирасти к полу.

— Чего мне это будет стоить?

— Ничего. Абсолютно.

«Всего лишь пару моих бессонных ночей и кучу убитых нервов ради краткого мига триумфа над тобой».

========== VI ==========

В жизни каждого человека однажды наступает момент, вместе с которым приходит осознание того, что ты собственными стараниями загнал себя в тупик. Можно сколько угодно лезть напролом, продолжать тщетно биться о глухую стену и раздирать в кровь руки о кирпичную кладку, но это нисколько не изменит безвыходности положения — ты только ярче ощутишь собственное бессилие и будешь пытаться вспомнить, где же была допущена та самая роковая ошибка, приведшая к подобному итогу. Блуждая в лабиринтах памяти, ты нерешительно останавливаешься на развилке, выбираешь всего один путь из десятка возможных, следуешь ему — и натыкаешься на очередную стену. Вновь возвращаешься и повторяешь всё сначала, но ни на йоту не приближаешься к решению проблемы, а только всё больше запутываешь себя — отдаляешься с каждым шагом, на который тратишь последние силы. Потому что исправить ошибки прошлого уже невозможно, а забывать о настоящем — по меньшей степени глупо. Единственный верный выход теперь — перестать оглядываться назад, отбросить все сомнения и просто двигаться вперёд по тому пути, который ты создал сам.